Половинка - Наталья Брониславовна Медведская

о нашем приезде. Всё так удачно складывается: день рождения Нади выпал на нерабочий день, и мы вовремя кругосветку завершили. В общем, приглашаем вас завтра на вечеринку. Ты ещё не забыл, что крёстный у Нади? Пусть Алёнка с подарком не заморачивается, Надюха всему рада, она у нас девочка непривередливая.

Дмитрий хмыкнул.

– За кого ты мен держишь? Конечно, я помню, когда у моей крестницы именины.– Я сообщу о приглашении, но пусть лучше Юля сама ей позвонит. Алёна может не ответить на мой звонок. Мы не общаемся, вернее она не поднимает трубку, а если и отвечает то, парой слов и сразу отключается.

Громкий возглас Филиппа резанул барабанную перепонку, Дмитрий поморщился.

– Вы что там! С дуба рухнули? Нас только что Катя просветила. Кстати, она злая на тебя за свою крёстную. Если бы кто раньше мне сказал, не поверил бы. Убеждён был, что Федотовы разбегутся, они вечно скандалят. Алка кого хочешь с ума сведёт. Но у вас же всё хорошо было? Что произошло, пока мы отсутствовали? Или вы так прикалываетесь?

– Если бы. Всё серьезно. Но это не телефонный разговор.

Филипп зло рыкнул.

– Кума золотая женщина, это ты своими заморочками её довёл. Она тебя послала?

– Сам ушёл, – буркнул Дмитрий. – Я уже сошёлся с другой женщиной. В общем… сложно всё.

– Охренеть новость. Как обухом по голове дали. Не можем прийти в себя. Короче я тебя приглашаю, а Юля пусть с Алёной решают, как поступить. Как бы то ни было ты крёстный моей дочки, она тебя ждёт. Ну блин ты и удружил… И это, Дим, бабу свою новую не приводи к нам, ни я, ни Юлька, ни наши друзья этого не оценят. Может когда-нибудь, но не сейчас… Извини, Дим, мы только тебя рады видеть. Ваш развод ваше личное дело, никто не имеет права вмешиваться, но мы сто лет друг друга знаем, всем будет неловко…

Дмитрий нахмурился.

– Я тебя понял. Приду один. Надюшка ещё увлекается колокольчиками?

Старшая дочь Тарасовых уже могла организовать выставку колокольчиков из меди, серебра, железа, глины и фарфора.

– Собирает. Мы ей с десяток новых привезли, Планируем подарить на именины. Но ты можешь купить ещё, Наде их всегда мало. Ладно, друг, пока. Встретимся, поговорим.

Филипп отключился.

Дмитрий глянул на дисплей телефона – конец рабочего дня. Сегодня его очередь готовить ужин, при мысли, что снова придётся давиться малосъедобной бурдой, настроение окончательно испортилось. Удивительно, но Полина спокойно ела всё, будто ей безразлично, чем набить живот, лишь бы не быть голодной. Мало того она ещё подбадривала, уверяя, что на этот раз блюдо у него получилось удачнее. За две недели совместной жизни Дмитрий быстро сообразил: с ней легко не будет. Неизвестно какой опыт общения с мужчинами был у неё прежде, Полина не откровенничала, но не терпела и малейшего неравенства между полами, будто опасалась показать себя слабой, потерять хоть каплю эмансипированности. Флаг феминисток из её рук не выпал ни разу.

В один из дней Дмитрий вернулся домой раздраженным и вымотанным проблемами на работе. Поужинав, он без сил уселся на диван перед телевизором. Ему хотелось поделиться с Полиной, но она от его жалоб просто отмахнулась.

– В специфике твоей работы я ни бум-бум, поэтому ничего умного не посоветую, да и вряд ли это интересно слушать. Давай договоримся, дома о работе ни слова. Не нужно тащить домой производственные склоки.

Дмитрий нахмурился. Привыкнув рассказывать о своих делах и неприятностях вслух, он теперь мучился из-за невозможности выговориться. Обидевшись на чёрствость Полины, Дмитрий ушёл спать пораньше. Он уже задремал, когда ощутил на теле её руки. Откинув одеяло, она задрала на нём футболку и поцелуями покрывала грудь.

– Полин, ты чего? Прости, но у меня сейчас нет желания. Хочу спать.

Она будто не слышала, её руки поползли к его паху.

Осторожно сжав пальцы, Дмитрий отодвинул руки от себя.

– Давай завтра.

Полина замерла. Потом вскочила с кровати. Из-за неплотно закрытой двери ванной комнаты какое-то время слышался шум воды, потом всё стихло. Дмитрий заснул прежде, чем она вернулась в кровать. На следующий вечер он попытался приласкать её, но получил отпор.

– А сегодня у меня нет настроения, теперь я хочу спать. В следующий раз хорошо подумаешь, прежде чем отказывать. Тебе неприятно, вот и мне тоже. – Повернувшись к нему спиной, Полина затихла.

Дмитрий вздохнул.

– Я не собирался тебя обижать, но вчера мне было не до интима.

Полина фыркнула.

– А мне да. Но тебя же только твои желания волнуют.

– Ты это к чему?

– К тому, что я уступала, когда ты хотел, пусть даже не была готова.

Дмитрий вытаращил глаза.

– Это что ещё за новость? Зачем соглашаться без желания. Намекнула бы, я бы понял. – Ему даже в голову не приходило: за короткое время, что они вместе, ей уже пришлось принуждать себя к близости с ним. От этой мысли стало неприятно. – Впредь так не делай, не нужно мне уступать.

– Ха-ха-ха, – ехидно произнесла Полина. – Разве мужчины не ждут от женщин всегдашней уступки. Мне это не трудно, сегодня я тебе поддамся, завтра ты мне. Так правильнее. На компромисс должны идти оба.

Дмитрий застонал от досады.

– Да не требуются в сексе поддавки. Это не игра в чёт и нечет. Есть желание – скажи, нет желания – тоже скажи. Я пойму. И ты меня пойми, а не строй обиды.

– Это просто слова. Потешить мужское эго.

– Нет же.

Полина замолчала, обдумывая его слова.

– Лучше на этом закончим, пока не поссорились. Постепенно разберёмся.

Дмитрий недовольно засопел. Укладываясь на подушку, проворчал:

– Спор глупый. Выеденного яйца не стоит. Желания каждого человека должны уважаться. Всё. Точка.

– Угу, – пробормотала Полина, – так и запишем.

По пути с работы Дмитрий заехал в магазин подарков. К его радости под стеклом витрины он обнаружил новые поступления фарфоровых колокольчиков. Купив набор из семи штук, положил коробку на заднее сиденье. Дмитрий решил заехать за Полиной на работу. Никакого ужина готовить сегодня не станет, поедят пиццу или пасту в кафе. Позвонив Полине, получил в ответ радостный возглас. Он усмехнулся, всё-таки его готовка её пугала.

Ждать долго не пришлось, Полина быстрым шагом приблизилась к джипу, уселась на переднее сиденье. При виде нарядной подарочной коробки, глаза её засверкали. Дмитрий чертыхнулся, надо и ей