Одинокий волк - Владимир Лосев

Девушка легла на землю, прижавшись к волчице, и отвернулась к стене. Кир пожал плечами и тоже закрыл глаза.

А что он мог ей сказать? По большому счету, все так оно и есть. Просто Кир не тот же воин. К тому же он уже давно убедился, что древние пророчества всегда имеют под собой реальную почву. Люди, обладающие способностями видеть будущее, существовали всегда. Вполне возможно, что один из них видел то, что принесет миру черный камень и что потом придет он с мечом. Насчет меча Кена права: глупо воевать оружием, которое неэффективно. Кир должен найти себе что-нибудь другое, чтобы чувствовать себя на равных с солдатами и жрецами, как бы он брезгливо не относился к огнестрельному оружию.

У Кира слипались глаза, чувство опасности буквально вопило от страха, потому что сон, который на него накатывал, не был естественным! Воин мысленно попробовал те продукты, которые он ел. Хлеб! Да, хлеб имел странный привкус, но воин тогда подумал, что буханка просто долго пролежала в сырой пещере.

Кена решила его усыпить. Зачем? Если она вознамерилась отдать его жрецам, то это глупо, потому что вместе с ним она сама попадет на черный камень. Что же задумала девушка?

Кир больше не мог бороться с навалившейся на него удушливой дремотой, он проваливался в черную пропасть, в которой не было дна, только черные тени ночи…

Только черные тени ночи! Кир вздрогнул и с трудом разлепил веки. Действительно, уже была ночь, костер давно потух, а его зрение было слабым от жуткой головной боли, оставшейся после кошмарного сна. Он с кем-то разговаривал во сне, с кем-то, кто вызывал у него дикий страх. Кто это был? Кир покопался в памяти, но ничего не нашел, ему мешала боль.

Воин снова закрыл глаза и начал спокойно, равномерно дышать, загоняя боль в самый дальний уголок мозга. Ему как никогда сейчас нужна была свежая голова, чтобы понять, что произошло. Чтобы вспомнить увиденное во сне…

Итак, Кена его усыпила каким-то снотворным, явно химического происхождения, поэтому он себя так плохо чувствует. Девушка не отдала его жрецам, иначе он бы сейчас проснулся не в пещере, а в храме черного камня…

Почему Кир подумал, что он в пещере, если сейчас ничего не видит?

Черные тени ночи…

Это ветер колеблет ветки куста у входа…

Что она задумала? У воина нет ничего ценного, немного денег и меч. Меч рядом, Кир всегда чувствует его, потому что меч уже давно стал частью его тела. Что же еще? Черт! Кир выругался.

Солнечный камень, он выронил его, когда провалился в этот кошмарный сон…

Кир со стоном перевернулся на бок и снова с трудом разлепил глаза. Он мог бы этого и не делать, поскольку уже знал, что камня нет в пещере, как и Кены…

Черт! Его подсознание не чувствовало в ней враждебности, поэтому не подняло тревоги. Почему она это сделала? Воин сжал зубы и снова равномерно задышал.

Чем быстрее Кир вернется в нормальное состояние, тем быстрее он сможет понять, что произошло, а значит, и сможет что-то предпринять. Пока не поздно…

Почему он так подумал? Значит, воин знает ответ, просто он не доходит до его замутненного сознания.

Черт! Ну конечно же! Только это Кена и могла придумать! Ей так хотелось отомстить за своих родителей. Она решила сама уничтожить черный камень…

Итак, девушка взяла осколок и отправилась к храму. И она уже рядом с ним.

Черт! Откуда Кир это знает? Значит, его способности остались с ним, они действуют, просто информация не доходит до замутненного снотворным мозга.

Кена могла туда добраться так быстро только на машине. Солдат после прочесывания отправили обратно в казармы, которые находятся рядом с храмом. Девушка как-то сумела их уговорить, чтобы они взяли ее с собой. Что же будет дальше?

У нее ничего не получится…

Черт! Он, оказывается, знает и это. Когда Кир научится лучше слышать и понимать себя? Почему у него такое странное восприятие? Откуда у него столь искреннее сожаление о том, что у нее ничего не получится?

Конечно, как было бы здорово, если бы кто-то сделал за него всю работу, а он бы спокойно отправился обратно в мир богини-волчицы, в котором он не был так давно…

Почему Кир подумал именно об этом мире? Значит, он опять что-то знает…

Воин снова часто и глубоко задышал. Что девушка подмешала ему в хлеб, что это за гадость, от которой он никак не может избавиться? Ладно, спокойно, Кир сможет во всем разобраться даже с работающей всего одной половинкой мозга…

Итак, у нее ничего не получится…

Почему? Потому что ее обыщут у дверей храма… Конечно, обыщут, и сделает это жрец, который почувствует, что с ней что-то не так. Он дотронется до осколка солнечного камня и умрет. Кену схватят, камень заберут, а ее отправят в комнату пыток.

Кена не выдержит и расскажет все, что знает, а потом ее скормят черному камню…

Конечно, не выдержит, он сам когда-то перенес все, что ей предстоит, и знает, как невероятно трудно противостоять жрецам, умеющим читать мысли. А она всего лишь глупая, наивная девчонка…

Потом осколок солнечного камня бросят в море, хорошо, если не в действующий вулкан – из огненной лавы никто не сможет его достать. Хорошо, что в этой стране нет вулканов…

Черт! Уже можно считать, что солнечный камень потерян. Почему не вмешался бог этого мира, этот дедушка с красивой длинной белой бородой? Он же мог вмешаться, как-то предупредить, что этот хлеб есть нельзя…

Черт! Что, опять выходит, что игра гораздо сложнее, а его самого вновь заставляют играть втемную? Как всегда…

Но Кир знает что-то еще…

Почему он подумал, будто камень бросят в море?

Как болит голова… Море, волны…

Кир снова провалился в кошмарный сон.

Мезон вытер пот с лица и недоуменно взглянул на свою окровавленную руку. Эта кровь была не его, а тех воинов, которых он зарубил, пробираясь сюда.

Криза оказалась в очередной раз права – он угодил в ловушку как недоумок. Как простой воин, который не знает ничего, кроме доброй рубки с врагом. Но Мезон же не мог знать, что враги отсекут только головную часть его войска. Он же не мог знать, что они против тяжелых воинов, которых он выставил вперед, двинут тяжелую кавалерию, которая буквально смяла и растоптала весь его авангард! И что Мезона отрежут от основного войска мощным камнепадом.

А сейчас его прижали с жалкой кучкой оставшихся в живых воинов к небольшому каменному навесу, за которым Мезон сейчас и прятался от лучников и пращников, которые были наверху.

Перед ним лежала, образуя довольно высокое заграждение, вражеская кавалерия в тяжелом вооружении, которая и уничтожила лучшую часть его лучников. Его боевой топор был покрыт зазубринами, а меч потерян в пылу битвы.