«Желтая смерть» - Герман Иванович Романов

тысячи лет, и с восторгом встречали освободителей. На этом наступательная война должна закончиться — получив только те территории, где проживало большинство христианского населения, следовало как можно лучше укрепиться на заранее выбранных наилучших позициях. Имея пушки и пулеметы с огромным боекомплектом, можно отразить наступление любых масс плохо вооруженных аскеров, причем долгое время. Наступать в глубину Малой Азии император не собирался — там могла пойти война только на полное истребление.

Одно плохо, так это то, что произошла насильственная «ротация» населения — армяне десятками тысяч бежали из Киликии и Анатолии, греки из Карии и восточной Лидии, а навстречу несчастным шел столь же горестный поток отуреченных за века жителей, которые обоснованно страшились праведной мести от покоренных прежде христиан. Но это следует принимать — в своем господстве османы переходили все рамки, принимая только насилие за главный аргумент в своей внутренней политике. Потому и исчезла великая прежде Османская империя, превратившись на карте в скромную по размерам территорию для одних только турок…

Карта «Великой Греции» Элефтериоса Венизелоса, чей портрет приведен в левом верхнем углу. Это границы по Севрскому договору 1920 года. Живи и радуйся, но захотелось побольше. А результатом стали довоенные границы, турки отобрали себе все обратно и выселили больше миллиона греков из своей страны. Заметьте, что здесь не нарисовали Понт, а Кипр, занятый англичанами, показали в уголке — он до сих пор не в составе греческого государства. А понтийские греки нашли пристанище в России…

Глава 49

— К сожалению, Жорж, но византийское наследие великой империи ромеев греки бездарно профукали, — Николай Александрович усмехнулся и посмотрел на своего давнего приятеля, вполне официального наследника греческого престол. Принц Георг ему приходился троюродным братом по своей матери, великой княгине Ольге Константиновне. Та была дочерью великого князя Константина Николаевича, сына императора Николая Павловича, который приходился им общим прадедом.

— Но мы с тобой не эллины, а потому насчет этого беспокоится незачем, а будем исходить из сложившегося положения, ведь русский солдат в Константинополе, и оттуда уже никогда не уйдет, — голос царя был тверд как никогда. Ведь достигнутая путем усилий сотен тысяч русских солдат и офицеров победа, которую за почти два века не смог достигнуть ни один император, фактически означала только одно — все остальные цели в войне уже не так важны. Главное упрочить положение и не отдать завоеванное в ходе дипломатического нажима «союзников». А то что таковой последует, николай Александрович не сомневался, раз уже пошел зондаж из Лондона и Парижа с легким пока «нажимом». Так что сейчас нужно было действовать решительно и быстро, закрепляя успех. А потому на переговоры прибыл Георг, старинный приятель, и с ним можно было говорить вполне откровенно, не подбирая дипломатических выражений.

Семь бед — один ответ, а союзники пусть злятся, сделать они все равно ничего не смогут, нет у них таких сил. Эти мерзавцы еще за Севастополь должны ответить, которым овладели шестьдесят лет тому назад в Крымскую войну. Если в Лондоне и Париже думают, что русские забыли про это — то лорды и месье сильно ошибаются!

Теперь Николай Александрович прекрасно понимал всю ярость, терзавшую генерала Ренненкампфа, который постоянно твердил, что нужно повести войну так, чтобы Россия осталась в выигрыше, а союзники потерпели поражение. В прошлый раз он не решился заключить сепаратный мир, но тут появился очень удачный момент, чтобы повернуть ситуацию. Но вначале нужно решить вопрос с греками.

— Твой отец передаст тебе бразды правления, так как больше некому — Николай увлечен живописью, Андрей не без оснований считается германофил, и его кандидатура для нас категорически неприемлема. Христофор самый молодой из вас — ты ему сам в отцы годишься, Жорж.

Император усмехнулся, прекрасно понимая, что для его целей это самый лучший расклад. Дело в том, что два года тому назад, в Салониках анархист предпринял покушение на короля. Однако по воле судьбы пули достались наследнику престола принцу Константину, известному своими прогерманскими симпатиями. К тому же он женатому на сестре кайзера Вильгельма принцессе Софье Прусской.

Убийство невероятное, и Николай Александрович подозревал, что тут не обошлось без участия кого-то очень влиятельного. Хотя, что тут скажешь — позже пули сразили великого князя, а Столыпин, что должен был умереть, остался жить. Так что за всем этим может стоять сама судьба, с ее решением сильно не поспоришь, она сама выбирает, кому пришло время умирать. Но случай с Константином сыграл в пользу России.

Греческая королевская семья являлась датской, и одновременно самой пророссийской среди европейских венценосцев. Еще бы — жена короля великая княгиня Ольга Константиновна, старшая дочь Александра замужем за великими князьями Павлом Александровичем, дядей императора. А младшая сестра Георга Мария вышла замуж за великого князя Георгия Михайловича. Брат Николай женат на великой княгине Елене Владимировне, двоюродной сестре Ники. Ни один из королевских дворов Европы не имел столь прочных матримониальных связей с «Домом Романовых».

— Видишь ли, Жорж, хотят ли ваши политики, или не хотят — но империя ромеев возрождена, и является составной частью империи Российской. Константинополь «второй Рим», а Москва «третий» — четвертому не бывать! Смотри что получается — Константинополь с округой у меня, Вифиния и Мизия заняты полностью, и войска займут Ионию. Десант будет высажен и на Родос с прилегающими островами — они ведь итальянскими два года тому назад стали, а Рим капитулировал. Так что надо успеть, чтобы англичане нас не опередили. Понт, вернее Трапезундская империя, мне присягнули, и все армянское «царство» что раньше в империю входило. И во всех этих областях я в своем праве, и мне по большому счету безразлично, что думают на этот счет ваши либералы. Гораздо важнее — признаете ли вы меня вашим императором по праву, что позволит избежать многих неприятностей?!

Георг был готов к такому вопросу — они обсуждали его с отцом заранее. Ситуация складывалась не в их пользу, если рискнут пойти на конфронтацию. Дело в том, что объединение греческих земель — долгожданный «энозис» — начал проводить именно российский император, освобождая захваченные турками византийские фемы. И народ встречал нового базилевса и автократора с ликованием, чуть ли не обожествлением.

И вот тут и роялисты, и либералы в греческом парламенте и правительстве попались в западню. Греческие земли стали объединять «сверху и со стороны» — случай прежде небывалый. Выступить против признания нового базилевса — обречь себя если не на смерть, то на изгнание. Признать его полную власть — страна лишится части независимости. Именно лишь некоторых полномочий, как поступил царь Борис, признавший власть императора Николая первым. И попросив «покровительства» и «вечного