Барышня с подвохом или любовь дело тонкое - Ксения Ос

Царевич, а скорее уже царь, протянул руку и поправил распахнувшееся покрывало на груди девушки.

Надежда машинально перехватила его, потянула края, сводя их вместе, а потом опустила глаза вниз и охнула от неожиданности. Красивое голубое платье, говорите? Не, не видели такого.

— Это, что? Это как? — прошептала она, разглядывая остатки практически ничего не прятавшего корсета и обрывки, что еле прикрывали пятую точку. Ага, местами вроде болтались, но не везде.

Покраснев, девушка запахнула спасительное покрывало плотнее и требовательно посмотрела на Ивана.

— Что там вообще произошло? — спросила, покривив немного душой, — помню только, что на меня амулет подчинения нацепили, ограбить, да замуж выдать планировали, а дальше все как в тумане. И ты, вы, то есть, — спохватилась по привычке, — вы то, Ваше Величество, здесь как оказались?

Иван приподнял бровь иронично, покачал головой, не веря во внезапную амнезию девушки, но улыбнулся, радуясь, что она пришла в себя.

Все оказалось просто до невозможности. Боярский совет принял царевича, а точнее уже нового, признанного родовым кристаллом царя, не слишком охотно — все же кучу планов своим появлением он порушил, но с другой стороны и выбора у них, особенно не оставалось. После обнародования факта перед народом и посыпавшихся в социальных сетях сообщений, пойти против самодержца это тоже, что самому на виселицу залезть, да веревку на собственной шее затянуть — счастливый и правильно сориентированный люд, враз нечестивцев растерзает.

Возможно, а точнее даже обязательно, позже недовольные бояре снова интриговать начнут, но пока выбора, кроме как принять нового правителя и делать довольные лица при плохой игре, у них не было.

— Не все, конечно, умными оказались. Пришлось нескольких особо ретивых и недовольных бояр под стражу взять, но это мелочи, — похвастался все еще находящийся под впечатлением, и не вошедший в роль царя Иван, — зато армия мне сразу присягнула. Все генералы без исключения на колени встали и магические клятвы принесли.

Надежда хмыкнула, кивнула понятливо, но разговор в сторону увести не дала.

— Это все хорошо, — поторопила, зябко кутаясь в импровизированную одежку и пристраиваясь на одном из узких диванчиков, — я рада, что все у нас получилось, но в имение Воронцовских-то ты как попал? О том, что мне помощь требуется, как догадался?

Иван замолчал, видимо не отошел от впечатлений по поводу своего водворения на трон, а потом переключил внимание и улыбнулся, словно вспомнив нечто забавное.

— Так зверек твой и вызвал меня, — хмыкнул, сдерживая смех. — Представляешь, сижу торжественно на троне. Боярские рода и кланы мне присягу приносят, в верности клянутся, а тут открывается портал, непонятное упитанное чудо вываливается мне на голову и начинает верещать, что его хозяйку похитили, насильно подчинили, а теперь ведут на алтарь чужого рода, чтобы в жертву принести. Честно говоря, я даже опешил сначала, а твой кот, или кто он там, расширил портал и магией молний погнал туда. Не знаю, что там подумали бояре и стража, но я, как почувствовал темную магию, то сам быстрее фамиляра, вперед рванул. Пришлось твои вырвавшиеся вихри по всему особняку отлавливать, чтобы погасить, и что-то мне подсказывает, что ремонт здесь не скоро еще закончат. Если вообще будут ремонтировать, поскольку жути ты знатно нагнала, даже мне, носителю идентичной магии, неуютно стало.

Иван замолчал, а Надежда, прикинув, что, судя по всему, все еще находится в доме похитителя, хоть и не в пострадавшей половине дома, вздохнула недовольно. Впрочем, магию она теперь чувствовала, и уйти могла в любой момент, а это радовало неимоверно.

Протянув руку, она не обнаружила на шее амулета подчинения и выдохнула с облегчением. Теперь, когда Надежда ощутила себя в относительной безопасности, мысли ее скакнули уже в другом направлении.

— Спасибо, — поблагодарила девушка, почувствовав себя неуютно в покрывале и застыдившись, — приятно, что вы, Ваше Величество, лично решили спасти меня. Поверьте, я не забуду вашей помощи и верну услугу, если понадобится.

Девушка чуть замялась, не зная, уместно ли будет покинуть сейчас своего спасителя, а Иван, посмотрел внимательно, поморщился от обращения и пожал плечами недоуменно.

— Я помню, что ты не готова жить по устоям и законам царства. Помню, что оказаться в гареме, для тебя смерти подобно и испугался, — сказал тихо. — Представляешь, я пока бежал и искал, на полном серьезе размышлял, что если тебя действительно насильно выдали замуж, то убью подлеца — мужа и сделаю вдовой, чтобы другим неповадно было. Представляешь, — повторил он словно в трансе, — я действительно думал об этом, пытался подавить ярость и страх, что не успею спасти.

Тишина стояла такая, что кажется, даже фантомным звоном в ушах отдавалась.

— Почему? — спросил он через минуту. — Как такое может быть? Ты околдовала меня?

Будто завороженная, с широко открытыми глазами, Надежда, забыв, что раздета и вообще находится в чужом доме, недоверчиво смотрела на мужчину и не знала, на что решиться. Вот и что ему ответить? Напомнить об обязательствах по отношению к Империи? Соврать в ответных чувствах? Или это будет уже не ложь? Да и любовь ли это? А если и так, то, что с этим делать — жить в женской половине дворца, ревновать, изводить и рвать свою душу? Нет, к такому девушка готова не была. Хватит, прошла уже этот ад в прошлой жизни. К сожалению, достойный ответ она так и не придумала.

— Ваше, кххм, Величество, — взяв себя в руки, прошептала Надежда некоторое время спустя, — я благодарю вас за помощь и участие, но мне пора. Я очень устала и мечтаю лишь об одном — оказаться дома и привести себя в порядок. Позвольте мне уйти.

Лицо мужчины вытянулось от обиды, видимо не таких слов ожидал Иван на свои признания. А хотя, чего он ждал? Слез благодарности и согласия стать его фавориткой? А может, его бы просто устроили признания в ответных чувствах? Ответить на эти вопросы новоявленный царь и под страхом смерти не мог бы. Честно ответить не мог, а врать самому себе смысла и вовсе не было

Нахмурившись разочарованно, мужчина долгую минуту смотрел на девушку, а потом принял ситуацию и кивнул сухо.

— Конечно. Напоминаю, вы ничем мне не обязаны. Прощайте Надежда Константиновна, — сказал, резко поднимаясь и выходя из комнаты.

Надежда постояла еще немного. Улыбнулась болезненно и рассеяно, а потом, с трудом сдерживая слезы, шагнула в тень.

Эта страница ее жизни была окончена.

— На Урал, подальше от всяких красавчиков, соблазнов и дурацких гаремов, — пропыхтела девушка, стаскивая лохмотья и пуская воду в ванну.