Повседневная жизнь языческой Руси - Людмила Алексеевна Черная

Женщины же должны были плотно и со всех сторон закрывать свои головы, чтобы «не светить волосами». Это делалось в целях защиты от сглаза и порчи, потому что волосы имели сотни «отверстий» у волосяной луковицы, а через эти отверстия так и стремилась проникнуть нечистая сила. Уже во время свадьбы совершался обряд расплетания девичьей косы, затем волосы делили на две части и заплетали в две косы, которые укладывали на голове, а поверх накладывали еще кику, чтобы закрывать волосы спереди, подзатыльник, чтобы прикрывать волосы сзади, затем волосник, закрывающий всю голову, подубрусник (шапочка или повязка), и только потом всю эту сложную конструкцию покрывали платком.

В основе женского головного убора лежала повязка («повой»), покрывавшая голову. За срыв повоя с головы женщины полагался большой штраф — 6 гривен, потому что женщина не должна быть «простоволоса», это позор для нее. Повой упоминается в пословице XVII века: «Не рада баба повою, рада упокою».

Ни одна женщина в Древней Руси не осмеливалась выходить из дома с непокрытой головой; ее ждало не просто осуждение, а суровое наказание от мужа и родни. Первой русской царицей, пренебрегшей этой традицией, была полька по происхождению, жена царя Феодора Алексеевича Агафья Грушецкая, которая вышла в свет в маленькой польской шапочке, не до конца прикрывавшей волосы. Она подарила подобные шапочки придворным боярыням, после чего их стали носить при дворе, но, правда, недолго.

Неотъемлемой частью женского головного убора у древнерусских язычников были височные кольца. Археологические раскопки и в особенности клады, закопанные перед монголо-татарским нашествием в XIII столетии, в изобилии содержат образцы разных височных колец у женщин разных славянских племен. Височные кольца носили либо на висках, как считает ряд ученых, либо на специальных шерстяных лентах, прикрепляемых по бокам к головному убору и спускающимся от висков к шее. Такой способ ношения височных колец археологи доказали, найдя остатки шерстяных лент вместе с прикрепленными к ним височными кольцами.

Разные племена восточных славян в VIII–IX веках имели разные женские украшения в виде височных колец. Так, у полян, волынян, дреговичей встречаются небольшие височные кольца с тремя бусинами, у племени северян височные кольца были проволочные спиралевидные (по две — четыре штуки в каждом погребении), у вятичей, населявших территорию нынешней Москвы, имелись сложные семилопастные кольца, которые в количестве двух — восьми штук помещались с двух сторон от лица покойной; для кривичей характерны браслетообразные височные кольца с завязанными концами; радимичи использовали височные кольца в виде семи лучей, украшенных зернью; новгородские словене выделялись ромбовидными височными кольцами, но в их захоронениях попадались и перстнеобразные, и трехбусинные кольца. Конечно же, главная функция височных колец заключалась в том, что они были оберегами, но при этом женские височные кольца были едва ли не самым распространенным и ценным украшением.

Но какой бы ни была по форме одежда, из каких бы тканей она ни шилась, даже в глубокой древности женщины украшали свой костюм всеми доступными способами. В частности, на передней части рубахи нашивали или вшивали так называемые «передцы» — украшенные вышивкой золотными, серебряными и шелковыми нитями или низаньем с жемчугом куски ткани. Еще одним украшением, и не только, были бусы, серьги, кольца, уже упомянутые браслеты, придерживавшие длинные рукава сорочицы, меха. И все это тоже «работало» как обереги.

Бусы, закрывавшие шею, так же как вышивка на вороте рубахи, должны были прежде всего защищать, поэтому они составлялись, как правило, из очень полезных в этом отношении предметов: металлических колокольчиков, отпугивающих нечистую силу своим звоном, фигурок домашних птиц (уточек) и животных, чтобы плодились, малюсенькой ложечкой из дерева или металла — символом достатка в доме, различными камешками и стекляшками, клыками убитых медведей и волков и тому подобными оберегами. После принятия христианства в состав таких бус стали включать крестик, помещая его в центр композиции. Серьги из самых разных металлов вдевали в уши девочкам с малолетства, и это был знак их отличия от мальчиков, бегавших по двору в таких же рубахах.

В состав оберегов, носимых на одежде, руке, шее или на поясе под одеждой, входила и красная нить с рядом узелков на ней. Узел символизировал остановку какого-то процесса, действия, замыкание чего-то важного, привязку счастья, здоровья, плодородия, удачи к данному человеку. Узлы на красной нити должны были остановить проникновение нечистой силы и болезней. Помимо нитей носили также узлы-амулеты, помещая в них коренья трав, уголек, соль, высушенную змеиную головку, кусочек кожи, шерсти и т. п. О распространенности подобных амулетов, называемых в древнерусских источниках «наузами», свидетельствуют обличительные христианские поучения: «…некие бесовские наузы… носили на себе»; «немочь волжбою лечат и наузами» и др.[190] Под влиянием православной церкви русские позднее начали носить в наузах ладан, отчего они и стали называться «ладанками».

Под восточным влиянием мужчины начали носить в левом ухе золотую серьгу, а иногда привешивали ее на свою высокую шапку-горлатку.

Обувь язычников состояла из кожаных сапог, поршней (туфель) и лыковых лаптей. В археологических находках Новгорода Великого и Пскова часто попадаются кожаные сапожки, сшитые для самых маленьких, годовалых малышей. Обычно кожаную обувь красили в черный цвет, но известно также, что знать носила яркие (желтые, красные, синие и др.) сапоги, украшенные резным узором. В языческие времена наличие сапог в качестве каждодневной обуви считалось признаком благосостояния жителей. Согласно «Повести временных лет» Нестора, воевода Добрыня, оглядев в 985 году пленников-болгар, заявил князю Владимиру: «Соглядах колодник, оже суть вси в сапозех; сим дани нам не даяти, поидем искать лапотников»[191].

Чтобы содержать одежду в порядке, ее не только «мыли», то есть стирали, но и «катали», то есть разглаживали катком, сделанным чаще всего из дуба. Во всяком случае, именно дубовые катки для «катания сорочиц» упоминают древнерусские источники.

«Модники» дохристианской Руси следили не столько за модой как таковой, сколько за сохранностью своих и чужих «телесных границ» от вторжения нечистой силы. Конечно, одежда прежде всего маркировала социальный статус человека. Недаром в пародийном «Сказании о молодце и девице» XVII века самая непристойная пародийная одежда описывается так: «свита» (плащ) сшит из рогожи, штаны холщовые, кромка (отделка по краю) из мочала, шапка из войлока.

Но при всем при этом врожденное чувство прекрасного не могло не отразиться на одежде, украшениях и обуви язычников. Как показывают раскопки в Великом Новгороде, горожане не имели практически ни одной неукрашенной вещи: