Игра скомороха - Ddntes

— Аска есть. Тебя кормить. — не повелся я на подначку, — Мисато. Я решил.

Брюнетка перестала кривляться.

— Это я так, шучу… — как‑то беспомощно усмехнулась девушка и уронила голову на руки, — Плохой из меня опекун.

Я промолчал. Говорить что‑то ободряющее… Да нечего тут говорить, по факту‑то.

— Поможешь? В покупке квартиры.

Мисато подняла голову, и посмотрела на меня странным взглядом. Вдохнула, собралась что‑то сказать, выдохнула. Молчание затягивалось.

Ясно… Не поможет.

— Ладно. Извини. Я пошел.

Выходя из кабинета, почувствовал спиной взгляд девушки, но оборачиваться не стал.

Отступление. Кацураги Мисато. Кабинет в недрах штаб–квартиры.

Как только за Синдзи закрылась дверь, Мисато снова уронила голову на руки. В душе бурлила обида, и глупая, но жгучая злость на мальчишку.

«Я отвратительный опекун», — горько подумала девушка. От этой мысли стало только еще хуже, — «Жалеть себя — занятие непродуктивное.» — еще одна неудачная мысль.

Мисато подняла голову, хмуро уставилась на сжатые кулаки, лежащие поверх помятых отчетов.

Тот факт, что Синдзи собрался уехать, был вполне предсказуем, но менее обидно от этого девушке не становилось. В последние дни, после появления очередного Ангела, обстановка вообще начала… остывать. Мисато чувствовала, что Синдзи отдаляется, перестает воспринимать ее в качестве близкого человека… игнорирует. Словно она начала выпадать из его привычного круга общения, потеряла доверие.

Последняя просьба Синдзи очень сильно разозлила девушку, особенно после того, как он сказал ей о своем желании уехать. Мисато понимала, что злость толком не обоснована, но и успокоиться так сразу не могла.

«Надо отвлечься. Заняться делом.» — подумала девушка, — «Злость? Значит обратим ее на Ангелов.»

Образ привычного врага помог девушке сосредоточиться. Если бы она только могла выйти на бой лицом к лицу…

«Но лицом к лицу не получится… Тогда… Тогда будем работать над тем, чтобы получилось у других. Хорошо получилось,» — возникла ожесточенная мысль, — «Аска. Надо, наконец, разобраться с ее проблемами. Завтра же поймаю Риц, и вытрясу из нее подоплеку и психологическую картину. Хватит откладывать, все отмазки уже закончились, даже для самой себя. Один раз уже упустила момент…» — снова кольнула мысль про Синдзи. Но теперь, поглощенная решимостью и жаждой действий, Мисато легко подавила неприятные чувства.

«Но для начала отчеты… Проклятье. Еще и разбираться из‑за чьего головотяпства Синдзи вышел на бой без меча…» — поморщилась девушка.

Со вздохом капитан вернулась к перечитыванию бумаг.

Все печально… Придется разгребать завал в своей старой квартире. Ну, как минимум, водонагреватель какой‑нибудь поставить, а то горячая вода бывает с перебоями…

Эге, а не разнесли‑ка мы наш домик в процессе разборок с Ангелами? Ч–черт, не помню…

Ладно. Значит, идем к бытовикам, узнаем насчет квартиры, если выяснится, что разнесли — задача вытребовать новую. Сделать ремонт, облагородить. Рей придется еще пролежать неделю–полторы, и к тому времени, как она выйдет из больницы, все уже должно быть готово. В принципе реально, особенно, если нанять команду спецов.

Немного подумав, я все‑таки решил не выбирать вариант с арендой квартиры — ну нет у меня доверия такого рода сделкам, кредиты там, покупки в рассрочку… Ощущение, будто постоянно кому‑то что‑то должен.

Найти уже знакомый кабинет в бытовом отделе труда не составило. Дом, как выяснилось, цел… ну, по крайней мере, поврежден не сильнее чем раньше. Насчет бригады строителей мне посоветовали обратиться к частникам, мол, сейчас все заняты. Я не стал поднимать ругань — все‑таки у мужиков благодаря мне и так работы немало, нечего на них еще и своих собак вешать. Деньги есть, почему бы и не нанять бригаду?..

Так, за беготней, попытками разузнать адрес нужных спецов, договором с ними, заказом материалов и прочая–прочая, прошел почти весь день, причем, большую часть времени заняли именно поездки по Токио-3.

Токио-3… Странно как‑то. Я уже привык считать этот город своим, и привык чувствовать его атмосферу… Сейчас ощущения изменились — появилась настороженность, опаска. Прохожие старались держаться подальше от стен домов, чаще начали попадаться полицейские патрули, в магазинах никакого трепа не было… Его и раньше было немного, у японцев это как‑то не особо принято, но сейчас вообще тишина. Еще и народу на улицах поуменьшилось.

Напряжение вокруг витает. Что тому виной? Ангелы? Евангелионы? Может быть — люди часто боятся того, чего не понимают, а эти две сущности, пожалуй, самые непонятные в этом мире.

А я? Почему мне рвет крышу в каждом бою? Нет, в бою, в принципе понятно — Ангелов я боюсь со страшной силой… Правда, теперь уже меньше, как‑то притерпелся. А вот в процессе глубоких синхротестов? Только ли ощущение мощи Евангелиона является причиной того «боевого коктейля» эмоций и эйфории? Или, тут тоже скрыт страх?

Не могу понять. Замкнутый круг — при воспоминании о Евангелионе, ничего такого не прослеживается, а в Еве, во время боя или серьезной тренировки, нет возможности разобраться в себе — все глушит та же эйфория. Может быть, это просто привычка, эффект «первого знакомства» с Евангелионом…

Мотнув головой, я отогнал ненужные мысли. Пока это эффективно — пусть будет, страх там, или что‑то еще. А сейчас — подхватить пакет с фруктами, и выйти из вагона монорельса. У меня еще есть где‑то полчаса для того, чтобы навестить Рей, потом доступ для посетителей вроде как закрывается.

Не то, чтобы это меня остановило или смутило, но ругаться с медперсоналом сейчас просто лень.

Рей по прежнему лежала в своей палате.

— Синдзи… — повернулась она ко мне.

— Снова я. С гостинцами, — потряс я пакетом, усмехнувшись.

— Я… Спасибо. — слабо, и как‑то не так улыбнулась Рей.

— Что такое? — я сажусь рядом, беру ее ладонь в свою руку.

Рей помолчала, отведя взгляд немного в сторону, раздумывая. Есть у нее такая манера — отводить взгляд немного в бок, когда она сомневается, как реагировать. Когда Рей смущена — она отводит взгляд чуть вниз, когда у нее вдохновение — чуть вверх…

— Я боюсь… — тихо–тихо призналась девочка, — Не могу разобрать текст в книгах.

Первым моим желанием было рассмеяться от облегчения, вторым — вмазать себе по морде. Тоже мне, нашелся идиот, принес девочке, лежащей с сотрясением мозга, книжек… Кретин.

— Не бойся, Рей. Все нормально, — улыбнулся я, — Сотрясение мозга. Пара дней так будет.

— Правда? — произнесено это было так жалобно, что я не удержался, и осторожно обнял Синевласку.

— Да, Рей. Извини идиота… Притащил книжек. — хмыкаю. Рей чуть плотнее прижалась ко мне.

— Не надо, Синдзи.

А вообще, хочется ли мне идти куда‑то домой, слушать ругань Аски и смотреть на расстроенную Мисато? Да ни в жизнь…

Я уложил девочку поудобнее, устроился рядом.

— Спи, Рей. Посижу с тобой.

С медиками все‑таки придется поругаться… Ну да и фиг бы с ними, не страшно.

Отступление. Кадзи Редзи.

Собирать информацию — довольно простая работа для опытного разведчика. Или шпиона — по факту, это одно и то же, Кадзи никогда особо не разделял эти понятия. Глупое детское «разведчики — наши, шпионы у врага» давно потеряло свою актуальность. Примерно тогда, когда понятия «враги» и «свои» слились в неразделимое целое.

А сам сбор информации это всего–лишь разговоры… Большую часть времени — разговоры, в которых объект сам не замечает, как из него вытягивают информацию. Когда шпиону приходится за кем‑то следить, подкладывать «жучки», взламывать компьютеры, можно с почти полной уверенностью сказать, что где‑то что‑то пошло не так. И статус специального агента и инспектора, делегированного «Комитетом», давал Кадзи широкие возможности для применения «основного» метода добычи информации.

Икари Синдзи был странным ребенком. В отличие от своих сверстников, обычно легкомысленных, Синдзи был куда более взвешенным. Когда Кадзи разговаривал с ним после боя с Ангелом, от шпиона не укрылось как он напрягся.

«Посчитал слишком опасным?» — хмыкнул про себя Кадзи.

Еще Синдзи не замечал отношения других людей к нему… Либо просто плевал на это, что было бы еще более нетипичным поведением для подростка. Нормально к нему относились только те, кто мог понять его речь и принять непосредственную манеру поведения. Другие же, в большинстве своем, испытывали к мальчику легкую неприязнь и опаску. Те, что только видели его, так, как техперсонал, операторы МАГИ и научники, из‑за того, что считали его эдаким «золотым мальчиком». Другие же, опасались его из‑за легкого налета безумия, что вечно ему сопутствовал. Это были представители медперсонала, служба безопасности, чиновники… Особенно чиновники. Один заместитель, к которому сегодня заходил подросток, почти прямым текстом признался, что отправил мальчишку искать наемных работников, хотя свободные рабочие у него были…