Люди Смутного времени - Александр Борисович Курганов

К тому же у псе был надежный способ получить поддержку части русской знати, помимо немногих уцелевших сподвижников отца, — замужество. Молодая (ей было в то время 25 лет), красивая женщина обладала весомым козырем — возможностью сделать своего будущего супруга царем! Можно предположить, что очередь женихов выстроились бы до польской границы…

Борис Годунов сам мстил на московский престол. Но вероятно, что судьбу Марин Старицкой решили не честолюбивые амбиции царского шурина, а самая обычная… женская ревность! Царица Ирина Годунова, по оценкам современников, имела огромное влияние на мужа. Без совете с ней Федор Иванович не принимал ни одного решения, и даже в официальных грамотах ее имя писалось наравне с царским. Ирина была умна, хорошо образованна, любила искусство, любила наряжаться, вела светский образ жизни; устраивала праздники, принимала дипломатов и иностранных путешественников. Но все ее несомненные достоинства меркли рядом с европейским лоском Марии Владимировны. Этого Ирина Годунова допустить не могла. Поэтому сделала все, чтобы Старицкая не задержалась в Москве. Джером Горсей писал: «По моем возвращении из Англии я нашел королеву в большом поместье, она имела свою охрану, земли и слуг согласно своему положению».

Удалив соперницу из столицы, Ирина Годунова успокоилась. Но не ее брат. По настоянию Бориса Годунова в марте 1588 года Мария вместе с дочерью Евдокией были сосланы в монастырь, а удельные владения Старицких окончательно отошли казне.

Чем было вызвано это решение, возмутившее многих? Русские летописи храпят молчание, однако все тот же Горсей в своих мемуарах проговаривается: «…В это время составился тайный заговор недовольной знати с целью свергнуть правителя, (разрушить) все его замыслы и могущество. Этот заговор он не посмел разоблачить явно, но усилил свою личную охрану. Был (также) раскрыт заговор с целью отравить молодого князя, третьего сына прежнего царя, Дмитрия, его мать и всех родственников, приверженцев и друзей, содержавшихся под строгим присмотром в отдалённом Угличе». Об этом же сообщает и английский посол Джильс Флетчер: «Младший брат царя, дитя лет шести или семи, содержится в отдаленном месте от Москвы, но (как слышно) жизнь его находится в опасности от покушений тех, которые простирают свои виды на обладание престолом в случае бездетной смерти царя. Кормилица, отведавшая прежде него какого-то кушанья, умерла скоропостижно…»

Известие уникальное. Ибо кому мог быть выгоден заговор, направленный одновременно и против Годунова, и против царевича Дмитрия? Только последней оставшейся в живых представительнице династии Калиты — Марии Владимировне! Видимо, сторонники Старицких начали действовать…

В 1588 году ей оставался один шаг до трона. Но именно этого шага и не позволил ей сделать Годунов.

Бывшая ливонская королева была пострижена в инокини под именем Марфы и стала правителю не опасна (монашеский куколь закрывал для Марии путь к престолу), однако оставалась ее семилетняя дочь Евдокия. Для начала Старицкую разлучили с дочерью. А в марте 1589 года при невыясненных обстоятельствах Евдокия Магнусовна умерла. По Москве ходили слухи о том, что девочка была отравлена но приказу Годунова.

Снова предоставим слово Джильсу Флетчеру: «…тетка теперешнего царя, бывшая замужем за Магнусом, герцогом Голштинским, братом короля Датского, по смерти мужа (была) вызвана в Россию людьми, жаждущими престола более, нежели любящими ее, как оказалось впоследствии, потому что сама она с дочерью… была заключена в монастырь, где дочь в прошедшем году умерла, и, как предполагали, насильственной смертью. Мать пока все еще находится в монастыре, где (как слышно) оплакивает свою участь и проклинает день своего возвращения в Россию, куда была привлечена надеждой на новый брак и другими лестными обещаниями от имени царя».

Два года спустя в Угличе при загадочных обстоятельствах погиб царевич Дмитрий…

А если бы колесо истории повернулось по-другому и происки Годунова не увенчались успехом? Весьма вероятно, что в 1598 году после смерти царя Федора Ивановича Земской собор избрал бы на московский престол Марию Владимировну, точнее — ее мужа. В стране не началась бы Смута. Россия получила бы мирную передышку, в которой отчаянно нуждалась: Мария сделала бы все для установления более тесных отношений с соседними державами. В супруги царевны Евдокии могли пригласить австрийского или датского принца (подобные проекты, как известно, вынашивал Годунов). Возможно, в Россия появилась бы новая династия, и страна со временем смогла бы войти в «братскую семью европейских народов».

Но, увы, история не знает сослагательного наклонения.

Загадки инокини Марфы

Несколько лет Марфа провела в уединенном Богородицком Подсосенском женском монастыре неподалеку от Троицы. Обитель была небольшая: деревянная Успенская церковь, деревянный же храм Воскресения Христова и 30 келий. Немногочисленная «свита» бывшей ливонской королевы ютилась в крестьянских домах.

Казалось бы, конец истории? Однако под занавес неугомонная Мария Владимировна преподнесла историкам еще одну головоломку.

Старицкая скончалась в июне 1597 года. Во всяком случае, на территории Троице-Сергиевой лавры появилось соответствующее надгробие: «Лета 7105 июня 13 дня преставися благоверная королева-инока Марфа Владимировна». Однако затем она каким-то чудом воскресла! Во время Смутного времени, когда польские отряды гетмана Яна Сапоги осадили Троицу, «королева-старица Марфа» благополучно проживала в обители: «Мутит в монастыре, называет вора (Лжедмитрия) братцем, переписывается с ним и с Сапегой», — сообщали монахи в Москву.

Кто же умер в Подсосенках в 1597 году? Не было ли это уловкой, дабы обмануть Бориса Годунова и сохранить жизнь последней из рода Старицких? Или под именем Марфы скрывалась какая-то другая женщина? Загадка…

В заключение отметим еще одно интересное обстоятельство — в Подсосенках Мария Владимировна (реальная или мнимая) встретилась с дочерью своего злейшего врага — Ксенией Годуновой. В 1605 году по приказу Лжедмитрия I она была пострижена в монахини под именем Ольги. Несмотря на давние обиды, принцессы подружились. Не расставались они и далее: после освобождения Троицы от осады Ксения-Ольга вместе с Марией Владимировной перебрались в московский Новодевичий монастырь. Но несчастья преследовали их. В августе 1611 года казаки атамана Ивана Заруцкого взяли приступом обитель и разграбили ее. В одной из грамот того времени говорится: «Когда Ивашко Заруцкий с товарищами Девичий монастырь взяли, они церковь Божию разорили, и черниц, королеву, дочь князя Владимира Андреевича, и Ольгу, дочь царя Бориса, на которых прежде и зре-ти пе смели, ограбили донага, бедных черниц и девиц грабили и на блуд имали…»

***

Инокиня Марфа, Мария Владимировна Старицкая, правнучка великого князя Ивана III и королева Ливонии, во второй раз скончалась в Новодевичьем монастыре в 1614 году — уже после того, как на русский престол вступил Михаил Федорович Романов…