Королевство грешников - Шанджида Нусрат Али

Ее глаза все еще закрыты, но она осознает мое присутствие, потому что ее плечи внезапно напрягаются.

— Я сказала тебе стучать, когда будешь заходить в мою комнату, — бормочет она.

Я стискиваю зубы, чтобы подавить свой гнев.

— Я сделаю это в следующий раз, — сказал я.

Она открывает глаза и выгибает бровь, с сомнением глядя на меня, как будто не верит мне.

— Что тебе сейчас нужно? — спрашивает она, но мой взгляд падает на ее блестящую грудь.

Черт. Я хочу слизать эти капельки с ее кожи.

Качая головой, я пытаюсь сосредоточиться на нашем разговоре, ради которого я пришел сюда.

— Завтра вечером я должен посетить благотворительный бал.

— И какое это имеет отношение ко мне?

— Ты пойдешь со мной на бал. — Ее глаза расширяются от шока, но затем она в замешательстве хмурит брови, и я уже чувствую, как ее мысли разбегаются кто куда. — Никаких сделок. Никаких планов. Это было бы точно так же, как любое другое обычное мероприятие; я займусь своими делами, а ты тем временем сможешь пообщаться с женами.

Она несколько секунд смотрит на меня непонимающим взглядом.

— Я не знаю, что происходит на балу или что делают люди.

Я хмурюсь.

— Что ты имеешь в виду?

Она смотрит вниз на пузырьки, на ее губах растягивается грустная улыбка.

— У меня никогда не было нормальной жизни. С самого детства я была в плену, — говорит она прерывающимся голосом.

Мне не следует ее жалеть. В конце концов, она рабыня. Сценарий распространен среди многих захваченных рабынь. И все же мое сердце сжимается, заставляя грудь ощущать стеснение и боль.

— Тебя продали или похитили? — Спрашиваю я, придавая ей стоическое выражение. Но я не могу удержаться и прикасаюсь к ее щеке тыльной стороной ладони.

— Похители. Так много кошмаров заполнило мои дни и ночи, что я почти ничего не помню о том, как началось мое уничтожение. Все, что я знаю, это то, что с того дня у меня все отняли без моего согласия. Моя семья, сестра, мое детство, моя невинность, мое тело. Все. Я никогда не могла даже увидеть, есть ли у мира прекрасная сторона.

Она имеет в виду Рею?

Позже я должен узнать больше о ее сестре, хотя у меня есть подозрения относительно того, кто это.

— Это не так, малышка, — шепчу я, не сводя с нее глаз.

Она поворачивает голову ко мне, и ее ранимые глаза встречаются с моими, в них столько эмоций.

Печаль. Сожаление. Страдание.

— Красоты в реальности не существует. Это всего лишь отражение, которое показывает нам жестокий мир, просто чтобы поиграть с нашими эмоциями. Единственная красота, которая существует, — в темноте.

Я наклоняюсь ближе, когда мой большой палец касается ее скулы.

Ее губы приоткрываются, и трудно не заметить мурашки, покрывающие ее кожу.

— Я видела тьму. Там нет ничего, кроме агонии и жестокости.

Я качаю головой.

— Вот тут ты ошибаешься. То, с чем ты столкнулась, было реальностью. Жизнь, которой я живу каждый день, — это истинная тьма, где я правлю с гордостью.

— И что ты получаешь взамен?

Мой большой палец скользит вниз и проводит по ее губам.

— Власть. Контроль. Уважение.

Элиша наклоняется вперед. Ее влажная рука сжимает мое запястье.

— Но какой смысл, когда ты получаешь все это из-за страха людей?

Я хихикаю себе под нос.

— Кто сказал, что мир справедлив? Страхом или ложью ты получаешь то, что заслуживаешь, маленькая девочка. Всеми правдами и неправдами.

Что-то осенило ее. Осознание? Понимание? Что бы это ни было, ясно, что мои слова что-то изменили в ней.

Ее плечи откидываются назад, когда она отстраняется от моего прикосновения и возвращается в свою прежнюю позу, которую я впервые увидел, конда вошёл. Это ее способ сказать, что разговор окончен, но он не закончится, пока я не скажу об этом. Я встаю, и она запрокидывает голову в ответ на мое движение.

— Будь готова сегодня вечером и приходи в мою спальню к десяти, — приказываю я холодным тоном.

— Нет, — бормочет она.

— Что значит «Нет»?

— Ты когда-нибудь слышал это слово? — Ее глаза сужаются.

— У меня было несколько случаев, когда я перерезал горло своим врагам или разрезал их на куски, — говорю я небрежно, как будто это самая обычная тема для разговора. Кажется, ее это не смущает, но я знаю, что она скрывает свое отвращение.

— Я сказала тебе, что ты проявишь ко мне уважение и предоставишь мне мои права. Так что, если ты хочешь секса, то ты должен попросить об этом.

— Это не было частью сделки.

— Так и было. Ты только что отдал мне приказ, как будто я собака, — шипит она, прежде чем встать, совершенно не обращая внимания на свое мокрое обнаженное тело.

Блядь. Маленькая шалунья.

Направляясь в душ, она быстро смывает остатки мыла. Обернув вокруг себя полотенце, она выходит из душа и встает передо мной. Эта девушка определенно просит, чтобы ее жестко трахнули, пока она не закричит в экстазе. И сегодня вечером она это получит.

— Ты должен попросить об этом как нормальный человек.

Я засовываю руки в карманы и изображаю любопытство.

— Как именно? Пожалуйста, поподробнее.

Она скрещивает руки на груди.

— Сделай мне комплимент, пофлиртуй со мной как джентльмен, который хочет одновременно обожать и трахать меня.

Я ухмыляюсь.

— Итак, ты хочешь, чтобы я сделал тебе комплимент, принес розы или шоколад, как будто я твой парень. — Я хихикаю. Я провожу рукой по волосам. — История между нами никогда не будет историей любви, малышка. Я не Ромео, а ты уж точно не Джульетта. Романы — для слабаков, но в твоем списке есть одна вещь, которую я могу сделать, и это трахнуть тебя. Только потому, что я соглашаюсь с твоими требованиями, не думай, что я забуду о своих.

Она впивается в меня взглядом, и ее челюсть тикает.

— А я-то думала, что у меня есть право голоса, когда дело доходит до траха.

Я хватаю ее за волосы, откидываю ее голову назад и наклоняюсь вперед, мое теплое дыхание и губы ласкают ее щеку.

— Малышка, мы с тобой оба знаем, как сильно тебе нравится чувствовать мой член в своей пизде. Я уже отсюда чувствую запах того, какая ты влажная для меня. — Она молчит, тяжело дыша, ее руки сжимают мои плечи. — После того, что ты устроила перед моей матерью, ты заслуживаешь наказания. — При одном слове "наказание" ее глаза распахиваются. Она пытается вырваться из моих объятий, но я не позволяю этого. —