Еда и микробиом. Традиционные продукты питания разных культур для здоровья и благополучия - Кэтрин Хармон Каридж
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта хитроумная, пусть и весьма пахучая, установка позволяет отслеживать, как меняется метаболизм кишечника и какие экологические сдвиги в нем происходят при изменении условий. В день моего визита ученые анализировали, насколько полно разлагаются кишечными микробами разные пищевые волокна и какие короткоцепочечные жирные кислоты при этом образуются. В частности, их интересовали растворимые волокна, побуждающие микробиоту продуцировать бутират – соединение, стимулирующее рост важнейших клеток кишечной выстилки. Скорость выработки этого полезнейшего соединения, разумеется, зависит от исходного состава микробиоты в образцах, полученных от доноров, так что исследователи проводят серию экспериментов на биоматериале разных доноров, а потом сравнивают результаты и выявляют общие закономерности.
Они также могут изучать разные показатели, связанные со здоровьем, от времени удержания (то есть времени, которое проходит между сами догадываетесь чем) до сдвигов рН. В реальном человеческом кишечнике на эти важнейшие параметры могут разом влиять мириады факторов, разобраться в которых очень сложно. «Жуткая неразбериха», – кратко, но емко описывает де Вутерс динамику, в которой пребывает пищеварительная система людей, живущих своей обычной жизнью. А здесь, в тщательно контролируемых лабораторных условиях, сразу заметно, что небольшое изменение рН – скажем, всего на 0,2 пункта – оказывает сильное влияние на кишечник. «Мы можем увидеть то, что никак невозможно наблюдать у доноров», – поясняет он. Исследователи также анализируют образцы, взятые у людей с воспалительными заболеваниями кишечника и другими болезнями. Или даже искусственно создают уникальные микробные сообщества, а потом следят, как те себя ведут.
Как Кристоф Лакруа и его коллеги отмечают в своей статье, стандартное генетическое секвенирование человеческого микробиома дало науке замечательную возможность выяснить, кто из микробов обитает в нашем кишечнике. Но оно ничего не может сказать о том, как именно они там существуют и что делают. Теперь необходимо начать «постигать сложные межмикробные взаимодействия и выявлять ниши, играющие главную роль в кишечной ферментации», пишут они.
Для этого Лакруа и придумал свои стеклянные «кишечники». «С помощью этих ферментационных камер мы имитируем работу кишечных микробов», – объясняет он мне на превосходном английском, когда я заглядываю в его залитый солнцем кабинет недалеко от лаборатории с экспериментальной установкой. «Еще мы можем культивировать в этих кишечных камерах разные микроорганизмы, чтобы имитировать инфекцию. А затем используем эти модели, чтобы тестировать разные методы лечения, например антибиотиками или пробиотиками».
Лакруа и его коллеги живо интересуются пребиотиками и их влиянием на кишечную микробиоту и ее продуктивность. «Пребиотики – очень важные компоненты, так что их можно использовать специально для усиления той или иной деятельности микробов – либо влияя на их метаболизм, либо способствуя росту некоторых микробных популяций. Сейчас наша главная цель – найти более специфические пребиотики, нацеленные только на определенные популяции микробов. Возможно, для этого потребуется расширить существующее представление о пребиотиках, включив в это понятие больший спектр соединений». И это действительно произошло – уже после нашего разговора, когда ученые согласились, что термин пребиотик должен охватывать любые вещества, помогающие микробам оказывать благоприятное действие на их носителей – в кишечнике или за его пределами. Что вполне разумно: ведь мы будем только рады помочь нашим полезным микробам, где бы они ни обитали – в пищеварительном тракте или на поверхности кожи.
Кроме того, Лакруа и его коллеги теперь могут шире взглянуть и на состав нашего рациона. «Любая пища так или иначе влияет на кишечную микробиоту, – говорит он. – С пищей все еще сложнее, потому что контролировать ее потребление трудно. Мы знаем, что некоторые виды пищи, вроде клетчатки, питают микробов, а значит, меняют баланс их метаболической активности. Но если вы работаете с разными видами пищи, то разнообразие ее компонентов возрастает. А как эти компоненты усваиваются? Как именно они вступают в контакт с микробами? Как влияют на микробов и как меняют их активность? Все это очень и очень сложные вопросы». И вот они пытаются найти на них ответы, анализируя работу шести экспериментальных кишечников одновременно.
Тем временем я сочла своим долгом спросить Лакруа, почерпнул ли он что-нибудь полезное из работы со своими механическими кишечниками для себя и применяет ли он что-нибудь из своих научных открытий. Он ответил, что придерживается сбалансированного питания. «У меня довольно простой подход к еде. Она должна быть качественной, здоровой, приятной на вкус и разнообразной. Это самое главное. Разнообразие необходимо, чтобы естественным путем подпитывать состав наших микробов».
* * *
Может сложиться впечатление, что мы уже все обсудили: и кефир, и кимчи, и даже какао. Но есть еще одно царство пищевых продуктов, которого мы практически не касались. И теперь нам предстоит вступить в очень непростую область, полную микробиологических сложностей и вызывающе дерзких блюд. Вы уже поняли, что нас ждет не признающий никаких слабостей мир ферментированного мяса.
Глава восьмая. Восставшие из мертвых
Мясо и рыба
Зачем ферментировать мясо? Вопрос очевидный и в то же время настораживающий. Уж если есть на свете пища, за порчей которой нужно следить особенно внимательно, то это именно мясо. Овощи могут осклизнуть, молочные продукты – прокиснуть, зерно – заплесневеть, но испорченное мясо может стать особенно опасным, тем более если на нем поселятся вредные микробы. Отсюда, вероятно, наше врожденное отвращение к запаху гниющей плоти. Однако если вы когда-нибудь пробовали сыровяленую колбасу или рыбный соус, значит, вы уже знакомы с продуктами из ферментированного мяса. И следовательно, знаете, что если такое мясо приготовлено правильно, оно необычайно вкусно.
* * *
Большую часть человеческой истории мясо было не повседневной, а редкой пищей. Как правило, ее доступность была ограничена сезонной миграцией животных, переменчивой охотничьей удачей, а позже – с развитием животноводства – затратами времени и ресурсов. А значит, многие народы искали и находили способы, как продлить сроки хранения этого поистине бесценного источника белка и жиров, то есть уберечь от гниения добытое или выращенное мясо. А оно склонно портиться очень быстро – если, конечно, дело происходит не в арктическом климате.
Но если овощи можно квасить, из
