Змеиный князь - ОЛ

– Где леопард?! – не сдержался Мал.

– Мы еще слишком близки к границам Нибура, мой принц.

– Вчера ему это не помешало прийти на выручку! – раздраженно сказал Мал.

Скачущие впереди Хуфтор и Морквард неожиданно рассмеялись. Всю дорогу они вели оживленную беседу. Пытаясь отвлечься от мучительного ожидания, Мал прислушался к их разговору.

– Если ты ни во что не ставишь женщину, тогда она тебя чтит, а если наоборот, бегаешь за ней, в глаза заглядываешь, она сама первой будет тебя презирать!

Эти слова принадлежали Моркварду.

– Так ведут себя нечестивые женщины. Как долго бы не длилась наша жизнь, случай встретить деву возвышенных нравов, остается всё так же мал как у странника, ищущего источник воды в бескрайней пустыне. Но если кто-либо сможет найти ее, он увидит ту, что равна благочестием сотне высокорожденных мужчин.

– Я бы лучше сравнил ее с сотней повозок хорошей снеди. И вот скажи, Хуфтор, неужели ты до сих пор блуждаешь в поисках этой сотни повозок, отказывая себе в хорошем ужине и кувшине вина? – сказал Морквард и расхохотался.

– Пристрастившийся к женским объятьям не обретет блага, – серьезно ответил бедуин.

Моркварда охватил новый приступ хохота.

– Кто отказывает себе в общении с женщинами, сохраняет неприкосновенным то, что дороже всего на свете: мир в своей душе, – добавил Хуфтор.

Морквард вдруг задумался:

– Не хочешь ли ты сказать, что женщина – это наказание для мужчины?

– Кому-то жена нужна так же, как голодному – пища, без нее он не может обуздать вожделение. Такие ублажают плоть и умертвляют дух. Кто-то женится ради продолжения рода, надеясь, что женщина принесет ему сына. Он поступает безрассудно. Сын поначалу станет поедать его пищу, потом, когда подрастет, примется похищать мысли, чтобы снискать среди людей репутацию разумного, а когда люди начнут чтить его, он вздумает, что пришло время возлечь на постель отца и силой вытолкает ее хозяина на тот свет. Другой подвержен страстям, и думает, что жена изгонит шайтанов из его души. Он не только слаб, но и пустоголов. Он не знает, что теперь им будут повелевать как его собственные страсти, так и страсти жены. С этих пор они с двойной силой будут стегать его, как плети, гнать во все стороны до тех пор, пока тот не издохнет, как загнанная лошадь. Находятся и такие, что боятся предстать перед Аллахом неженатыми и берут в себе в жены безобразную старуху. Они ждут, что та умрет через год или два, а они проведут остаток жизни со знанием исполненного долга. Не тут-то было! Дряхлая старуха расцветает пышным цветом и начинает выпроваживать нежданно обретенного мужа в могилу вперед себя. Тот, кто женится, превращается в человека, чье сердце изъедено заботой. По мне дак лучше сразу перерезать себе горло.

Хуфтор замолк, и Морквард признался, что он как раз из числа тех, кто относится к женщинам как к пище, без которой нельзя обойтись. Стоит ему оказаться в городе, он вынужден искать случай, чтобы утолить голод. Мал задумался: что значит для него Маргарита? Ведь влечение к ней нельзя свести к одному желанию получить наслаждение? Возможно, Хуфтор умышленно не упомянул что-то еще, что могло бы объяснить причину его связи с Маргаритой. Мал нагнал проводника.

– Скажи, Хуфтор, разве нельзя прожить с любимой всю жизнь в счастье и радости?

– Разумеется, можно! Какое счастье ты предпочитаешь: ублажать плоть, воспитывать детей, жить в довольстве или богобоязненности? Какое из них тебе больше по сердцу?

– Ни одно из названных тобою. Я вижу счастье в том, чтобы всецело принадлежать любимой…

– Ты так же безумен, как и все остальные, – оборвал его Хуфтор. – Я знал одного высокорожденного человека, взявшего в жены юную принцессу из Византии. Кожа ее была мягкой, как шелк, и белой, как морская пена, а глаза огромные, как у газели. Она так пленила сердце мужчины, что он каждый день посвящал исполнению ее желаний. Их поток был неиссякаем. Жена, добиваясь от мужа одного, уже мечтала о другом, пока не умерла. Когда это случилось, муж оплакивал ее, как собака, потерявшая хозяина. Клянусь Аллахом, он был слаб в своей вере.

– Я говорил о любви к женщине, не затмевающей любовь к истине, а сливающейся с ней.

– Мог бы ты выразить мысль яснее?

Мал задумался, как рассказать о чувстве благости и свободы обретенным им рядом с Маргаритой:

– Мужчина счастлив с женщиной, когда они не потакают друг другу, а служат благородной Истине, и она пронизывает светом их нежность и страсть.

Мал замолчал в ожидании ответных слов Хуфтора.

– Это лучше сказанного тобою прежде, но ты сам себе противоречишь. Страсть – повреждение души и затмение разума. Когда мужчиной овладевает страсть, он боготворит женщину и начинает благоговеть перед ней, а не перед Аллахом. Страсть и Истина – несовместимы: одна ослепляет разум, другая просветляет его.

– А как же страстное стремление к Богу?

– Отшельники, как христиане, так и мусульмане, позволяющие себе со страстью помышлять о Боге, встречали на пути страшные искушения и не могли устоять против них.

Мал обернулся к Оцеано, единственному из всех, связавшему себя семейными узами.

– Что скажешь, ты, капитан?

Оцеано бросил взгляд на Илин, та ответила ему улыбкой.

– Счастье можно обрести в слиянии двух сердец, двух душ, двух желаний в одно благодатное стремление.

– Если два сердца, две души и два желания благочестивы, – уже без прежнего пыла проговорил Хуфтор. – Если ты рядом с женщиной испытываешь мир и покой, цени ее как самую драгоценную жемчужину, но если она вселяет в тебя раздор, суету, и дух твой начинает томиться, то возьми самую быструю лошадь и скачи прочь, куда глаза глядят.

– Давайте-ка лучше поедим, прямо сейчас, – предложил Морквард, – от этих разговоров мне что-то есть захотелось.

– Я обязательно вернусь в этот город, – говорит Мал, обращаясь к Бердану.

Они стоят вдвоем на площади возле каменной лошади.

– Этот город безжизнен! – отвечает ему Бердан.

Мал удивляется, смотрит на Бердана и видит вместо него Лесного воина.

– Безжизнен, безжизнен, безжизнен, – слова отдаются эхом, и здания, стоящие вокруг, начинают сыпаться, как карточные домики.

Лесной воин пропадает из виду.

– Оставь мой город в покое! – кричит ему Мал. – Слышишь, оставь его! Не смей убивать.

– Ты сам убиваешь его, – прозвучал голос из пустоты.

Малу становится не по себе. Он чувствует себя убийцей и разрушителем, и ему странно и страшно то, что он делает.

– Убийца! Что ты творишь? – кричит он.

– Открой глаза! – слышит Мал собственный голос со стороны.

– Кто это сказал? – проносится мысль в голове.

– Где ты? Покажись! – вопрошает он пустоту.

– Смотри!

Мал открывает глаза и видит в своих руках окровавленную лошадиную голову. Он отбрасывает ее в сторону, оборачивается и видит, что рыжий конь обезглавлен. Животное бьется в судорогах, из перерубленной шеи хлещет кровь. В руке у Мала – кинжал. Так это он – убийца? Раздается рык леопарда. Мал в ответ шипит. Леопард рычит еще сильнее. Кто-то набрасывается на него и наваливается всем телом.

– Зачем ты убил коня, принц?

Мал слышит голос Моркварда и просыпается. Верн навалился сверху и прижимает его к земле.

– Он был не в себе, – объяснил Хуфтор. – Ты можешь рассказать, что здесь произошло?

Верн высвободил Мала. Тот встал на ноги и начал говорить:

– Я заснул у костра, потом встал, вынул кинжал из связки и вонзил его в шею рыжему коню. Потом появился леопард и зарычал. Я зашипел ему в ответ, – Мал задумался на мгновение и продолжил. – Из шатра вышла Илин и тоже зашипела на леопарда. Зверь зарычал вдвое сильнее. И тут выскочил Верн.

– Но зачем тебе было убивать коня? – недоумевал Морквард.

– Это был не совсем я, Морквард. Коня решил убить змей.

– Что-то я не понимаю, – принялся рассуждать Хуфтор. – Раз ты знал, что это змей, почему ты не помешал ему. Или ты был в глубоком беспамятстве и не мог противостоять чужой воле?

– Это было как во сне, и я понимал, что мне снится сон, я знал, что через меня действует змей, и позволил ему использовать мое тело. У меня не было ни малейшего желания препятствовать. Конь должен был умереть! – прокричал Мал и продолжил спокойным голосом. – Я сожалею о его смерти, но, когда я убивал, у меня не было ни капли жалости.

– Понимаешь ли ты, что шайтан пленил твою душу? – спросил Хуфтор.

– Илин, я дважды видел, как в тебе пробуждалась змеиная сила. Уверен, что ты знаешь больше, чем я. Расскажи о ней, прошу тебя! – обратился Мал к русалке.

– Илин не сможет тебе ничего передать, – вступил в разговор капитан, – так же, как и ты не сможешь рассказать ей о том, что заключено внутри тебя. Но можешь быть спокоен: змеиная сила не может нанести вреда тебе самому.