Змеиный князь - ОЛ

ОЛ

Змеиный князь

Алхимическая сага

ГЛАВА I. ФИВЫ – ГОРОД АНУБИСА

Твердь под ногами Мала внезапно разверзлась, и он, не раздумывая, шагнул вперед, в дышащую горячим зловонием тьму. Она поглотила его и с невероятной силой сжала тело. Кожу обожгла струя раскаленного пара. Мал вытянулся, стараясь проникнуть в чрево как можно глубже. Задыхаясь, он совершил судорожный толчок, еще один, но не сдвинулся с места. Тогда Мал что есть силы вонзил клинок в обхватившую его плоть. На него обрушился тяжелый удар. Лезвие врезалось еще глубже. Мал стиснул пальцы на рукояти клинка и потерял сознание.

Впервые голландский принц Мал переступил порог небытия, когда ему исполнилось двадцать лет. Он вырвался из объятий ангела смерти, но тот словно бы успел пометить его своей печатью, и мир с тех пор стал другим, да и сам Мал изменился – неизъяснимая тоска поселилась в его сердце и заставила прятаться от людей. Мысли о грядущей женитьбе лишний раз повергали его в скорбь по своей никчемной жизни, которая раз и навсегда разделилась на две половины, словно бы он открыл дверь в запретную комнату, переступил порог и уже не смог вернуться обратно. Он увидел то, что людям видеть не следует, если они хотят прожить свою жизнь без лишних забот и умереть в старости, в окружении родных и близких, не таящих на прощание слов любви. Он знал, что идет по дороге, которая рано или поздно оборвется черной бездной, от которой не было и нет спасения, и всё, что ему оставалось, это ждать, когда вторая смерть накроет его своим сумрачным плащом и отведет в безмолвный приют для одиноких странников, которым нет места ни на небе, ни на земле.

Когда могущественный монарх Пипин избрал голландского принца в женихи своей старшей дочери Эуджении, ту впервые в жизни охватило беспокойство. О голландце было известно только то, что он жил затворником в собственном замке. Придворным дамам удалось выяснить, что к уединенному образу жизни Мал пристрастился после того, как вернулся из итальянского похода. В Риме голландская армия потерпела сокрушительное поражение, которое никто не мог объяснить иначе, как вмешательством высших сил. Из всех воинов, год назад ворвавшихся во взятый штурмом Рим, выжил только он. Но был ли это Мал или кто-то другой, нельзя было утверждать с полной уверенностью, потому как всё, что произошло с принцем, было слишком похоже на проделки дьявола. Что если именно он заманил Мала в ловушку, умертвил его, после чего принял облик своей жертвы и вернулся, чтобы занять королевский престол и установить владычество сначала над Голландией, а затем и над всем миром? Узнав о том, что ей предстоит стать женой самого дьявола, Эуджения велела сшить платье алого цвета, рассчитывая тем самым подчеркнуть белизну кожи. Вместе с тем, она желала показать, что хотя, и вынуждена покориться, но это вовсе не означает, что ее сердце принадлежит тому, кто по воле отца стал ее избранником.

И когда Мал в самый ослепительный полдень своей жизни увидел идущих ему навстречу Эуджению и Маргариту, то одну из них он с первого взгляда признал средоточием красоты земной, а другую – воплощением красоты небесной. И если женщина из плоти и крови оставила его равнодушным, то ангелоподобное создание обворожило Мала, затмило собой весь божий мир, напоило его светом надежды, и принц тотчас ощутил на себе узы, которые никто был уже не в силах разорвать. В считанные мгновения Мал, словно опоенный волшебным снадобьем, был охвачен приступом любовного наваждения и теперь жаждал только одного – вырваться из тюрьмы, в которую заточил себя сам, и соединить свою душу с душой, посланной ему самим провидением, и впредь никогда не расставаться с ней. Нежданное непомерное море счастья развернулось, подступило к его ногам и отхлынуло прочь. Его возлюбленную звали вовсе не Эудженией, ее звали Маргарита.

Светловолосая девочка с грустной улыбкой в свои двенадцать лет уже успела обрести ни с чем несравнимую красоту. Ее глаза, оттененные длинными ресницами, испускали тревожный взгляд взрослой женщины, однажды переступившей зыбкую грань сновидений и очнувшейся в чужом теле в чужой стране с обрывками смутных воспоминаний о той, прежней жизни, которые она никак не могла собрать воедино. Иногда она отчаянно вглядывалась в лица людей в надежде, что кто-нибудь узнает ее и произнесет ее настоящее имя, но все, кого она знала, называли ее не иначе как Маргаритой, и она привыкла к этому имени и к этой судьбе. Она не знала, что такое любовь, но ждала той самой встречи, которая изменит ее жизнь навсегда, не подозревая, где и когда она произойдет, и если бы ей пришлось ждать даже тысячу лет, а затем отправиться на край света в царство полночной тьмы, чтобы там обрести внезапное счастье и тут же умереть, Маргарита, не сомневаясь ни минуты, встала бы на этот путь и прошла его до конца. И только когда она вдыхала спасительный воздух сновидений, то обретала привычный облик и возвращалась в истинный дом, а затем вдруг просыпалась, разбуженная печальным криком ночной птицы, и больше не могла заснуть, мучительно пытаясь удержать ночные видения. Но осколки ее снов растворялись в солнечном свете без следа, и Маргарита снова дожидалась того часа, когда мир скроется под покровом ночи, и она сможет вернуться к самой себе.

Спасая ее, а не себя, Мал обратился в бегство. Он не стал медлить и вскоре появился на пристани в окружении самых верных слуг. Мал нанял неф «Святой Фома» и приказал немедленно выходить в открытое море. Шкипер был осведомлен о возможности погони, но его чуткий на опасность ум подсказывал, что пока им ничего не грозит. Увидев пажа, взбежавшего по трапу, он без труда догадался, что этот паж вовсе никакой не паж, а что он, а, точнее, она и есть причина появления на «Святом Фоме» королевской особы. Маргарита очутилась в объятиях Мала, а спустя всего несколько дней пряталась в пустой бочке из-под вина, пока принц отчаянно сражался, защищая корабль от пиратов. В этом бою из личной гвардии Мала в живых остались лишь её командир Верн, стрелок Дан, а из матросов – только мусульманин Ву. Пока они сбрасывали мертвые тела на морское дно, их настиг второй пиратский корабль. Им пришлось сдаться. Мал был ранен в ногу и обессилен.

Морских разбойников возглавлял смуглолицый человек в черном камзоле с блуждающей улыбкой на лице. Капитан Оцеано был сыном испанского кабальеро и любил благородные жесты. Он предложил Малу и Маргарите свободу без всяких условий. Узнав их историю, капитан Оцеано совершил еще более странный поступок: он решил отправиться вместе с ними к египетским берегам. Ничего не объясняя, испанец отвел пленников к лодке, прикрепленной к корме корабля. Люди Мала сели за весла. Принц почувствовал смертельную усталость. Он положил Маргарите голову на колени и уснул, но сон оказался таким же мучительным, как и явь. Ему снилась неизвестная земля и огромный змей…

Мал очнулся от мягких прикосновений. К нему вернулось ощущение собственного тела. Вместо боли он испытывал неприятный зуд, а его грудь и живот покрылись зеленоватыми чешуйками. Мал провел по ним рукой: казалось, чешуя сама по себе совершает усилия, чтобы прорваться сквозь кожу. Маргарита прильнула к нему и нежно прикоснулась к чешуйкам губами. От внезапно нахлынувшего счастья Мал вскочил на ноги, подхватил Маргариту и закружился с ней на песке. Маргарита смеялась, он смеялся вместе с ней и не мог остановиться. Наконец, он замер, бережно поставил Маргариту на ноги и встал перед ней на колени. Он был влюблен и полон сил.

В поисках одежды Мал и Ву отправились в ближайшее поселение. Стоило им переступить невидимую границу, как из-за невзрачных домов со стенами, отдающими поблеклой желтизной, выбежали две черные собаки. Завидев чужаков, они зарычали и помчались к ним со всех ног. Когда собаки прыгнули, намереваясь вцепиться чужакам в горло, Мал, не раздумывая, зарубил клинком и ту и другую. Собаки, захлебываясь собственной кровью, повалились к ногам Мала и Ву.

– Вы заплатите за жизнь этих собак.

Мал поднял глаза. Ему угрожал неизвестно откуда взявшийся старик.

– Я всего лишь защищал себя.

– Ты не должен был их убивать. Мы чтим собак как священных животных. Это город Анубиса, и теперь ты, чужеземец, должен умереть.

Мал развеселился:

– Какая глупость!

Принц выхватил у Ву мешок, приготовленный для одежды, и засунул туда трупы убитых животных. Они проскользнули в приоткрытые врата ближайшего дома. Его стены были украшены иероглифами и изображениями бога с собачьей головой.

– Мы находимся в храме Анубиса! – догадался Мал. – Почему бы не сослужить ему службу?

Он вытащил из мешка разрубленных напополам собак. Вид окровавленных тел вызвал у Мала странное возбуждение. Он принялся лихорадочно разделывать собачьи туши и раскладывать куски мяса перед изображением Анубиса, пока в храме не наступила темнота. А когда в ее глубине показались огни, Мал, не раздумывая, шагнул им навстречу и оказался в квадратной комнате из кровоточащей собачьей плоти. Перед ним возвысилась темная величественная фигура. Мал узнал в ней бога с собачьей головой.