Трудно быть богиней - Анастасия Александровна Латышевич

говорила приветственную речь, я нервно кусала губы и крутила головой, выискивая место, где можно спрятаться. Не знаю почему, но одного взгляда на этого мужчину мне хватило, чтобы ощутить животный страх. «Хотела на него посмотреть — на тебе, держи фашист гранату!»

Тем временем, Клайн плавно и царственно покинул трон, который располагался на специальном возвышении посреди зала у дальней стены и, неспеша, смотря в одну точку, начал приближаться к нашей компании. Нужно ли говорить, что ключевой точкой являлась я?

Харла заметила движение, взгляд короля и отступила в бок. Девочки сделали то же самое: разошлись в разные стороны, словно волны, оставив меня без прикрытия. «Вот ведь бабы, что б их! Нет бы, наоборот, сомкнуть ряды и крикнуть «беги, спасайся, мы его задержим!». Ага, как же, преподнесли на блюдечке с золотой каёмочкой» — с досадой подумалось мне.

Правитель неизбежно приближался. Длинная ковровая дорожка глушила его шаги, хотя, наверное, он и без ковра двигался крайне тихо. В зале повисла гробовая тишина. Она давила на меня всей массой, от чего становилось ещё страшнее. Пока он шёл, я, замерев на месте, рассматривала его: высокий, импозантный мужчина с длинными чёрными волосами, имеющие легкий металлический оттенок, которые на данный момент частично были собраны в хвост, а частично ниспадали на плечи, мужественное лицо с чётко очерченными скулами, средней величины губы, ровные, в форме листка и ярко-синие глаза — высшая степень совершенства! Но вот взгляд короля портил всё: высокомерный, жестокий, хищный. На миг мне почудилось, что, если бы не гости — он убил бы меня на месте, хотя такой, в состоянии сотворить подобное и прилюдно. На голове правителя красовалась чёрная корона с драгоценными камнями, отливающая матовым мрачным блеском в свете магических ламп. Его холодная красота обжигала душу. «Как жаль, что он такой!» — с горечью пронеслось в голове.

Чем ближе он подходил, тем больнее мне было на него смотреть. И эта боль, по непонятным мне причинам, ощущалась физически, как будто кто-то просунул руку внутрь меня и сжал сердце в тиски. Стало трудно дышать, хотелось опуститься на колени, а лучше упасть ниц, моля о пощаде. Но вокруг имелись люди, точнее не люди, моё тщеславие не позволило мне сдаться. Я упрямо стояла на месте, гордо выпрямив спину и глядя прямо на приближающегося повелителя, хотя чувствовала, как опускаются глаза и голова, но усилием воли, вновь поднимала их. Дила́рий учил меня встречать опасность лицом к лицу, с высоко поднятой головой и я не могла его подвести.

Пока внутри меня продолжалась борьба между врождённой покладистостью и приобретённой гордостью, король успел подойти достаточно близко и остановиться в нескольких шагах, не спуская с меня кобальтового цвета глаз. Несколько секунд мы играли в «гляделки», а я параллельно боролась с нарастающей болью в теле, которая усилилась с его приближением. Клайн криво усмехнулся и глубоким, красивым баритоном спросил:

— Неужели Харла за столько времени не научила тебя делать реверанс?

Во рту мгновенно пересохло. «Надо было что-то отвечать или сделать. Но что? Сделаю реверанс — признаю поражение, не сделаю — оскорблю короля, опозорю себя и Харлу при всех». В результате, я лихорадочно сглотнула и ответила:

— Учила. Но в этих туфлях, боюсь упасть. Вот, если бы на мне были кроссовки, другое дело, так что… — я сделала самый простой и лёгкий присед с наклоном головы.

Потом выпрямилась, и побелевшими от боли губами постаралась улыбнуться. Вроде, как дань уважения заплатила, но дала понять, что лужицей растекаться не собираюсь.

Король очень пристально посмотрел мне в глаза, и новая волна боли накрыла меня. Я невольно сдвинула брови и прикусила нижнюю губу, сдерживая стон. Моя мимика не осталась в стороне от внимания короля, вызвав у него ехидную улыбку.

— А танцевать, в этих туфлях ты можешь? Или тебе нужны эти…, — он слегка запнулся, вспоминая название футуристической обуви. — Кроссовки? — Вспомнив все-таки слово, закончил он.

Я немного приподняла подол платья, оголив ноги до середины голени и демонстративно потопала ногами. Зрители ахнули, наверное, это выглядело бестактно, но мне было начихать на них и их местные приколы: «грудь, значит выставлять можно, а щиколотки показать — нет. Что за глупость!» Клайн оглядел меня с головы до ног и ухмыльнулся.

— Если танец будет не долгим, то смогу, — после краткой паузы выговорила я.

— Отлично! В таком случае, — он повернул голову к эмпоре с музыкантами и поднял правую руку вверх. — Музыку!

Как только запрос короля прозвучал, оркестр грянул вступление одного из тех общепринятых бальных танцев, которые мы учили весь месяц. Поднятую, прежде, руку, правитель протянул мне, приглашая на танец. Я посмотрела на красивую мужскую ладонь с сомнением: «если мне больно смотреть на него, то что же будет от прикосновения? Ладно, не попробуешь — не узнаешь». Тяжко вздохнув, решительно вложила свою пятерню в его. Он подтянул меня ближе, и мы приняли классическое, для традиционного танца, положение. Стоило чужой руке коснуться моей талии, я вздрогнула от резкой боли в области спины. Болезненный стон-таки сорвался с моих губ, но громкая музыка, к моему счастью, заглушила его.

Руки короля на ощупь оказались прохладными, в то время как, моё тело горело, а мышцы ломило и выкручивало от боли. На первом же шаге я запнулась. Заметив его самодовольную ухмылку, взяла себя в руки и уверенно вошла в танец. Сложно объяснить реакцию моего организма, относительно данного субъекта, магическое воздействие отсутствовало, но ощущения испытывала не из приятных. Может именно так расшифровывается выражение «красив до боли». Поскольку, он действительно был прекрасен и если бы ни телесный дискомфорт, то моё сердце вполне могло бы поменять кандидата в мужья.

На каком-то моменте, мне стало интересно, ощущает ли он какое-нибудь неудобство? Я подняла глаза на короля, но, судя по его лицу, никакого недуга мужчина не испытывал, а вот моим состоянием упивался от души. «Садюга!»

Как только мы провальсировали один круг перед гостями, к нам, постепенно, стали подключаться и другие танцоры. Вскоре, весь зал наполнился ритмично движущимися под музыку парами. Я держалась из последних сил, стараясь получать удовольствие от музыки и легких движений, насколько это казалось возможным и забыть про недомогание. Было трудно, но похоже, я делала успехи, потому как мой партнёр к концу танца