Глаза ребёнка - Ричард Паттерсон

— Так что, по-твоему, они могут найти?

— Ничего, — спокойно ответил Паже. — За исключением разве что ворса с коврового покрытия из квартиры Рики.

— Это было бы не в нашу пользу, — произнесла Кэролайн, хмуря брови.

— Ты забываешь о Терри. Она-то регулярно заходила к Рики, когда забирала или отвозила Елену. И естественно, она часто бывает у меня. Так что все зависит от того, где они найдут следы ворса — на моей обуви или просто на коврике.

Кэролайн натянуто улыбнулась.

— Похоже, твои отношения с Терри сыграли против тебя, Кристофер. В том числе и в том, что касается улик. — Кэролайн откинулась в своем кресле. — А тебе не приходило в голову, что Монку нужна именно Терри? В конце концов, ведь обыскали же они ее квартиру.

Паже покачал головой.

— Возможно, среди ночи Монка и могло осенить, будто убийство Рики было нашим общим замыслом. Но я почти на сто процентов уверен, что им нужен именно я.

По лицу Кэролайн можно было догадаться: ей любопытно, откуда в нем такая уверенность. Но само собой разумеется, она не стала спрашивать об этом Криса.

— И все же мне искренне жаль ее, — сказала Мастерс. — Когда я работала в полицейском управлении, Тереза была одним из моих лучших молодых юристов. И уж наверняка самым порядочным человеком — честным, непредвзятым и сострадательным к людям. Жизнь многих делает черствыми. Похоже, с Терри этого не произошло.

— Ты когда-нибудь видела Рики? — спросил Паже, склонив голову.

По лицу Кэролайн пробежала тень удивления, потом она осторожно спросила:

— А ты?

Их взгляды встретились.

— Само собой, Монк спрашивал меня об этом. Я сказал — нет.

Кэролайн, потупившись, поднесла ладонь к сережке; этот жест словно специально предназначался, чтобы скрыть неловкость, возникшую из-за перемены темы разговора.

— Я пару раз видела его, — промолвила она. — На каких-то вечеринках по случаю Рождества или вроде того.

— Какое впечатление он произвел на тебя?

Кэролайн задумалась.

— Мне показалось, что он старается понравиться каждому, кто оказывается рядом. И что для него не имело никакого значения, кто это был.

— Актер?

Она сделала паузу, точно прикидывая, насколько это слово можно отнести к ней самой.

— Кристофер, меньше всего меня привлекают люди, кредо которых травить анекдоты на званых вечеринках. Потому что для них важно не то, кто смеется, для них важен сам звук смеха. Рики, по-моему, принадлежал к их числу. — Она пытливо заглянула в глаза Паже. — А почему ты спрашиваешь?

Паже вдруг улыбнулся тому, как настойчиво она называет его «Кристофер» — официально, фамильярно и иронично одновременно.

— Потому что, если дело дойдет до суда, непременно встанет вопрос о душевном состоянии Рики. Включая и вероятность самоубийства.

— Мы немного опережаем события, — задумчиво произнесла Кэролайн. — По крайней мере, в том, что касается суда. Если только полиции не известно — или, возможно, им кажется, что известно, — нечто такое, чего ты мне не сказал.

Эта обтекаемая формулировка вторично заставила Паже улыбнуться.

— Разве что полиции известно — или кажется, что известно, — нечто такое, о чем неизвестно мне, — не скрывая иронии, произнес он.

Теперь настала очередь Кэролайн мимолетно улыбнуться.

— А что Тереза? — спросила она. — Она тоже ищет защитника?

— Пока нет.

— Кристофер, моя кандидатура отпадает. Ты понимаешь почему.

Паже кивнул.

— Теоретически не исключено, что убийца один из нас. Это может привести к определенному конфликту между сторонами.

— Спасибо, что как профессионал ты понимаешь это. К тому же вы оба можете быть привлечены в качестве свидетелей. А это означает не только то, что мы не имеем права встречаться втроем, но также и то, что тебе не следует передавать Терри содержание наших с тобой бесед.

— Я понимаю.

— Тебя, вижу, это обстоятельство не очень-то радует.

Паже на секунду замешкался.

— Любовники и подследственные, — наконец изрек он, — действуют согласно правилам, которые прямо противоположны.

Паже молча наблюдал, как Кэролайн обдумывает эту мысль, которая повлекла за собой другую.

— А ты не находишь во всем этом нечто странное? — спросила она.

— Ты хочешь сказать, что они ведут себя бесцеремонно и агрессивно?

Кэролайн кивнула.

— Именно. Это не похоже на Чарлза Монка и тем более не похоже на окружного прокурора. Даже если учесть, что Маккинли Брукс все еще точит на тебя зуб из-за дела Карелли.

— Мак бесится вовсе не из-за дела Карелли, — ответил Паже. — Будь это так, я бы поискал другого адвоката — только не тебя. Но я не думаю, что это связано — по крайней мере напрямую — с делом Карелли. Что ты скажешь о магических словах «Джеймс Коулт»?

Ответ замер на полуоткрытых губах Кэролайн. У нее был такой вид, будто ее осенила мгновенная догадка и она борется с напавшим на нее приступом радостного смеха.

— Младший! — воскликнула она. — Ну разумеется. Ведь с тех пор как Мак вынашивает планы стать кем-то больше, чем просто окружным прокурором, он числится у Коулта в приятелях.

Паже кивнул.

— Коулт-младший не просто хочет быть губернатором — он стремится контролировать партию в штате на тот случай, если его амбиции станут еще более грандиозными. И он вполне определенно дал понять, что не желает видеть меня в сенаторах. Я уверен, что Бруксу это известно. По-моему, меня просто предупреждают.

Кэролайн сложила руки на груди.

— Данные сведения могут нам пригодиться. Если, конечно, это правда.

— Сейчас или во время процесса? Когда мы сможем сделать заявление о том, что они начали «охоту на ведьм»?

— Процесс тебе совершенно ни к чему, — без тени улыбки заметила Кэролайн. — Но вот что я собираюсь предпринять: пойти к Бруксу, а также к помощнику окружного, курирующему похождения Монка, и попытаться отговорить их от этого или, по крайней мере, выведать, что у них на уме.

— Кэролайн, мне тут пришло в голову, — неожиданно прервал ее Паже, — не повредит ли это дело тебе лично?

Она прищурилась и понимающе улыбнулась.

— Ты имеешь в виду слухи о том, что я лелею некоторые надежды?

— Я имею в виду то обстоятельство, что если Джеймс Коулт-младший становится губернатором, то распределение должностей судей штата будет в его епархии.

Слабое подобие улыбки тронуло губы Кэролайн.

— Верно. Но должность судьи штата — это скучно. А тебе, должно быть, известно, что для получения должности судьи федерального суда требуются рекомендации сенаторов Соединенных Штатов.

Паже рассмеялся.

— Я твой, Кэролайн. Если, конечно, от этого будет какой-то толк, когда все закончится.

— Что ж, — произнесла женщина, пожав плечами, — в конце концов, это моя работа, верно?

Паже посмотрел в окно, взгляд его вновь стал печальным. Стояло типичное для Сан-Франциско утро: туман редел, и под пробивавшимися сквозь него солнечными лучами заиграли яркими красками ряды многоэтажек, глянцем засверкало стекло. Крис подумал о том, что правильно сделал, обратившись именно к Кэролайн: ему, скорее, были важны не расположение и сочувствие, а тот строгий душевный покой и уверенность, которые он обретал в общении с этой умной и лишенной всякой сентиментальности женщиной.

— Как бы там ни было, — произнес он, — я рад, что ты согласилась взяться за это дело. Хотя бы из чисто шкурных соображений.

Кэролайн смерила его ироничным взглядом.

— Из шкурных соображений, — сухо бросила она, — я тоже рада.

Паже встал.

— Тогда, пожалуй, на сегодня все, — сказал он, пожимая грациозно предложенную ему руку Кэролайн. — Дай знать, если у тебя возникнут какие-то новые соображения.

— Договорились. А пока, Кристофер, не придавай этому большего значения, чем необходимо, чтобы помочь мне. И передай привет Терри.

Паже направился к выходу.

— Кстати, — остановила его Кэролайн, — еще одно.

Паже повернулся ней.

— Что именно?

— Когда тебе вернут твой «ягуар», поставь его в гараж. И проложи нафталином свои костюмы от «Армани», или где ты их покупаешь? Я бы хотела, чтобы, находясь пока на крючке, ты вел себя, как дающий присягу перед лицом многомиллионной аудитории член суда присяжных.

Паже вскинул брови в некотором недоумении.

Кэролайн улыбнулась.

— Кристофер, ты весьма привлекательный мужчина. Я всегда так считала. Но для ответчика в суде ты чересчур уж элегантен.

11

Терри сидела на кушетке в гостиной. На ней была фланелевая ночная рубашка, в руках она держала очки для чтения, которые была вынуждена завести совсем недавно. Вокруг — в беспорядке разбросанные деловые бумаги; на экране телевизора мелькала картинка программы новостей. Меблирована квартира была скупо — видавшая виды кушетка, взятые на прокат стулья, дешевенький деревянный стол, за которым Терри с Еленой завтракали. Свет, падавший от торшера, принесенного от Рики, подчеркивал унылую обстановку гостиной. Было начало двенадцатого.