Прости, но я скучаю - Сьюзи Кроуз

из Саскачевана, но страница не была похожа на обычный фейсбучный аккаунт. Сунна еще никогда не видела мемориальных страниц. Фотография профиля представляла собой крошечный, сделанный с большого расстояния снимок группы подростков, в которой предположительно была и Таня Саймонс. Имелся и список друзей, и кое-какая информация в профиле, но в первую очередь страница была местом, где оставляли сообщения близкие, как будто у девушки был с собой в могиле ноутбук и надежный Wi-Fi.

Один пост гласил: «Таня, моя малышка родилась сегодня, как раз в положенный срок. Мы назвали ее в твою честь, так что частица тебя будет со мной каждый день. Возможно, это мое воображение, но мне кажется, что у нее твои глаза. Я так скучаю по тебе, мой ангел».

Тоска.

Сунна кликнула фото профиля в надежде увидеть более четкую картинку, чем та зернистая, которая снова и снова перепечатывалась в газетах. На групповом снимке не оказалось никого похожего на Маккензи, и Сунна посмотрела на следующий. Что-то здесь не так: если это действительно Таня Саймонс, то она не имеет с Маккензи ничего общего не только как близнец, но даже как сестра. Маккензи высокая, смуглая и темноглазая, а эта девушка крошечная и бледная, с вьющимися рыжими кудрями, лицо и плечи в веснушках.

Сунна напечатала «Кейт Саймонс», тут же вспомнила, как ругала Мод именно за это, и ей стало стыдно. «Ничего не могу с этим поделать. Я – вылитый папаша».

Этот аккаунт тоже был мемориальным, такие же посты, как на странице Тани, только в них время от времени появлялась нотка надежды («Все еще верю, что ты где-то есть, Кейт. Возвращайся к нам!») Единственная фотография Кейт Саймонс смутила Сунну еще больше. Как две капли воды похожа на Таню. Мод оказалась права, как ни трудно было это признать. Маккензи лгала им. Но Мод во многом ошибалась, это тоже было совершенно ясно. Кейт и Таня были близнецами, и обе исчезли: одна умерла, другая пропала без вести. Так кто же такая Маккензи? И зачем ей притворяться умершей сестрой-близняшкой пропавшей без вести девушки? И кто такая Кейт Вайс?

Сунна устала гадать, почему кто-то поступил так-то и что они все себе думали. Ужасно утомительное занятие. Маккензи вела себя странно, но Сунна не станет носиться по городу, донимать библиотекарей и разговаривать с незнакомцами о наборах покойника, чтобы выяснить, что к чему.

Она просто спросит Маккензи.

Есть ли у призраков ноги?

Маккензи

Маккензи смутно уловила, что в дверь стучат, но звук так органично вписался в ее сон, что несколько мгновений ей казалось, будто ее методично и небольно стукают по голове дубинкой. Потом до нее дошло, что звук доносится от двери, и сердце заколотилось. Маккензи попыталась прогнать мысль о привидениях. Она на цыпочках подошла к двери, отодвинула стул, бесшумно взбежала по лестнице к следующей двери и попыталась разглядеть сквозь щель внизу, что там: человеческие ноги или – о, ужас – пустота?

Ноги. А есть ли у призраков ноги? Ноги были босыми, что означало, отбросив сверхъестественное, что это, скорее всего, либо Мод, либо Сунна. Или Грант, босиком вернувшийся за следующей порцией всеобщего крайнего унижения.

– Да? – опасливо прошептала Маккензи.

– Мак, это я, Сунна.

Маккензи вздохнула с облегчением и открыла дверь.

– Привет. Ты знаешь, который час?

– Хм. – Сунна выставила бедро и прищелкнула языком. – Извини, я так разозлилась на Мод за то, что она притащилась ко мне посреди ночи, а теперь сама… Но знаешь, Мак, я проснулась от того, что она была в моей спальне. Сидела на моей кровати.

– Но… Который час? – Маккензи почувствовала, что ее голос сорвался, и смущенно затеребила подол слишком просторной ночной рубашки.

– Ты права… Извини. Вообще-то… не знаю… около двух?

– Подожди, она что, села на твою кровать?

– Ну, не сразу. Но вообще-то да. Я проснулась оттого, что она ходила по спальне. Честно говоря, Мак, я почти пожалела, что это не призрак.

– А ты что здесь делаешь? В данный момент?

– Э-э… Можно мне войти?

– Конечно.

Маккензи первой подошла к столу и плюхнулась на стул, протирая заспанные глаза.

– В чем дело?

– О боже. Не знаю, с чего и начать… – Сунна тоже села со смущенным, извиняющимся видом.

– И я не знаю, – сказала Маккензи; ей было не по себе. Это наверняка касается Кейт и Тани. Слишком уж странно ведет себя Сунна, так что вряд ли здесь что-то другое.

– Итак… – Сунна обшарила взглядом кухню Маккензи, водя глазами по столешницам и верхушкам шкафов. – Я вынюхивала. Как Мод. Извини. Ничего не могла с собой поделать. Побывала в Фейсбуке – знаешь же, как легко шпионить, рыская по соцсетям. Даже слишком просто, понимаешь? Как будто ничего такого и не делаешь.

Маккензи сидела напротив Сунны, стараясь держаться как можно спокойнее. Да, она знала. Это легко. Но это не означает, что это необходимо. Можно и не вынюхивать, если хоть немного себя сдерживать. Вот ведь любопытные тетки. Ну почему они не могут отвязаться?

– Не следовало этого делать, но я поискала их в Фейсбуке, – продолжала Сунна. – И нашла похожую картинку, более четкую, чем в газетах. Мод глубоко ошибается – ни одна из них не ты.

– Это правда, – сказала Маккензи. – А я и не говорила, будто одна из них я.

– Ты говорила, что твоя сестра-близняшка пропала. А Кейт и Таня Саймонс – это имена сестер-близнецов, которые пропали без вести в свой день рождения. Но я видела их фотографии, и ты совсем на них не похожа. Нигде. Ни в газетах, ни на четком фото профиля в Фейсбуке.

– Я никогда не говорила, что моя сестра-близняшка пропала. С чего ты взяла?

– Я… – Сунна растерялась. Она опустила голову на стол. – Я не знаю, Мак, – сказала она приглушенным голосом. – Наверное, я перепутала твои слова с тем, что сказала Мод. Она нашла эти статьи о Кейт и Тане Саймонс, пропавших близнецах… И, думаю, сама заполнила некоторые пробелы.

– Мод? Заполнила пробелы? Не смеши меня, Сунна.

Сунна подняла голову, чтобы посмотреть, не шутит ли Маккензи. А еще проверить: если Маккензи шутит, значит ли это, что она не злится?

(Первый ответ был утвердительным, второй – отрицательным.)

– Но в любом случае да. Кейт и Таня – мои сестры. Они – близнецы, а я – вечный третий лишний.

Сунна выпрямилась.

– Понятно. И кто, по-твоему, написал это письмо? Таня?

Маккензи почувствовала, что к горлу подступает смешок: такой смех возникает, когда внутри слишком много эмоций и от некоторых организму необходимо побыстрее избавиться.

– Нет. Это не Таня, потому что Таня умерла. Мы видели ее тело; оно в гробу, в могиле. Засыпано землей. Таня не пишет писем и не предлагает встретиться в кафе, потому что она давно и бесповоротно мертва. Да, где-то в глубине души