Нескромные желания - Тия Дивайн

Что за связь возникает между клиентом и шлюхой? Он никак не мог этого понять.

И совершенно не мог понять ее.

Франческа решительно отправилась наверх, едва они вернулись домой.

Она решила больше не танцевать перед мужчинами, возьмет деньги, включая сто фунтов, причитающихся ей за это выступление, и исчезнет.

Проклятие! Она ударила кулачком по постели. Почему он не отпускает ее? Все что могла, она уже сделала для него. Но он так ничего и не нашел. И потом, он вполне мог попасть в эти дома и без танцев Сары.

Необходимо прекратить этот глупый фарс.

Она вновь ударила кулачком по постели и почувствовала, как слезы потекли по щекам. Все ее добрые намерения превратились в кошмар, и все из-за Кольма.

Никогда она больше не пойдет на такое. Даже ради него.

Единственное, чего она хочет, это отправиться домой, к тете Иде, и жить, как жила раньше.

Так она и поступит.

Он не сможет остановить ее, если все остальные хотят, чтобы она исчезла.

Франческа решительно вошла в гардеробную.

Вся одежда – ее и Сары, все до единого костюмы, были изрезаны на мелкие кусочки и разбросаны по полу.

Глава 14

От потрясения у нее подогнулись колени, и она опустилась на пол, перебирая кусочки сетки и газа.

О Боже! Сколько злобы и ненависти в этом поступке! Ей показалось, что эта ненависть направлена против нее, Франчески.

Кто мог это сделать? Кто мог бы изрезать в клочья вещи Сары? Кто так сильно ненавидел ее?

Кто больше не мог выносить ее в этом доме?

Все.

Все до единого.

Франческа медленно встала; слезы навернулись на глаза. Бедная Сара. Она дернула шнурок звонка.

Спустя мгновение появился Уоттен.

– Вы не могли бы... – Не было необходимости заканчивать фразу. Увидев ее лицо и изрезанную в клочья одежду, он мгновенно покинул комнату.

Спустя еще минуту в комнату ворвался Алекс.

– Посмотрите... – Она вся дрожала. Так больно было смотреть на эти жалкие обрезки – все, что осталось от жизни Сары. Тот, кто орудовал этим ножом, мог с таким же успехом зарезать и Сару, находись она в комнате.

Одна лишь мысль об этом повергла Франческу в ужас.

Любой в Миэршем-Клоуз мог сделать это.

Алекс толкнул ее на постель и стал собирать изрезанные кусочки ткани.

Господи! Все уничтожено с такой бессмысленной жестокостью! Теперь совершенно ясно, что у Сары никогда не было тех самых бумаг.

И что теперь?

Кто в его доме настолько жестокий и подлый, чтобы сотворить такое?

Кто? Джудит. Маркус. Филиппа. Они хотят, чтобы Сара покинула дом.

Она плакала.

– Посмотрите, посмотрите. Это все, что осталось от... жизни Сары Тэва. Посмотрите... – Ей было так больно за Сару; кто-то яростно ненавидел ее.

Кто-то желал ее смерти.

И убил то, что целиком и полностью принадлежало ей: ее костюмы, а с ними и ее танцы.

Алекс послал Уоттена за Маркусом и Филиппой, а потом и за Джудит. Они пришли, очень недовольные тем, что их разбудили.

– Что за срочность, Алекс? – сердито спросил Маркус. – Ты убежден, что весь мир должен вращаться вокруг тебя и этой женщины... О! – Он заморгал, наконец, заметив обрывки костюмов. – О Боже. И что?

– Это вы скажете мне, – холодно произнес Алекс. – Мама?

– В чем дело?

– Это не шутки.

– Слава Богу, кто-то, наконец, приложил руку к этому бесстыдству, – пробормотала Джудит.

– Ты, мама? – вкрадчиво поинтересовался Алекс.

Она плотнее завернулась в халат и презрительно скривилась:

– Я ни за что не прикоснулась бы к этим... вещам... вообще не вошла бы в эту спальню... о... Алекс, это невыносимо. Я лучше уйду... – Она попятилась к двери.

– Филиппа?

– Оставь ее в покое, – в один голос заявили Маркус и Джудит.

– Понятно. Итак, вы не имеете никакого отношения к этой жестокости. Я вас правильно понял? Видимо, кто-то таинственный проник в дом мимо слуг и принял одежду Сары зa семейные драгоценности.

– Это не смешно, – сказала Джудит.

– Кто-то, неспособный отличить один сверкающий предмет от другого, – продолжал Алекс.

– Мне не нравится то, что ты говоришь, – сказал Маркус.

– Кто-то, разрезавший их на куски, обнаружив, что это вовсе не бриллианты матушки.

– Я иду спать, – заявила Джудит. – Я не потерплю оскорблений. Хотя считаю, что это давно следовало сделать, едва это создание переступило порог нашего дома. И я умываю руки. – Она остановилась на пороге. – А может, это было предупреждение, Алекс? Может, теперь эта женщина исчезнет?

Все уставились на нее.

– Мама, пожалуй, права, – начал Маркус.

– Кто мог попасть в дом, минуя слуг, Маркус? – Алекс удивлялся собственной выдержке. Ему хотелось как следует встряхнуть мать и придушить Маркуса. – Значит, никто из вас этого не делал, Маркус? Впрочем, утро вечера мудренее, я, будь уверен, узнаю, кто совершил эту подлость, и тогда пощады не ждите.

– Настоящая мелодрама, Алекс, и все из-за такого отребья, как она. А может быть, это и в самом деле предупреждение и ей пора взять предложенные нами деньги и уехать?

Алекса захлестнула волна гнева.

– Лучше я откуплюсь от тебя, и тогда ты сможешь уехать. – Теперь и Маркус по-настоящему разозлился:

– Знаешь что, Алекс...

– Еще не все сказал, Маркус? Иди, помолись о своей лицемерной душе.

– Несчастный, – пробормотал Маркус. – Пойдем, Филиппа. Он скоро успокоится.

Но Алекс вовсе не был в этом уверен; кто-то совершил против него два отвратительных, гнусных преступления: проник в его комнату и уничтожил то, что принадлежит ему. Все в доме знали, куда и зачем он отправился с Сарой, знали, как долго он будет отсутствовать.

За это время вполне можно было пробраться в комнату и сотворить это черное дело. Филиппа постоянно навещала Джудит, и никто из слуг не обратил бы на нее внимания.

Обе ненавидели Сару.

Джудит. Филиппа.

Изрезать одежду можно быстро и без особого труда.

Алекс не мог прибегнуть к помощи властей, для этого не было веских оснований. Это была демонстрация ненависти к человеку, которого все в доме презирали. Собрав куски материи в мешок, принесенный Уоттеном, Алекс положил его на полку.

– Они ненавидят меня, – прошептала Франческа. – Я не должна была приезжать с вами в Англию. Мне следовало остаться в Берлине и дать Саре Тэва умереть.

Потом, много позже, Алекс раздумывал над тем, как она это сказала. Глубокой ночью, когда она беспокойно металась во сне в его постели, Алекс перебирал в памяти все, что связывало его с Сарой.

Уильям был не самым важным звеном в этой цепи. Всего лишь винтиком в колесе огромной машины, двигавшей людьми ради скрытых целей. И если бы он после смерти Уильяма не приехал в Берлин, Сара Тэва исчезла бы навсегда.