Тихая квартирантка - Клеменс Мишальон

которым он не хочет тебя подпускать, когда его нет рядом.

Кусачки для ногтей, бритвенные лезвия, баночки с таблетками?

Пора выяснить.

С трепетом заходишь в ванную. Ты здесь, без него. Без назойливых глаз, наблюдающих за тем, как ты раздеваешься, стоишь в душе.

В аптечке лосьон после бритья, ополаскиватель для рта, дезодорант, зубная щетка, расческа, помадка, зубная нить. Его реквизит, как в театральной гримерке.

В шкафчике под раковиной ты находишь средство для чистки труб и гель для унитаза с отбеливателем. Запас кусков мыла, очистители для стекла, небольшая стопка чистых салфеток. Его другая жизнь – чистая, организованная. Ванная комната отца-одиночки, у которого всегда порядок в домашнем хозяйстве.

Нельзя терять время. Ты возвращаешься в коридор. Его спальня… Ты колеблешься. Обхватываешь дверную ручку, поворачиваешь, толкаешь дверь… Нет. Да. Нет. Да.

Ты медлишь на пороге. Его спальня. Здесь он лежит по ночам, беззащитный, не ведающий, что творится в окружающем мире. На полу толстый зеленый ковер. Двуспальная кровать безукоризненно заправлена, на фланелевых простынях ни единой морщинки.

Ты входишь на цыпочках. На прикроватной тумбочке лампа, рядом книга в мягкой обложке. Отсюда плохо видно, но вроде бы один из триллеров снизу. В тумбочке выдвижной ящик. Естественно, запертый. Что он там хранит? Вариантов масса. Очки для чтения? Снотворное? Пистолет?

Пол под тобой – живая субстанция. Кожа горит, словно ты стоишь на куче токсичных отходов. Что, если ноги выдадут тебя? Оставят следы на ковре? Что, если он каким-то образом узнает – почует твой запах, частички твоего присутствия в его мире?

Оно того не стоит. Одним широким шагом выходишь из комнаты, убедившись, что ковер не выдаст вторжения.

Надо продолжать.

Как только ты спускаешься, позади возникает Сесилия. Устроившись на диване, она утыкается в книгу. С гостиной придется подождать. Ты бегло осматриваешь ванную комнату внизу – запас полотенец, туалетная бумага, еще куски мыла, хлорка.

Осталась кухня. Сесилия сидит в нескольких футах, поэтому ты действуешь осторожно. Открываешь шкафы, заглядываешь в ящики. Тебе не удавалось изучить их содержимое в его присутствии. Теперь ты составляешь опись. На рабочей столешнице подставка с ножами. В выдвижном ящике возле самой раковины: длинные ножницы, скотч, ручки, парочка меню с едой навынос. Под раковиной чистящие средства, дезинфицирующие салфетки, хлорка, хлорка, хлорка.

В шкафах ничего интересного: тарелки, кофейные кружки. Старый тостер, возможно сломанный. Разномастные стаканы.

Она была здесь. В этом доме. Женщина в твоем колье.

Колье… Ты не перестаешь о нем думать.

Он хранит воспоминания. Трофеи. Некоторые отдал тебе. А твое колье? Он хранил его, пока не решил, что хочет увидеть на ком-то другом…

Наверняка есть иные вещи. Где они спрятаны? В спальне? Что-то подсказывает тебе, что нет. Она такая стерильная, такая постановочная… Не то место, где он становится собой. Там он все еще притворяется.

Тогда где?

Ты садишься на диван. Мельком подняв на тебя глаза, Сесилия возвращается к своей книге.

Дверь под лестницей.

Она куда-то ведет. Вниз.

Все, что тебе известно о цокольном этаже: верстак, пол под твоим телом. Штабеля коробок.

Он держал тебя внизу в самую мрачную пору твоей жизни. Это место всецело принадлежит ему.

Надо проверить.

Но туда нельзя, пока Сесилия рядом. Нужно, чтобы она ушла.

Ты заглядываешь ей через плечо.

– Что читаешь?

Девочка закрывает книгу и показывает обложку: изображение предметного стекла, усеянного каплями крови.

– Отцовская, – говорит она. – Ничего вроде. Я уже угадала концовку. Жду, когда следователь меня догонит.

Кончиком пальца ты приподнимаешь томик – якобы хочешь взглянуть на заднюю обложку. Если продолжишь ее донимать, возможно, она уйдет к себе.

– Про что книга?

Сесилия бросает на тебя удивленный взгляд, подозрительно изогнув бровь.

– Тебе скучно или что?

Это у нее от отца. Ставить под сомнение мотивы других людей, во всем искать подвох. Ты бы тоже была такой, если б росла с ним.

– Просто любопытно.

– Про доктора, – говорит Сесилия. – Хирурга, который убивает своих пациентов. Его никто не останавливает, потому что люди не могут решить, злодей он или просто плохо справляется со своей работой.

Ты говоришь, что звучит интригующе. Она кивает и снова погружается в чтение.

«Вставай, – хочешь сказать ты. – Иди уже в свою чертову комнату».

Поднимаешься к себе и приносишь собственную книгу. Ты не решилась бы взять одну из его книг, загибать страницы, гнуть корешок. Открываешь «Любит музыку, любит танцевать», не выпуская Сесилию из поля зрения.

Через некоторое время она встает. Неужели?.. Нет. Туалетный перерыв. Ложная тревога. Только ближе к вечеру, когда квадраты света вокруг штор тускнеют, девочка наконец закрывает книгу и направляется к себе.

Ты ждешь пару минут, прислушиваясь к щелчку двери, к стуку ног по полу.

Тишина.

На горизонте чисто, лучше не бывает.

Ты обхватываешь дверную ручку.

Она не поворачивается.

Черт.

Заперто.

◾ ◾ ◾

Ты шаришь вокруг. Глазами и руками. Выискиваешь потенциальные отмычки.

Дверная ручка такая же, как и в твоей спальне, круглая с замком в центре. Ты попробуешь вилку. Нож. Шариковую ручку. Даже гребаный угол фоторамки, как будто он чем-то поможет.

Ничего не работает.

У тебя дрожат пальцы. Ты столько трудилась… Приложила столько усилий… Нельзя все бросить сейчас, и тебя это злит.

Твое колье. Чертово колье, которое подруга переделала специально под тебя, потому что любила тебя.

Не оставляй попытки.

Тебе нужна не постановочная комната, место, которое он не мог продезинфицировать.

Тебе нужна спальня его дочери.

Глава 59

Женщина в доме

Ты стучишь в дверь Сесилии. Она открывает, на ее лице написано: «Серьезно?»

– Как дела? – спрашиваешь ты.

Девочка хмурится, потом берет себя в руки. Милый ребенок. Неизвестно, что отец сказал ей насчет тебя. Наверное, велел мириться с твоими капризами.

– Тебе что-то нужно?

Да, но ты не знаешь, что именно. Поймешь, когда увидишь. Только бы попасть внутрь…

– У тебя есть?..

Ты заглядываешь поверх ее плеча. Комната фиолетово-голубая, с оттенком бирюзового – вроде бы он так называется. Односпальная кровать. Небольшой письменный стол из «ИКЕА». Невидимые пальцы сжимают горло: раньше у тебя был такой же. Раньше у тебя был компьютер, бумага и…

– Ручки.

– Тебе нужна ручка?

Тебе не нужна ручка. Ты уже пробовала – не помогло. Но если ручка станет пропуском в ее комнату, пусть так.

– Если найдется лишняя. Пожалуйста.

Сесилия говорит «конечно» и приглашает тебя в спальню. Мир, каким она его видит: картинки на стенах, изображения, которые ей понравились – должно быть, распечатала их в школе. Банки с супом Энди Уорхола, крысы Бэнкси и снова Кит Харинг.