Иногда полезно иметь плохую память - Анна Малышева

— Да что ты! — испуганно замахал руками Макс. — Ведь ты же его описала очень приблизительно, попробуй-ка узнай. Да еще он сказал мне, что тут же уедет из Москвы… А видел я его накануне вечеринки, так что думал, что он уже давно в Швеции. И кроме того… — он поежился словно от холода, — кроме того, я и в мыслях не держал, что его тут могут убить.

— Никто не держал! — мрачно отозвалась Юлька. — И конечно, ты и в мыслях не держал, что его подарок может быть таким ценным?

— Клянусь!

— Ладно, не клянись… — Юлька вдруг улыбнулась, почти против своей воли. — Знаешь, я вдруг представила себе твое состояние сегодня в машине, когда ты услышал рассказ о деньгах, которые должен передать неизвестный посланник в день моей свадьбы… Ты сразу понял, что это ты?

— А как же! Меня как громом ударило, и я сразу понял, что этот человек что-то задумал.

Особенно когда он стал настраивать тебя против адвоката и его сына — они, дескать, взяли себе деньги. Сначала я подумал, что это его личные враги. Уж больно «тепло» они беседовали в ЗАГСе! А потом… Потом, когда он стал утверждать, что тебе надо принять участие в поисках денег, мне стало ясно, что в чем-то все они были заодно Все они желали получить эти деньги — те двое якобы законным путем, а этот… Этот, как мне думается, хотел ограбить их…

— Ой, перестань — Юлька зажала уши ладонями. — Какая гадость. Макс! Меня только от одной мысли о том, что придется еще раз увидеть эту прекрасную семейку, начинает тошнить.

— Тебе нехорошо? — испугалась мать. — Пойди приляг. Боже мой, мы совсем забыли…

Юлька и в самом деле чувствовала себя неважно, но старалась не подавать виду. Состояние у нее было странное — ей было одновременно плохо и хорошо. Плохо — оттого, что она оказалась в дурах, осталась без денег, без мужа и так опозорилась со своей свадьбой. Хорошо — оттого, что деньги не придется вырывать из зубов у адвоката, как она боялась, что Сергей Павлович арестован и сидит в тюрьме, что отец, который, как она считала, совершенно забыл о ней за все эти годы, привез для нее не один, а целых два подарка…

— Подарок! — встрепенулась вдруг Юлька. — Где мои духи?

— У меня. — Макс протянул ей подкову, в которой булькала золотистая влага. — Красота неописуемая! Смотри — будто бы золото и бриллианты.

— Да уж, действительно красота! — Юлька помолчала. — Ладно, Макс, пойдем выпьем кофе! — позвала она его на кухню. — Мне надо прийти в себя… А то я до сих пор не знаю, на каком я свете.

Когда они остались вдвоем и прикрыли за собой дверь, Юлька так и вцепилась в него:

— Ну, звони же!

— Куда? — попробовал вырваться он.

— Врачихе!

— Да успеем мы! — беспечно протянул Макс. — Сама сказала — коробки не выбрасывают… По-моему, у вас, у женщин, даже так водится, что пустой флакон сохраняют на память… А я думаю, что она за месяц не успела израсходовать весь флакон… Хотя она — дама крупная!

И Макс щедро очертил вокруг себя окружность, в которую должна была поместиться главврач.

— Она от нас никуда не денется, — продолжал он развивать свою теорию. — Сегодня я поговорю с мамой, она попросит у нее коробку, и дело будет в шляпе… Надеюсь, она не обратила внимания на надпись…

— Я тоже! — Юлька поставила чайник на газ. — Иначе она уже давно разъезжала бы на «Мерседесе». Ничего такого за ней не замечено?

— Да нет, — пожал плечами Макс. — Короче, это вопрос второй. Давай-ка лучше подумаем о разводе.

Юлька нервно сжала и разжала руки.

— Ты думаешь — немедленно? — беспомощно спросила она его.

Макс гневно нахмурился.

— Ты что — безумная? — спросил он строго. — Ты после всего этого еще собираешься оставаться его женой? Хотя бы на бумажке? Ты идиотка, не иначе!

— Не смей оскорблять беременную женщину! — возмутилась Юлька. — Конечно, я не останусь его женой… Смешно даже думать об этом. Я просто хочу сначала узнать — какое отношение они имеют к смерти моего отца? Поймешь ты наконец, что у него был шикарный мотив для убийства! — воскликнула она, встряхивая Макса за плечи. — Ну? Понял теперь? Сергей Павлович — чтобы его вши в тюрьме съели! — сказал, что он сумел остаться в тени. А он там был, был!

— Хочешь его сдать? — недоуменно спросил Макс. — Из принципа или как?

— Если он не виновен — не хочу! — Юлька поняла, в чем ее подозревает приятель, и даже зарделась от негодования. — Я не собираюсь ему мстить только потому, что он мерзавец! Но если он сделал что-то моему отцу…

— Я завидую твоему ребенку, — неожиданно сказал Макс. — Ты будешь великолепной мамашкой. Мне прямо страшно сейчас стало.

Как ты будешь его защищать!

Юлька сглотнула слюну и продолжала, не обратив внимания на его слова:

— Я непременно должна поговорить с ним.

— Не могу! — мученически завел глаза Макс. — С кем, дуреха? С адвокатом? С Женей? Зачем? Думаешь, они тебе скажут, если за ними что-то водится?

— Сказали же они мне о кольце. — Юлька вдруг замерла.

— Ага! — торжествующе рявкнул Макс. — Я говорил тебе, что этим людям ни на грош верить нельзя! — Они и с кольцом тебя обманули.

Виданное ли дело, чтобы бабушка и мама тоже падали от него в обморок. Да это самое наглое и дурацкое вранье, рассчитанное только на таких дурочек, как ты. И я просто не перенесу, если ты и дальше будешь верить им.

— И я не перенесу, — сказала Юлька. — Сегодня же пойду и разнесу там все на куски! И спрошу про отца и про кольцо. И плюну им в глаза.

— Не слишком много для одного вечера? — спросил Макс, мягко глядя на нее, и она вдруг почувствовала, что ей совсем не важно, плюнет ли она в глаза адвокату и выскажет ли Жене все, что думает о нем. Ей до смерти захотелось остаться здесь, но она никак не могла избавиться от желания закончить все сразу и немедленно. И она сделала умоляющее лицо:

— Максик, милый! Ну поедем со мной, а? Я же не усну, пока не узнаю все до конца. Ну разве тебе самому не интересно будет узнать, что связано у меня с этим кольцом? Это же прямо пан или пропал — либо Фрейд был прав, либо я…

— Ну, перед таким вопросом я не устою, — фыркнул он. — Ладно, идет. Только переоденься, сделай милость.

Юлька бросилась к себе переодеваться.

Второпях натянула на себя алое платье — то самое, в котором была на роковой вечеринке, подмазала губы, схватила сумочку и, выйдя из комнаты, на минутку заглянула к матери. Та по-прежнему стояла у окна. В комнате было уже не продохнуть от сигаретного дыма. Мать едва повернула голову в Юлькину сторону, и той стало очень не по себе. Мать, как ей показалось, была сейчас очень далеко от нее, и от сегодняшнего дня, и от всех проблем, которые предстояло решать ее дочери. "Какое странное у нее лицо, — подумала Юлька. — Как будто молодое… И вместе с тем такое усталое, такое…

Что же это с ней?"

И вдруг она заметила на глазах у матери слезы — зрелище, невиданное доселе. От растерянности Юлька открыла рот и сделала шаг по направлению к ней. Но Надежда Сергеевна тут же снова отвернулась, словно не желая, чтобы за ней сейчас кто-то наблюдал. Когда она заговорила, голос ее звучал спокойно и буднично.

— И все же ты куда-то идешь? — спросила она, не поворачивая головы.

— Да, — пробормотала Юлька. — По делам. Так… По своим…

— Они не имеют касательства к свадьбе, я надеюсь? — так же спокойно спросила мать.

— Нет, — соврала Юлька. — Я иду к Лиде…

Поговорить о том о сем…

— Поверила ли Надежда Сергеевна своей дочери, которая никогда не была охоча до откровенностей с подружками, или нет, но она больше не сказала ни слова. Юлька выкатилась из комнаты и шепотом позвала Макса, курившего на кухне:

— Уходим! Быстро!

На улице он взял ее под руку.

— Я в последний раз говорю тебе: будь очень осторожна, — услышала она обычное напутствие. И они побежали к трамваю.

Им открыла Елена Александровна. Юлька онемела, увидев свою всегда нарядную и кокетливую свекровь "в весьма необычном виде, — розовая шифоновая блузка была изрядно продрана на плече, как будто ее обладательнице вдруг взбрело в голову отпороть рукав, тщательно сделанная прическа помята и растрепана, а одна щека зловеще распухла, и причиной этого послужил явно не больной зуб. «Кто же ее так?» — испугалась Юлька и вдруг поняла кто…

— Мы, желаем видеть адвоката, — неожиданно взял на себя инициативу по переговорам Маке.

— Его нет, — кратко ответила Елена Александровна.

Юлька поджала губы, Макс сжал кулаки.

— Он должен быть дома, — сказала Юлька. — Я хочу поговорить с ним. Полагаю, у меня есть на то все основания.

— У тебя их нет, — ответила еще суше Елена Александровна, глядя на нее с неприкрытой ненавистью. — Убирайтесь отсюда, пока я не вызвала милицию!

— Кстати, насчет милиции, — небрежно заметил Макс.. — С милицией мы только что имели разговор, и они очень интересовались вашим сыном. Полагаю, вы понимаете, о чем идет речь.