Иногда полезно иметь плохую память - Анна Малышева

И она продолжала:

— А Сергей Павлович, я думаю, преследовал одну цель — навести милицию на след Жени. То есть выдать его за себя. Он видел нашу ссору и решил воспользоваться моим плохим настроением. А оно было настолько плохим, что я села в машину к незнакомому человеку.

— А почему вы поехали в квартиру к незнакомому человеку? Вы ведь не знали, к кому едете и зачем?

Юлька понуро опустила голову.

— Он закричал, — пояснила она. — И я подумала, что ему нужна помощь. Иначе я бы не поехала… Вы, конечно, считаете, что я очень легкомысленная.

— Скорее, очень храбрая, — возразил он. — Сейчас люди даже не высовываются из окон, когда под окнами кого-то убивают. Всем все равно.

— Пусть храбрая, — согласилась она. — Но сейчас мне очень даже страшно. Скажите, он мог меня тоже убить?

Саша только пожал плечами:

— Мы до сих пор не знаем, за что он убил вашего отца. Как же мы можем предположить, что могло его побудить убить вас?

— Вы все время говорите о себе «мы»! Вы ведь имеете, я думаю, и свое собственное мнение?

Саша усмехнулся.

— Я вообще не имею своего мнения, — сказал он тоном, который не позволял принимать его слова всерьез. — Мне не из чего его составить. Я надеялся, что вы поможете мне.

— Чем?! — Юлька развела руками и прошлась по кухне, заметая пол посеревшим от уличной пыли подолом платья. — Я только что узнала от вас, кто был тот мужчина в Соляном переулке… С убийцей я, правда, познакомилась, но он сказал мне только то, что убил того человека Женя…

— Почему же он думал, что следствие легко пойдет у него на поводу? — неожиданно спросил Саша. — У него были какие-то основания так полагать? Почему именно ваш жених?

— Потому что его отец был старым другом моего отца, — выдала свое заключение Юлька. — И наверное, Сергей Павлович решил, что вы найдете какие-нибудь мотивы, потряся этого старого друга… И еще сказал, что он тоже был другом моего отца. Я в это не верю!

— Был, — подтвердил Саша. — Почему же вы не верите? Вы ведь сами только что сказали, что у старого друга легче найти мотивы для убийства? Вопрос только в том, каким он был ему другом… У нас есть все основания полагать, что дружбы между Матюхиным и вашим отцом никогда не было. Были только взаимные разборки, и все на почве денег. Матюхин когда-то дал вашему отцу взаймы крупную сумму под расписку. И тот их не вернул. Пока мы можем учитывать только этот мотив убийства. Вы уверены, что он не говорил ни о ком другом?

Юлька отрицательно помотала головой.

— Ваша мать знала об этом займе, — понизил голос Саша. — Как выясняется, о нем знали многие. Первым сказал нам о нем человек, у которого ваш отец снял квартиру на время своего пребывания в Москве. Он не хотел жить в гостинице в городе, где родился. И потому обратился к старому приятелю. Он-то и рассказал нам, что когда-то у вашего отца была большая проблема с тем, чтобы вернуть деньги нет! коему Матюхину. Так мы впервые услышали эту фамилию. Потом выяснили, что его показания о том, где он находился во время убийства, ложны. Это нам сообщила его сотрудница по работе. Как ни парадоксально, но именно та, у которой Сергей Павлович рассчитывал получить подтверждение своего алиби. Неизвестно, на чем основывался его расчет. Женщина эта утверждала, что он отсутствовал на работе по крайней мере часа полтора. Мы успели ее допросить, она как раз уезжала в отпуск. Потом дело стало только за тем, чтобы получить этот пистолет…

Юлька слушала затаив дыхание, но продолжения не последовало — Саша вздохнул, провел рукой по прилизанным волосам, словно проверяя, хорошо ли они лежат, и бросил на нее взгляд, который ей не понравился. «Он мне не верит, думает, я что-то еще знаю… — поняла она. — Какого черта! Не скажу про деньги, ни за что! Сергей Павлович в одном был совершенно прав — деньги эти пригодятся моему ребенку. А если они попадут в руки такому вот Саше…»

— Послушайте, вы же допросили Макса, — довольно нервно сказала она. — Он сидел со мной рядом, слышал то же самое, что и я… Если бы Сергей Павлович что-то еще мне сказал, что, кстати, сомнительно, Макс бы вам уже сказал… Ну не могли же мы сговориться и отвечать вам одно и то же!

— Да, — согласился тот. — Ваш друг тоже не услышал ничего примечательного. Но он, в отличие от вас, и про вашего мужа не хотел ничего говорить… Ну, про то, что якобы он убийца.

Юлька засмеялась.

— Он вообще не любит о нем говорить, — шепотом сообщила она. — Они, знаете ли, в некотором роде соперники. Правда, теперь это соперничество кончилось. Ну не благородно ли со стороны Макса выгораживать Женю! — всплеснула она руками. — Ведь сейчас он мог запросто наговорить на него всякой всячины…

А он вообще молчал-.., г Она порадовалась, что не ошиблась в своем друге, наобум предложив следователю сверить ее показания с показаниями Макса. Она знала, что Макс скорее умрет, чем подставит ее и проговорится о чем-то, что могло помешать ее интересам. «Он молчал как каменный. — Юлька прониклась к приятелю небывалой нежностью. — Вот это друг! А если бы я во всем созналась?! Сообщила про деньги, и это после того, как он ничего не сказал следователю?! Дача ложных показаний — это вам не шуточки!»

— Ну что ж! — вздохнул, поднимаясь со стула, Саша. — Спасибо за кофе, за интересный рассказ…

Юлька тоже вздохнула.

— Если бы я могла, рассказала бы вам побольше, — совершенно искренне посетовала она. — Но я не могу, потому что ничего не знаю…

А если вы что-то узнаете — скажете мне?

Саша кивнул.

«Только бы они ничего не узнали о деньгах от Сергея Павловича, — подумала она. — Иначе сразу двое пострадают за дачу ложных показаний. Как это мы с Максом, не сговариваясь, совершили одно и то же преступление! Впрочем, это вовсе не гарантирует того, что сидеть мы будем в одной и той же камере. Тогда бы я, пожалуй, еще согласилась… У него как-никак есть опыт…»

Она проводила Сашу и заперла за ним дверь. Подбежала к окну на кухне, высунулась, наблюдая за тем, как он выходит из подъезда и садится в машину.

"Джип! — внезапно вспомнила она. — Когда ко мне приходил Женя извиняться после изнасилования, этот самый джип стоял во дворе… А я, дура, идиотка, еще собиралась звать на помощь его хозяина! О, как все смешно и одновременно страшно! Отец. Так это был мой отец, — сказала она себе и повторила эти слова несколько раз, чтобы поверить в них. — Так и есть. Он хотел предупредить меня, что Женя узнал про деньги и хочет на мне жениться из-за них. Может, понял, что нельзя оставлять меня в таком неведении? Может, хотел сказать, у кого я получу деньги? Может… Все может быть… Но я так никогда и не увижу его глаз.

Глаза-то были закрыты…"

Она подошла к дверям комнаты матери и тихонько постучалась.

— Можно? — спросила, приоткрывая дверь.

И остолбенела, увидев поразительную картину: Макс рыдал в колени Надежды Сергеевны, а та ласково гладила его по голове и повторяла с выражением крайнего удивления и крайней усталости:

— Как все глупо, как все это невероятно глупо!

— В чем дело? — изумленно спросила Юлька. Мать только покачала головой, глядя на нее.

Макс особенно громко всхлипнул, но лица не поднял.

— Макс, что с тобой случилось? — Юлька подошла и обменялась с матерью тревожным взглядом. — Тебя все-таки о чем-то спросили?

Ты ему что-то сказал? — допытывалась она, имея в виду Сашу.

— Ничего я никому не сказал, — прорыдал он. — Но все равно я самый последний идиот…

Юлька встревожилась. Ей пришла в голову мысль, что Макс скрывает от нее, что все же рассказал Саше о деньгах, и теперь его мучит больная совесть, а признаться он не решается.

«Глупости! — оборвала она себя. — Макс вовсе не такой. У него что-то другое на душе… Никогда не видела, как он плачет». И чтобы прекратить это безобразие, она громко топнула ногой.

Подействовало: Макс прекратил рыдать и поднял голову. Она так и впилась в него взглядом.

— Отвечай же! — потребовала она, решив объясняться с ним в присутствии матери, — так, по крайней мере, она надеялась внушить ему трепет и избежать вранья. — Выкладывай, что ты натворил!

— Юля, ты меня никогда не простишь! — последовал трагический ответ.

Юлька остолбенело смотрела на него.

— Ты простишь меня когда-нибудь, Юля? — переспросил Макс.

Прежде чем он собрался повторить свои слова в новой комбинации третий раз, Юлька оборвала его невразумительные признания:

— Так я и знала! Ты что-то наболтал Саше?

— Нет! — испуганно воскликнул он. — Честное слово, я был нем как рыба! Он вообще подумал, что я недоразвитый. О тебе — ни слова, будто я с тобой не знаком.

— Боже мой! — неизвестно к чему произнесла Надежда Сергеевна и снова погрузилась в свое изумленное молчание.

Юлька с надеждой повернулась к ней:

— Мам, ты ведь уже что-то знаешь! Так скажи мне! Он, кажется, сошел с ума!