Безумный курортный роман или чокнутый Ромка с курорта - Диана Ольховицкая

И стало удивительно любопытно, что он имеет в виду. Просто очень-очень, до безудержу!

Но внешне она вновь прилипла взглядом к небу, где в черной глубине тонули превратившиеся в точки фонарики, и лишь легонько наклонила голову в знак согласия.

Ромка прижался губами к ее губам. Легко и совершенно невинно – так целуют родителей или близких родственников. Иногда лучшую подругу - например, поздравляя с днем рождения.

- Спасибо за чудесный вечер! – прошептал он. – Где-то там, на краю земли, я буду вспоминать о нем. Море, небесные фонарики… и тебя.

«Он прощается со мной! – поняла Женька. – Что ж, это лучшее расставание, которое у меня было. Честно и красиво».

Она сидела, как сидела, и смотрела на звезды. Странно, но ни обиды, ни горечи не ощущалось. Женьке было необыкновенно легко и как-то… Безмятежно? Умиротворенно? Сложно подобрать правильное слово. Словно сейчас она была где-то там – среди звезд и галактик, на стыке других миров. Не здесь.

Женька парила в невесомости, наслаждаясь ей, пробуя на вкус. Ее губы мечтательно приоткрылись. Сами собой. Совсем чуть-чуть.

Но Ромка почувствовал это, и его ладони, лежащие на Женькиных плечах, напряглись. Он требовательно заглянул в глаза, ища ответ, но Женька так и сидела с приоткрытыми губами и смотрела мимо него. И, лишь вдалеке, на самом краешке сознания промелькнула по-детски озорная мысль:

«Интересно, что будет делать Ромка дальше? Сорвется или..?»

Ромка сорвался. Шумно вдохнул, сгреб ее в охапку и поцеловал по-настоящему: долго и откровенно. Не спеша изучал, ласкал языком, играл губами. Женька знавала разные поцелуи: нежные и страстные, легкие и горячие, умело подводящие к…

В Ромкиных было то, что она еще никогда не встречала – искренний, незамутненный восторг. Восторг лился безудержным потоком, впитывался в кожу, проникал в кровь.

- Какая же ты сладкая, Женечек! – сбивчиво шептал Ромка, хватая воздух. – В сахаре купаешься что ли? Брусника, настоянная на меду. А кто-то наивный думал, что сможет уйти… просто так. Балбес, да?

И Женьке в этом действе нравилось все: Ромкин вкус, его эмоции, само осознание, что он не удержался.

Она обвила его шею руками и ответила на поцелуй. Да так, что Ромка закрыл глаза и растаял, полностью отдав инициативу.

Море ехидно булькнуло, точно хохотнуло, и окатило парочку целым сонмом колючих брызг, заставляя отлепиться друг от друга. Женьке почему-то вспомнилось, как бабушка разливала водой дерущихся во дворе котов.

- И все-таки зараза ты, Сусанина, - вздохнул Ромка, утыкаясь ей в плечо. – Скажи, что это было-то?

- Недружеские поцелуи! – вырвалось у Женьки само собой.

- Вы на редкость проницательны, кэп! – осторожно улыбнулся он и чмокнул ее голую коленку. – Делать со всем этим что будем?

Женька смутилась и одернула подол, прикрывая ноги:

- А что ты можешь предложить?

- День сурка! Точнее, ночь! – фыркнул Ромка и вдруг, посмотрев на Женьку, рассмеялся: - А, ты же не помнишь! Спрашивала у меня уже. Вчера. Причем этой самой фразой, слово в слово!

- И что ты предложил?

- Что-что… известно что… - пробормотал он, но Женька поймала в глазах знакомых чертиков: – Выпить, естественно! Водки. А ты что подумала?

- Я с сегодняшнего утра пламенная неофитка общества трезвости! – испугалась Женька. - Предлагай что-нибудь другое.

- Оно и правильно! – подмигнул Ромка. - Смысл тебя поить - только продукт зря переводить! Ты ж хоть пьяная, хоть трезвая, жестко прешь по одному сценарию. Далее по программе вывернешь мне мозг наизнанку и завалишься дрыхнуть? С чистой совестью?

Женька рассмеялась. Она перестала стыдиться вчерашней ночи. Ромка был близкий-близкий, и в глазищах его так явно читалось то самое… неизведанное.

Ромка взял с песка свою сумку и вытащил пол-литровую пластиковую бутылку:

- Другое говоришь? Минералку будешь?

Женька кивнула.

Он открутил пробку и вложил бутылку ей в руку:

– Лады, давай попробуем что ли. Скажите, профессор, в продолжение нашей сегодняшней интеллектуальной беседы, – какова скорость нейронных импульсов в мозгу элитных африканских животных?

Женька поперхнулась минералкой и недоуменно посмотрела на Ромку.

- В смысле, сколько времени обычно доходит до мега-жирафов? – со смехом перевел он. – Пару глотков мне оставь.

- Ааааа… - улыбнулась Женька и задумалась.

Она действительно любила неспешное развитие событий. Плюс последние годы стабильно много работала: оставалась допоздна, выходила в субботу, а иногда и в воскресенье, брала подработки. Впрочем, и мужчины ее сплошь были деловые и успешные, что означало или постоянные командировки, или переговоры с партнерами за полночь, или… Встречаться удавалось в лучшем случае раз в неделю. Или реже. Конфетно-букетный период протекал в основном по переписке. И если сложить все это вместе, то…

– Месяца два примерно, - наконец высчитала Женька и протянула Ромке бутылку с минералкой. - Иногда три.

- Хренасе… в свою очередь закашлялся он. – Три? Месяца?! До того, как?!! Прекрасно! То есть в моем случае – без вариантов! Через неделю я уже тю-тю.

Он вскочил на ноги, со злостью зашвырнул пустую бутылку в сумку, пнул ногой, чтобы она лучше туда провалилась, и язвительно посмотрел на Женьку:

- И знаешь, не удивлен. Ни разу. Потому как ты, Сусанина, только мозги поиметь способна. Феерично! А здорового секса от тебя не дождешься!

Море зашипело змеей и обвило ноги холодной скользкой волной. Женька поежилась и отодвинулась.

У нее даже не было сил злиться на Ромку.

«Сама виновата! – честно признала она. – В очередной раз полезла на те же грабли».

Ромка застегнул сумку и поставил перед Женькой черно-белые туфли:

- Обувайся, Женек! Идем домой, холодно уже.

Глава 22. Ночь между третьим и четвертым днем. Статус-кво

Половину дороги к родному корпусу они молчали. Шли рядом, но на некотором отдалении друг от друга.

Ромка о чем-то напряженно думал, хмуря брови, Женька изображала королевское высокомерие.

Лишь Женькины каблучки упрямым цоканьем разбивали гнетущую тишину, словно молоточки, неумолимо забивающие гвозди в крышку… Куда-то!

Откуда-то сверху… с гор? прилетели совсем не июльские колючие ветра, от моря потянуло промозглой сыростью. Хотелось горячего чая, шерстяной плед и ни о чем не думать.

Наконец, Ромка не выдержал:

- Где ты их берешь-то, Женек? Тех, кто с тобой по три месяца за ручки гуляет? Думал, такие реликты давным-давно повымерли!

- Где надо, там и беру! – надменно отозвалась она. – А ты у нас, значит, не реликт? И