Путь к моей судьбе - Александра Серебрякова

— Ладно. Хорошо. И все же я не представляю, как ты это вынесла. И зачем? И как ты связана с прорывами? У меня столько вопросов, что, кажется, моя голова скоро лопнет от их количества.

Я задумчиво потеребила амулет, размышляя о заданных Бером вопросах. По правде говоря, я не знала, что ему ответить. Точнее, знала, но вся эта история была такой… удивительной, даже неправдоподобной, что я сомневалась в том, поверит ли мне Бер и не сочтет ли сумасшедшей.

Размышляла, правда, я не долго — амулет, что я держала в руках, неожиданно раскалился, на руках серебром вспыхнули странные символы, а в моих глазах потемнело. И, последним, что я запомнила, было то, как Бер успевает поймать меня прежде, чем я упаду на землю.

А уже в следующую секунду я нахожусь в каком-то сером мареве.

— Уж извини, не до создания подходящего антуража было, — произнесла хорошо знакомая мне девушка.

Выглядела она неважно — бледная и осунувшаяся, казалось, она только-только пережила тяжелую болезнь.

— Что происходит?

— Извини, сейчас нет времени объяснять, — устало произнесла она, — тебе срочно необходимо закрыть прорыв.

— Что?!

— Извини, но это действительно необходимо. И нужно это сделать в ближайшие сутки.

— Но почему? Что произошло?

— Хайсе. Он заподозрил неладное и, кажется, как-то понял, что ко всему этому причастен кто-то с божественной сущностью.

Значит, все же богиня. Что ж, я давно это подозревала.

— Но он не понял, что это я. Зато сестры заподозрили — все же несмотря на то, сколько прошло с того момента лет, они помнят.

А вот и конкретика. Значит, девушка, что приходила ко мне во снах — ни кто иная, как Арша. Правда, сомневаюсь, что это настоящее ее имя — по крайней мере, в легендах было сказано, что это имя ей дали после того, как она умерла. Правда, умерла, как видно, не окончательно.

— Они начали меня искать. И тебя тоже. Мне пока удается скрывать от них свое появление, но совсем скоро они поймут, что я действительно вернулась. Прости, я хотела защитить тебя, хотела, чтобы все знания ты усвоила постепенно. Но нам не оставляют выхода.

— Причем здесь прорыв?

— Хайсе зол из-за того, что кто-то посмел нарушить его планы. Он собирается нанести удар. И сестры собираются позволить ему сделать это. Мредовы дочери, они не понимают, на что дают разрешение! Ты понимаешь — если ничего не сделать, Арион практически умрет! Этот удар отнимет у мира большую часть сил! Сил, которые с таким трудом удалось накопить. Если это случится, Арион будет обречен. Даже если потом нам удастся одержать победу над Хайсе, мы все равно проиграет. Арион протянет еще какое-то время — но это будет не жизнь — агония. Природа взбунтуется против своих детей. И все в итоге погибнут. Не спасется никто. Драконов убьет их огонь. Или же воздух обрушится на их крылья, лишая свободы. А для этого народа потерся свободы — хуже смерти. Оборотней убьет их сущность. Они, кто бы что не говорил, всегда были ближе к природе — они первыми и умрут, сойдут с ума, почувствовав боль этого мира. Эльфы и дроу тоже погибнут — их погубит их же связь с лесом. Люди… Они, пожалуй, проживут дольше всех, но и они однажды умрут. Никто не в силах тягаться с мощью мира. Никто не устоит перед его болью. Не останется никого.

— Но как закрыть прорыв? Я думала, у нас еще есть время. Время, чтобы что-нибудь придумать. Я ведь даже не знаю, как добраться до прорыва, не говоря уже о том, чтобы уничтожить его. Почему сутки? Почему именно такой срок? Быть может, у нас все же есть еще немного времени?

— Нет у нас больше времени, нет. Ровно через сутки Хайсе собирается нанести сокрушительный удар по Ариону. Поверь мне, у нас остались всего лишь сутки. Особенно у нас с тобой.

— Что ты имеешь в виду? — чутье просто оглушило меня, предупреждая, что то, что я услышу, меня очень сильно не понравиться.

— Мы не сможем пережить этот удар без последствий. Я умру, а ты… ты не выдержишь той боли, что обрушится на Арион. При самом благоприятном исходе ты просто сойдешь с ума. А при неблагоприятном… ты просто последуешь за мной.

Глава 22

— Нас было трое — Алика, Атенша и я. Сестры были рождены в один день, они были отражением друг друга. Я же была младше их, и поэтому отношение ко мне всегда было соответствующее. Они считали, что превосходят меня во всем, относились ко мне свысока, с долей превосходства. Но это не помешало нам создать этот мир. Арион стал моим первым миром. Первым и единственным.

Это сестры создали все, что есть в этом мире. Они привели сюда первых высших, они пустили сюда людей. Они вручили народам магию. А я… я сделала в этом мире лишь две вещи — я вдохнула жизнь, подарила душу этому миру и Арион стал живым. И я была той, кто одарил силой первую Истинную хранительницу.

Но сейчас душа Ариона умирает, а Хранители, что смогли бы защитить этот мир, что хранили бы покой, что одаривали особой магией… они перестали рождаться с тех пор, как мои сестры чуть не уничтожили меня.

Хранители — это мой подарок этому миру. Они обладатели особой магии, магии, что не столько получает, сколько одаривает. И хранителями всегда становились девушки. И уже даже не было важно, к какому народу принадлежала девушка — после того, как я одаривала ее силой, она просто становилась хранительницей — той, что не принадлежала ни к одному народу, но что являлась частью каждого.

— И к чему ты говоришь мне об этом? — устало спросила я, слишком ошарашенная открывшимися перспективами незавидного будущего, чтобы как-то по другом реагировать.

— Твои символы на руках, те, что вспыхивают серебром — знак того, что я выбрала тебя той, кто станет Истинной Хранительницей.

— И это как-то может помочь с закрытием прорыва, верно?