Анжелика. Путь в Версаль - Анн Голон

— О вашей молодости, Нинон? — воскликнула Анжелика, глядя на нежную, без единой морщинки, кожу куртизанки. — Да вы моложе меня!

— Нет, милая моя. Чтобы утешить некоторых людей, им говорят: ваше тело состарилось, но душа осталась молодой. Так вот, обо мне можно сказать обратное: тело осталось молодым — да благословенны за это боги! — но душа моя состарилась. Время моей молодости пришлось на конец правления предыдущего короля и начало царствования ныне здравствующего. В ту эпоху мужчины были совсем другими. Они постоянно сражались: гугеноты, шведы, мятеж Гастона Орлеанского… Молодые люди умели воевать, но не умели любить. Эти были громадные дикари в кружевных воротниках… Что же касается Филиппа… Знаете, на кого он похож? На красавца Сен-Мара[40], фаворита Людовика XIII. Бедный Сен-Мар! Он влюбился в Марион Делорм[41], но король был настолько ревнив, что кардиналу Ришельё даже не пришлось потрудиться, чтобы навлечь на него немилость государя. Сен-Мар сложил свою прекрасную златокудрую голову на плахе. В те времена было много трагических судеб!

— Нинон, не говорите со мной, как любящая бабушка. Это вам не к лицу.

— Вот уж нет! Мне действительно стоит взять тон заботливой бабушки, чтобы отчитать вас, Анжелика, так как я боюсь, что вы на неверном пути!.. Анжелика, красавица моя, неужели вы, познавшая великую любовь, собираетесь признаться мне, что влюбились в Филиппа? Он совершенно не подходит вам! Он разочарует вас больше, чем кого бы то ни было. Опомнитесь…

Анжелика гордо выпрямилась.

— Нинон, не будем больше говорить об этом, прошу вас. Я хочу выйти за Филиппа. Мне необходимо женить его на себе. Вы меня не поймете. Я не люблю его, это правда, но он меня привлекает. Он всегда меня привлекал. И я всегда думала, что в один прекрасный день он будет принадлежать мне. И точка…

Получив такого рода не самые приятные интимные сведения, Анжелика вернулась домой и обнаружила у себя в гостиной все того же загадочного Филиппа. Хотя он исправно посещал ее особняк, их отношения не претерпевали никаких изменений.

Анжелике пришло в голову, что, быть может, он приходит ради Мари-Аньес. Но и после того, как ее младшая сестра на страстную неделю уехала из Парижа в монастырь кармелиток Сен-Жак, маркиз дю Плесси по-прежнему часто бывал у нее. Однажды Анжелике передали слова кузена о том, что у госпожи Моренс самый вкусный росолис в Париже. Неужто он приходил только затем, чтобы выпить изысканного ликера? Анжелика сама готовила сладкую настойку на укропе, анисе, кориандре и ромашке.

Конечно, она по праву гордилась своими кулинарными талантами и не пренебрегала даже мелочью, чтобы очаровать Филиппа, но эта новость больно ранила ее. Значит, ни ее красота, ни ее беседы не привлекают Филиппа?

С наступлением первых весенних дней Анжелика совсем пала духом, а суровый пост только усилил ее уныние. Она до такой степени увлеклась тайной мечтой выйти замуж за Филиппа, что не находила в себе сил от нее отказаться. В самом деле, став маркизой дю Плесси-Бельер, она была бы представлена ко двору, получила бы возможность снова увидеть родные края, воссоединиться с семьей и даже управлять прекрасным белым замком, который так поразил ее воображение в юные годы.

В состоянии полного душевного разлада, когда надежда и уныние беспрестанно вытесняли друг друга в ее сердце, Анжелика загорелась желанием обратиться к Лавуазен за советом и с просьбой предсказать будущее. Неожиданным образом такую возможность предоставила ей госпожа Скаррон, когда однажды после полудня она постучалась в отель Ботрейи.

— Анжелика, я пришла за вами. Вы должны отправиться со мной, прошу вас. Эта сумасбродка Атенаис вбила себе в голову, что ей надо посоветоваться, право не знаю о чем, с проклятой ведьмой Катрин Лавуазен. Мне кажется, что будет нелишним, если мы с вами как две набожные женщины станем молиться, чтобы противостоять колдовству, которое, боюсь, падет на голову нашей беспечной подруги.

— Вы абсолютно правы, Франсуаза, — поспешила согласиться Анжелика.

Так, в сопровождении двух ангелов-хранителей, нетерпеливая и решительная Атенаис де Монтеспан пришла в логово колдуньи. Из зловещей старой лачуги, где в течение долгих лет карлик Баркароль встречал закутанных в плащи гостей, разбогатевшая провидица перебралась в роскошный дом в Тампле. Теперь к ней приходили, почти не таясь.

Колдунья принимала посетителей, сидя на некоем подобии трона и завернувшись в расшитую золотыми пчелами мантию. Однако в тот день Катрин Монвуазен, которую знакомство с высшим светом не отвратило от дурных наклонностей, была в стельку пьяна.

С самого порога приемной три дамы поняли, что им не удастся вытянуть из предсказательницы ни единого связного слова.

Но гадалка, оглядев вошедших мутным взглядом, неожиданно поднялась со своего трона, пошатываясь, подошла к перепуганной Франсуазе Скаррон и схватила ее за руку.

— Вот вы, — заговорила она, — да-да, вот вы! У вас очень необычная судьба. Я вижу Море, и затем Ночь, но ярче всего — Солнце. Ночь — это нищета. Мы все знаем, что это такое! Нет ничего чернее нищеты! Черная, как Ночь! А Солнце — это король. Так вот, красавица моя, вас полюбит сам король, и он даже женится на вас.

— Вы ошибаетесь! — воскликнула взбешенная Атенаис. — Это я пришла спрашивать у вас о любви короля. Вы все перепутали.

— Не сердитесь, дамочка, — заплетающимся языком возразила колдунья. — Я не настолько пьяна, чтобы спутать судьбы двух человек. У каждого своя судьба, не правда ли? Ну-ка, дайте мне руку. Вашу жизнь также озарит Солнце. Еще вижу Удачу. Да, король полюбит и вас тоже. Но все-таки на вас он не женится.

— Чума на эту пьяницу! — процедила Атенаис, в бешенстве отдергивая руку.

Но Лавуазен твердо решила оделить своим вниманием каждую гостью. Она схватила руку Анжелики, закатила глаза и покачала головой.

— Необычайная судьба! Ночь, но прежде всего — Огонь, Огонь правит вашей судьбой.

— Я бы хотела узнать, выйду ли я замуж за маркиза?

— Не могу сказать, будет это маркиз или нет, но я ясно вижу два брака. Вот здесь, эти две маленькие черточки. И шестеро детей…

— О Господи!..

— И еще любовные связи!.. Одна, две, три, четыре, пять…

— Не стоит, — запротестовала Анжелика, пытаясь высвободить руку.

— Да подождите вы!.. Этот удивительный Огонь. Он освещает всю вашу жизнь, до самого конца. Он настолько силен, что затмевает Солнце. Вас полюбит король, но вы… вы никогда не полюбите его, и все из-за этого Огня…

Даже в карете по дороге домой Атенаис никак не могла остыть.