На несколько демонов больше - Ким Харрисон

скривился. Вспомнив, что у меня в руке нож, я разжала паль­цы. Он звякнул довольно громко, упав на кухонный стол.

—Ты обещал уйти, — напомнила я. — Сразу же.

Козьи глаза уставились на меня. Я понимала, что это невозможно, и все же мне казалось, что я вижу свое прошлое — или, быть может, будущее. Миниас подался ко мне поближе с непроницаемым видом. Удушающий запах жженого янтаря смешался с сухим ароматом шелковой мантии, но я заставила себя не податься назад.

—Я умею менять глаза, если постараюсь, — сказал он тихо,

и я отдернулась, — Возможно, ты не слышала моего голоса, являясь незарегистрированным пользователем, — сказал он, будто предыдущие слова и не были сказаны. — Это необходимо исправить.

Кери побледнела, и я почувствовала это.

—Я не желаю числиться ни в каком регистре у демонов. Изыди.

Миниас тронул тигель, отнял пальцы в пепле.

—Поздно. Ты ввела себя туда, когда впервые меня вызвала. Либо обнови о себе информацию, чтобы я мог к тебе обратиться, или у меня будет право выскакивать каждый раз, когда мне покажется, что я нашел способ убрать с себя метку.

Я вскинула голову и уставилась на него, чувствуя, как меня от ужаса подташнивает. Черт побери. Так поэтому он вообще согласился носить мою метку? Глаза его светились огнем успеха, и я опустила голову в сложенные ковшиком ладони. Черт и еще раз черт?

—   Как регистрироваться? — спросила я спокойно, но он хихикнул.

—   Нужен пароль. Подключись к своему кругу вызова, будто хочешь со мной установить связь, и, не разрывая подключения, произнеси мысленно свое имя, а потом — свой пароль. QED[3].

В общем, просто.

—   Завести себе пароль, — сказала я, ощущая усталость. —

Ладно, могу.

Миниас разглядывал меня из-под выбившихся прядей. Минуту он помолчал, а потом, будто нехотя, скрестил руки на груди и сказал:

—У тебя есть общеизвестное имя, которым тебя называют все, и пароль, который ты хранишь про себя. Выбирай его тщательно. Именно так вызывают демонов по линиям.

Я в ужасе посмотрела на Дженкса, на Кери, которая держалась за живот.

—Имя вызова? — спросила я, заикаясь, когда сообразила, как оно. — Твой пароль — это имя для вызова?

Демон поморщился:

—Да, если он станет известен, его можно использовать, чтобы заставить тебя появиться. Вот почему пароль надо выбирать такой, чтобы никто его не мог подобрать.

Я отступила, пока не уперлась спиной в круг Кери.

—   Не хочу я пароля.

—   Меня устраивает, — ехидно отозвался Миниас. — Но если я не буду в состоянии с тобой связаться, то буду приходить, когда удобно будет мне, а не тебе. А поскольку мне все равно, это может быть прямо перед восходом, когда ты пытаешься заснуть, или готовишь обед, или трахаешься со своим другом... — Он оглядел кухню: — Или подругой?

—   Заткнись! — рявкнула я,  обеспокоенная  и смущенная.  Но я влипла, и влипла всерьез.

—   Сделай  так,  чтобы его нельзя было угадать, — сказал Ми­ниас.  Бессмысленный набор слогов.

У меня рот раскрылся — дошло.

—   Вот почему у демонов такие чудные имена! — Кери за его спицой кивнула. Лицо у нее было белым, как мел, и потрясена она была не меньше меня.

—   Вовсе они не чудные, — возмутился Миниас. — Они выбираются для вполне  понятных целей.

Дженкс приземлился ко мне на плечо:

—А что, если взять твое имя задом наперед? Нагроманаирамлечйэр?

Меня аж перекосило. Ну совершенно демонское имя на слух.

—   Ужасно, — ответил Миниас, и я отодвинулась — он взял кусок мела и положил его на стол. — Имена наоборот — это первое, что попробует Ал, и если подберет верно, то сможет натворить под твоим именем несказанных пакостей. И забудь про даты рождения, хобби, любимое мороженое, кинозвезд или прежних бойфрендов. Никаких цифр или экзотических непро­износимых символов. Насчет других слов задом наперед тоже остерегись. Слишком легко пробежать словарь и тебя найти.

—   Так на это же вечность уйдет! — возмутилась я, но сник­ла, когда Миниас глянул на меня красными глазами:

—   Это как раз тот интервал времени, который имеется в нашем распоряжении.

Я ощутила, как что-то сдвинулось, и смотрела на него, го­товая действовать, если начнет он. Но он только отвернулся, посмотрел на висящие над раковиной часы:

—   Тебе пора уйти, — сказала я, слыша, как дрожит мой го­лос.

Дженкс затрещал крыльями, взлетел, повис между нами.

—   Гм... — Миниас наклонил голову. — Согласен. Сейчас мы закончили, но между нами есть эта метка, которую мы дол­жны урегулировать, и потому я еще буду говорить с тобой. Это богом данное мне право — пытаться расплатиться с тобой, что­бы ее снять.

Он приложил руку к полям шляпы и исчез в каскаде пленок безвременья.

Я крепче вцепилась в линию, ощутив, как он воспользовался ею, чтобы уйти в безвременье. А я таращилась, остолбе­нелая, на место, где он только что стоял. Что же я сейчас натворила-то?

Кери тут же убрала круг, чуть не сбила меня с ног, когда бросилась меня обнять, убедиться, что я все еще жива.

—   Рэйчел!

Черт побери, что же я сейчас натворила-то?

—    Рэйчел! — Кери меня трясла за плечи, и я посмотрела на

нее мутным взглядом. Видя, что ко мне возвращается сознание, она с облегчением вздохнула, убрала руки с моих плеч. — Знаешь, Рэйчел, — сказала она уже тише, — я думаю, тебе ни­ когда больше не следует творить демонскую магию.

Дженкс опустился ей на плечо, откуда ему была видна я. И он был напуган.

—   Ты так думаешь? — спросила я мрачно, рукой вытирала уголок глаза. Рука стала мокрой, но это я не плакала. На самом деле нет,

—   Видишь ли... — Кери опустила голову, видимым образом обеспокоенная. — Я думаю, тебе и лей-линейную магию больше творить нельзя.

Я спрыгнула со стола, посмотрела мимо Кери в темный сад, освещаемый только случайными вспышками пыльцы пикси. Мой отец не хотел, чтобы я занималась чем-либо даже близким к магии лей-линий. Может быть... может быть, мне следует поговорить с Трентом и выяснить, почему так.

Глава тринадцатая

—Рэйчел, ты мне молоток не подашь? — Айви пришлось возвысить голос, чтобы перекричать детенышей пикси, поднявших в углу такой гвалт, что у меня глаза болели. — Тут еще гвоздь вылез, — добавила она, пока я пыталась сдуть с глаз прядь, вы­бившуюся из хвоста.

Вмяв свернутую изоляцию между двумя брусками два на четыре, я обернулась. Предвечернее солнце вливалось в высокие окна гостиной, образуя пыльные лучи, в которых играли пикси. Они только что проснулись от дневного сна, и Дженкс загнал их сюда, чтобы Маталина могла поспать еще хоть не­много. Она последнее время не очень хорошо себя чувствова­ла, но Дженкс нас уверял, что все е ней в порядке. Детки его были жуткой докукой, но я не собиралась их выгонять. Пусть Маталина поспит, сколько захочет.