Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта - Мишель Сапане

Ванна была наполнена водой, Магали лежала в ней, прижав телом электрический фен для волос. Она была мертва. Электрический прибор с помощью длинного удлинителя был подключен к розетке в коридоре. Розетка находилась в нескольких метрах от ванны.

Британская полиция провела свое собственное расследование и пришла к выводу, что смерть наступила в результате несчастного случая – Магали утонула по неосторожности. Затем полиция отправила тело Магали ее родственникам и, самое главное, закрыла дело. Такой ход дела поверг в глубокое отчаяние отца молодой женщины: он был уверен, что его дочь убили. Ведь всем известно, что, если погрузить в ванну с водой включеный в розетку электрический фен, получится идеальное убийство. Поэтому как они могли сказать, что это было просто утопление?

Для него версия убийства была очевидной. Прежде всего, офицер полиции, который первым прибыл на место происшествия, заявил, что смерть была «подозрительной». В пользу версии и криминальной смерти говорил и тот факт, что на осмотр места происшествия приехал офицер полиции, специализирующийся на криминальных преступлениях. Стали бы беспокоить такого специалиста ради простого несчастного случая? Затем еще были заявления доктора Куина – судмедэксперта, приступившего к осмотру в 19:35 и уверявшего, что Магали умерла «гораздо раньше». Правда, он не стал вдаваться в подробности. «Гораздо раньше» для отца погибшей значит, что смерть непременно произошла в тот момент, когда Пол был еще в квартире.

Пол – друг Магали – вскоре после ее смерти сообщил следователям, что она якобы была склонна к депрессиям, но в медицинских документах жертвы не было никакого намека на эту ее особенность. Ни один врач из числа тех, к которым молодая женщина приходила на консультацию в Великобритании, не заметил у нее никаких признаков депрессии. Более того, отец Магали никогда не видел ее подавленной. Чтобы она покончила с собой с помощью фена? Никогда! Самоубийство электрическим током? Да это просто невозможно!

В заключение следует отметить, что жертва сжимала в руке мочалку. Отец заявил, что никогда не поверит, что Магали, которая была правшой, сушила волосы, держа фен левой рукой.

А в правой при этом зачем-то держала мочалку. Так что версия с несчастным случаем очень мало похожа на правду. Вам так не кажется? Сомневался и я. Представьте себе, что чувствовал ее отец!

У отца не было никаких сомнений в том, что его дочь убил ее друг Пол, и на протяжении многих месяцев он пытался добиться от британского правосудия проведения нового расследования. Безуспешно. Он даже посетил Туманный Альбион и рисковал там, на улицах Лондона, попасть под эти нелепые автомобили, у которых руль не там, где обычно, и едут они не с той стороны – что очень непривычно и опасно для нормальных людей. И в результате он лишь наткнулся на стену непонимания, разрушить которую мешало также незнание языка, из-за чего диалоги с представителями британского правосудия можно было назвать весьма условными. Тем не менне он оказался весьма настойчив и провел немало долгих часов, общаясь со следователями. Те цепко держались за свои выводы и за родной им английский язык. Однако им не удалось переубедить отца Магали, и не оставалось ничего иного, как вручить ему отчет аутопсии. Но и это не помогло: отчет не только не поколебал уверенность отца, а, напротив, добавил ему аргументов: в тексте документа упоминались «два поверхностных ожога небольшого размера с наружной стороны правой ноги жертвы». Он перевел отчет на французский язык (за свой счет, кстати, заплатив приличную сумму) и проконсультировался со специалистами. Оказалось, что от поражения электрическим током остаются небольшие ожоги на коже в том месте, через которое ток проник в тело. Следовательно, эти ожоги соответствовали версии об электротравме и убийстве.

Однако исследование легких однозначно свидетельствовало о том, что смерть наступила в результате утопления. Смириться с этим противоречием отец не мог.

Он был склонен думать, что британская полиция хотела уберечь своего подданного от правосудия. Доказательством тому служил тот факт, что тот, кто устанавливал причину смерти при невыясненных обстоятельствах, пришел к выводу о случайном утоплении! И еще более подозрительно, что он вообще не увидел никакого противоречия. Так что же случилось? Поражение электрическим током от фена в качестве очевидной версии? Или утопление, как утверждал служащий, зафиксировавший причину смерти? Две эти противоречивые версии не давали покоя отцу погибшей, и неудивительно, что он стал думать об убийстве. Тем более Пол ему никогда не нравился, и он не понимал, что в нем нашла его дочь – молодой англичанин, любитель пабов и пива, больше ничего.

Не добившись ничего толкового в Англии, отец Магали переключился на правосудие своей страны – упрямый он, если не сказать упертый, – и подал жалобу с предъявлением гражданского иска в высшие инстанции. Его адвокат посоветовал так сделать, чтобы на жалобу действительно обратили внимание. Ведь ничто не мешало настойчивому отцу обратиться с жалобой по месту жительства, но это, скорее всего, не помогло бы.

Итак, все эти события происходили уже четыре года назад. Для следственного судьи расследование такого дела сопряжено со значительными трудностями. Хотя бы потому, что международные процедуры не входят в список его повседневных дел – такое случается, только если речь идет о громких криминальных расследованиях, и тогда они проводятся на основе мощных следственных ресурсов, с хорошим техническим обеспечением. В данном же случае остается только самый простой вариант – прощупать почву по ту сторону Ла-Манша.

Вот так один из следователей и оказался в Лондоне. Там он запросил все документы, изучил все протоколы допросов, встретился с британскими коллегами, осмотрел место трагедии. Это был французский следователь с фантастической интуицией и не менее развитой проницательностью, с очень британской внешностью и безупречным владением английским языком. Поэтому никаких проблем с коммуникацией у него не возникло, включая общение с женщиной-врачом по фамилии Куин.

Несмотря на флегматичный вид, хватка у этого следователя, как у английского бульдога: если ему в зубы попадает кость, он уже не выпускает ее. Даже когда никто не верит, он изучает все эти гипотезы, включая самые нелепые. С неизменным результатом на выходе.

Я принимаю его у себя в кабинете, под мышкой у него толстая папка, и я знаю, что его мнение непоколебимо. Я также знаю, что он не будет мне его навязывать. Мы слишком уважаем друг друга, чтобы давить друг на друга. Он будет ждать, пока я изучу все документы, и потом сопоставит мои гипотезы со своими.

– Как съездили?

– Могу сказать вам только