Прямой эфир из морга. 30 сложных дел, прошедших через скальпель судмедэксперта - Мишель Сапане

роли Абдаллы – сотрудник полиции с таким же ростом и такого же телосложения, что и жертва преступления. Затем свою интерпретацию случившегося будут давать дожидающиеся своей очереди восемь свидетелей. Еще один человек играет роль Мустафы. На протяжении пяти долгих часов каждый участник следственного эксперимента предоставит свое собственное объяснение. Каждый раз я фотографирую и делаю пометки у себя в блокноте.

Мустафа уверяет, что после конфликта с Кадером он уже садился на скутер, чтобы уехать, когда увидел, что в его сторону направляется Абдалла. Во время первых допросов он заявляет следующее:

«Он подошел сзади. Я резко встал со скутера, и скутер упал. Я поднял скутер с земли, чтобы уехать. Все это время я получал удары. Абдалла сказал мне: „Ты сдохнешь в любом случае, ты умрешь – от этого удара ты уже не выживешь“. И тогда я испугался, открыл багажник у скутера, взял нож – мне не давали уехать, меня избивали, и я испугался за свою жизнь. Я воспользовался ножом, чтобы отражать удары, чтобы защитить себя. Я опустил голову, сжал нож в правой руке и стал размахивать им направо и вверх в целях самообороны, не имея ни намерения нанести удар, ни тем более убивать. Я только хотел уехать оттуда подальше и как можно быстрее. Наконец я почувствовал, что мне удалось вырваться, я вскочил на скутер и сразу же уехал».

Судья: Как вы думаете, сколько ножевых ударов вы нанесли?

Ответ: Мне кажется, что я ни разу не ударил его ножом.

Судья: Вы почувствовали, что задели жертву ножом?

Ответ: Нет.

Судья: Вы не признаете, что нанесли жертве смертельный удар ножом?

Ответ: Нет. Мне это говорят, и я не возражаю. Но мне кажется, что я не задевал его ножом.

Проблема в том, что, когда врачи осмотрели Мустафу после задержания, они не нашли никаких следов от ударов – только дневные порезы на затылке. Никаких других следов в виде гематом или кровоподтеков, которые могли бы свидетельствовать об ударах, нанесенных Мустафе, отмечено не было. А ведь Абдалла, будучи опытным тренером по боксу, умел пользоваться своими кулаками и легко смог бы отправить соперника в нокаут.

Что касается тех движений, которые производились в ходе следственного эксперимента, то они соответствуют его описанию: нож удерживается в положении от себя и описывает большие круги, якобы в целях самообороны. Но лезвие, удерживаемое таким образом, в горизонтальном положении, никак не может пробить грудную клетку вертикально. Так что версия Мустафы неправдоподобна.

Что касается свидетелей, осмелившихся дать показания, то варианты крайне противоречивы: один из них говорит, что Мустафа заколол Абдаллу так, как матадор закалывает быка в спину на корриде; второй видел, что Абдаллу ударили ножом, когда он лежал на спине; третий видел все в малейших деталях, но вот только листья деревьев скрыли от него сцену убийства. Четвертый видел, что нож воткнули в область сердца горизонтально. Однако два свидетеля дают нам совпадающее описание: Мустафа стоял на обеих ногах в тот момент, когда наносил смертельный удар. Одна смелая молодая женщина, пренебрегая местным законом омерты, очень точно рассказывает о том, что она видела с высоты своего балкона: взмах руки, вонзающееся вертикально в тело лезвие по самую рукоять, падение жертвы. Все так, как я себе и представлял.

Все эти свидетельства, такие же непримиримые между собой, как разные течения Социалистической партии, будут озвучены во время судебного процесса с присяжными заседателями департамента Шаранта в Ангулеме. В этом процессе участвовую и я. Суд будет проходить в напряженной обстановке, как и следственный эксперимент, и сопровождаться привлечением большого количества полицейских для обеспечения безопасности. Даже сам руководитель следственной группы будет говорить во время своего выступления о сложных условиях расследования этого дела, законе молчания и страхе расправы у редких свидетелей. Наступает моя очередь выступать с речью.

У меня большой опыт выступлений в судах присяжных заседателей. Таковы требования профессии, которой я посвятил многие годы. Я подготовился к выступлению как обычно. Читаю я быстро, и мне было достаточно просмотреть по диагонали все дело, чтобы определить некоторые важные элементы. Затем в отчете вскрытия я сделал схематичный рисунок с изображением грудной клетки, ножа и его размеров, направления удара, затем добавил «ореол» вокруг раны и ее размеры. Я снова просмотрел отчет о проведении следственного эксперимента объемом в 41 страницу и выбрал те из них, на которых были фотографии. Для всех других страниц я рассчитываю на свою память. Бесполезно пытаться предугадать вопросы, которые могу задавать адвокаты, государственный обвинитель или председатель суда. Такой способ подготовки к выступлениям уже давно избавил меня от страха появления перед публикой.

Обращаясь с речью к присяжным и судьям, я сразу перехожу к сути дела: повреждения, обусловленные полным погружением лезвия в тело по самую рукоять; положение лезвия в теле; вызвавшее эти повреждения движение ножом; подтверждение недостоверности версии подозреваемого, а также то, что только двое свидетелей дали показания, соответствующие моим выводам. Кратко, ясно, эффективно. Председатель суда задает мне несколько чисто формальных вопросов и просит меня оставаться в зале суда до особых распоряжений. Необычная просьба. Я начинаю понимать ее смысл только тогда, когда слышу, что выступать сейчас будет другой судмедэксперт. Какой сюрприз. Я ничего об этом не знал. Поэтому не без любопытства я с нетерпением жду появления моего собрата по профессии.

Я сразу же узнаю молодого стажера, приехавшего из Бордо. Выясняется, что следователь решил узнать другое мнение – на основании документов, так как мой коллега не присутствовал на следственном эксперименте. Для выполнения поставленной задачи ему предоставили судебно-медицинские документы университетской больницы, мой отчет участника следственного эксперимента и сканы компьютерной томографии трупа. Дело в том, что защиту глубоко шокировал один момент в моих выводах, а именно тот факт, что холодное оружие, по моим утверждениям, вошло в тело по самую рукоять. Итак, свое выступление начинает второй судмедэксперт. У него всклокоченные волосы, и он соблюдает дресс-код передовых компаний Кремниевой долины: джинсы, разноцветные кроссовки, модная майка и… свитер с капюшоном. К этому ансамблю бонусом идет трехдневная борода. У меня возникает впечатление, что перед нами тот самый местный криминальный авторитет, которого я видел на следственном эксперименте – лишь с той разницей, что стажер не надел капюшон на голову, и у криминального авторитета была стильная и очень ухоженная испанская или козлиная (кому как нравится) бородка. А еще ослепительно белые бриджи. Что касается меня, то я выбрал классический дресс-код присяжных заседателей: темно-синий, почти черный галстук