Огневица - Анита Феверс

плакали. И только их сцепленные руки не давали раствориться и превратиться в кого-то, кто в эту ночь вышел из дремучей чащи к костру, привлеченный запахом медовухи и творящейся ворожбы.

Шнурок с косы Итриды слетел, и ее волосы расплелись, обнимая плечи девушки огненным покрывалом. Она смеялась, точно как Милолика недавно. То прижималась спиной к груди Даромира, то отлетала прочь, кружась и едва касаясь его ладони кончиками пальцев. Ночь пьянила сильнее самого крепкого вина, а музыка все ускорялась…

Итрида вдруг поняла, что держит за руки не Даромира. Ее затуманенный взгляд скользнул по одежде охотника, поднялся выше, к красивым губам, к щекам, заросшим темной щетиной, к рассыпавшимся по плечам черным волосам с багровой искрой… к зеленым глазам, в которых сейчас мерцали красные огненные точки – то ли собственные, то ли отражение костра.

Тот самый охотник из «Золотой ладьи»!

Итрида дернулась, попытавшись вырваться, но охотник только сильнее сжал ее руки.

– Отпусти, – зашипела девушка.

– И не подумаю, – широко улыбнулся он, и сердце Итриды скакнуло в горло.

Она огляделась по сторонам в поисках Даромира и Милолики. Нашла их, выброшенных из хоровода на темную обочину, где расселись и разлеглись те, кто хотел перевести дух. Девочка что-то крикнула и дернулась к подруге, но Даромир мягко приобнял ее за плечи и не дал приблизиться. Шехх посмотрел в глаза Итриде, и она кивнула. Все верно. Их задача – сберечь лауму, а раз один из них этого сделать не сможет, то выполнит другой. Дар взглядом пообещал вернуться и повел Милолику прочь. Он что-то шептал ей на ухо, но девочка не слушала: выворачивала голову, пытаясь выглядеть Итриду, и лицо ее было таким расстроенным, что сердце огненосицы кольнуло. Ей хотелось побежать следом, крикнуть, что Милолика не виновата, что тому, кто пожелал найти Итриду и пришел за ней аж в Белоозеро, не помешают ни темнота, ни ее желание остаться незамеченной. Но шехх увлекал юную лауму прочь. Итрида спешно отвела глаза, чтобы не выдать друзей охотнику.

Охотник переплел свои пальцы с пальцами Итриды. Они понеслись в хороводе, но магия танца уже отпустила девушку: то и дело она спотыкалась, задевала окружающих людей и живников, и те недовольно ворчали.

– Куда подевалась твоя ловкость, Огонек? – охотник говорил негромко, но Итрида слышала каждое его слово. – Я успел вдоволь налюбоваться тобой. Сначала думал, что часть пламени ожила и вырвалась из костра, но потом понял, что это лишь твои волосы. Впрочем, почему «лишь»? Дивный цвет.

– Что ты прицепился ко мне, охотник? – Итрида зашипела, пытаясь вырвать руку, но он стиснул ее до боли, и девушка затихла, опасаясь, как бы мужчина не переломал ей пальцы.

– Не льсти себе, – зеленоглазый оттолкнул Итриду на расстояние вытянутых рук, а потом рывком дернул обратно, так резко, что она не удержалась на ногах и упала ему на грудь, вцепившись в куртку. Тут же другая его рука легла на ее спину, прожигая насквозь тонкое платье. Итрида стиснула зубы. – Тебя я не искал. Мне нужен твой брат.

– Кто? – Итрида так удивилась, что остановилась, и на них тут же налетели другие танцующие.

Охотник выругался и в несколько широких шагов покинул круг, таща девушку за собой. Итрида недоумевала, о каком брате он говорит. И даже прекратила вырываться. Если ему нужен Даромир, то назвать их братом и сестрой мог бы лишь слепец, настолько они были не похожи. Так какого морокуна?..

Мужчина дотащил бродяжницу до ближайшего дома, сонно темнеющего провалами окон. Хозяева, скорее всего, сейчас отплясывали возле костров, и на подворье царила тишина. Незнакомец огляделся, но никто не обращал на них внимания. Тогда он толкнул Итриду к стене сарая и навис сверху. Одной рукой он упирался в бревна, а другой цепко схватил девушку за подбородок, заставляя смотреть ему в глаза.

– Не делай вид, что ты меня не понимаешь. Твой братишка-огненосец. Тот, что любит байки и готов платить полно весной монетой за загадочные стихи. Тот, что спалил заброшенный сарай возле Бродов. Тот, что оставил твоему дружку-шехху шрам в форме ладони. О да, я много чего о вас знаю, – охотник самодовольно усмехнулся, а Итриде захотелось рассмеяться ему в лицо и рассказать всю правду… но она лишь растерянно хлопнула ресницами раз-другой.

– Мой брат уехал. В Червен. Дней шесть тому назад. Наша подруга поранилась, и он помчался за лекарством.

Лицо охотника исказилось на миг, но он быстро взял себя в руки.

– Что ж, значит, подождем его возвращения вместе. А потом я задам ему несколько вопросов.

– Почему вы думаете, что он станет вам отвечать?

Искры в зеленых глазах разгорелись сильнее. Мужчина погладил Итриду по щеке, и его касание вдруг показалось ей слишком горячим для человеческого тела. Посветлело, точно кто-то поднес факел к ее лицу. Бродяжница скосила глаза на его руку и сглотнула ставшую вдруг вязкой слюну. Его пальцы охватил огонь. Тусклый, слабый, но вполне явственный. Охотник верно прочитал по лицу девушки ее чувства и растянул губы в намеке на улыбку. Отвел пылающую руку и отвернул воротник, демонстрируя черный круг, окруженный языками пламени. В центре его серебрились линии, складывающиеся в рисунок солнца.

– Думаю, твой брат не захочет, чтобы личико его сестры подпортили некрасивые ожоги, – дейвас отпустил ворот и снова коснулся щеки Итриды, отчего она невольно дернулась.

– Разве вы не должны завлечь меня рассказами о том, как опасен необученный огненосец, или посулить счастливую жизнь для брата и для меня взамен на его службу Школе Дейва? – отвернув голову от огня и незаметно нащупывая кинжал на поясе, жалостливо проблеяла Итрида.

– Вам не десять весен, чтобы вы сами не знали обо всех привилегиях, которые даются служителям, – отрезал охотник. – Раз вы выбрали иной путь, значит, за него и будете отвечать.

Он наконец отпустил Итриду и немного отодвинулся, чтобы поудобнее перехватить ее руки. Огонь на его пальцах погас, а взамен появилась веревка. Но прежде чем дейвас успел связать девушку, лезвие чиркнуло его по руке. Он отпрянул, но тут же пошатнулся, с удивлением глядя на тонкий порез.

– Иной путь – это не только огонь, но и железо, – прошептала Итрида, глядя, как дейвас с удивленным лицом оседает в траву.

Итрида не использовала яд для кинжалов с той минуты, как пришла в Белоозеро, – опасалась, что там за убийство живников расплата может оказаться куда страшнее, чем за простого смертного. Зато сонное снадобье наносила исправно – вот и сейчас оно не подвело. Итрида присела на корточки и кинжалом отвела волосы с лица дейваса. Понаблюдала, как