Гордость Карфагена - Дэвид Энтони Дарем

не могу терять бдительность — даже на мгновение. Таков удел командира. Возможно, однажды ты поймешь меня. Подойди и присядь, если, конечно, не против.

Ганнон сделал пару шагов, оставив между собой и братом небольшую дистанцию.

— Брат, мне известно, что ты не доволен моим решением. Я снова обдумал ситуацию, и мой план не изменился. Ты останешься здесь, чтобы присматривать за суссетанами. Без сильной руки их не удержишь в подчинении. Надеюсь, что ты понимаешь важность этой миссии. Утром повидайся с Бостаром. Он подготовил для тебя инструкции: имена осведомителей и доверенных людей в этом племени, географические карты и отчеты о ресурсах. Ты должен научиться местному языку. Мы нашли для тебя наставника. Я лишь прошу, чтобы ты был более воздержанным в поисках наслаждений. Не забывай, что нашего зятя зарезали в постели.

Разговор подошел к концу. Командующий разрешил ему уйти, как какому-нибудь простому офицеру. Ганнон почувствовал жар на щеках и свинцовое давление за ушами. Он повернулся, откинул полог, но не вышел из палатки. Его ноги не желали двигаться.

— Неужели ты считаешь меня таким неудачником? — спросил он.

Ганнибал, не поднимая головы и не меняя тона, спокойно ответил:

— Ты мой брат, а мне здесь нужен надежный генерал.

— И тебе плевать на то, что я тоже хотел бы открыть ворота Рима?

Ему удалось привлечь к себе взгляд командира.

— Я не думал об этом. Хотя такое желание естественно, если учесть, чья кровь течет в твоих венах. Но почему ты возражаешь мне? Это назначение, а не наказание. Я дал тебе приказ, и ты должен выполнить его. Когда я прошу тебя об услуге, то надеюсь, что ты будешь подчиняться мне беспрекословно. В прошлом ты часто нарушал мои распоряжения. Я даю тебе новую возможность доказать свою лояльность.

Ганнибал вновь вернулся к документам и жестом показал, что встреча закончена. Однако Ганнон не мог так просто уйти.

— В одной фразе ты сказал, что это важное назначение, которое не является наказанием. В следующем предложении ты указал на мои недостатки. Выходит, первые слова были неискренними? Говори со мной честно! Ты многим мне обязан!

— Впервые слышу, что я тебе должен, — ответил Ганнибал. — Скорее, ты мой должник.

Увидев нахмуренные брови брата, пульсирующие вены на его висках и гневный взгляд, метнувшийся к нему вслед за словами, Ганнон почувствовал, как в нем опять нарастает желание убить Ганнибала. Тайная мысль, в которой он находил утешение. Решение, невообразимое прежде. Не важно, что случится дальше. Главное, что такое действие было возможно. Он мог убить Ганнибала и закончить их извечный спор. Уравновесив крайности чувств, Ганнон с усмешкой повернулся и вышел из палатки командира. В последующие дни он избегал его, словно они были врагами, а не братьями. Ион старался не думать о Силене. Ганнон никогда не стыдился своих желаний. Но грек породил в его сердце непонятное волнение, какое-то движение в глубоком омуте души.

Теперь, через два месяца, лейтенант принес ему новости, которых он боялся больше всего. Легион под командованием Гнея Сципиона высадился в Эмпориях — греческом городе, отвергнувшем союз с карфагенянами. Римское войско там приняли с радостью. Легион имел двукратное превосходство по численности и был направлен в эту часть страны для ликвидации десятитысячной армии, которой командовал Ганнон. Сципион не делал секрета из того, что его главной целью являлась охота на Баркидов.

— Мы должны предупредить Гасдрубала, — сказал Ганнон на военном совете. — Нас слишком мало, чтобы сражаться с римлянами.

Лейтенант, уступавший Ганнону в ранге и возрасте, покачал головой.

— Пополнения все равно не будет. Гасдрубал сейчас ведет кампанию на юге от Нового Карфагена. Мы, конечно, можем отправить ему сообщение, но нам придется действовать самостоятельно.

— И решительно, — добавил другой офицер.

Ганнон прижал ладони к глазам и впился пальцами в волосы. Увидев столь необычный жест генерала, офицеры нервно зашаркали ногами. Он игнорировал их шепот. Его кишки изогнулись и завязались узлами. В груди появилось стеснение, и каждый новый выдох начал стягивать легкие все туже и туже. Прошло лишь несколько мгновений, а он уже не мог дышать свободно. Решительные действия? Конечно. Ожидание не принесет ему пользы. Римляне могли высадить на берег еще один легион. Они могли заключить союз с иберийцами, а затем, ознакомившись с местностью, окружить его армию. Пока они только чужаки на этой территории. И Гасдрубал действительно вряд ли успеет на помощь.

Но у Ганнона не было плана. Что ему делать? Чем возместить неравенство в численности? Ему оставили мало солдат. Какой грубый просчет Ганнибала, создавшего такую ситуацию! Он велел Ганнону присматривать за иберийцами, однако не учел возможного сражения с римским легионом. Нужно действовать! Действовать! А вдруг его атака застигнет римлян врасплох? Они не ожидают от него подобной наглости. Да, это неплохая идея. Но он может проиграть сражение. Ну и пусть! По крайней мере, Ганнибал не будет осуждать его за осторожность и нерешительность, как при осаде Сагунтума.

В конце концов он отвел руки от лица и, осмотрев офицеров, сообщил им свое решение. Позже он горько пожалеет о нем.

* * *

Первый упавший валун заявил о себе грохотом, который пришел непонятно откуда, и содроганием земли, передавшимся через скальную породу. Магон почувствовал его стопами ног. Затем он увидел глыбу, большую и серую, как слон, которая скользнула вниз, вошла в свободное падение, ударилась о склон, перевернулась и начала сметать деревья на своем пути. Он подумал: сейчас начнется паника среди солдат. Глыба упала в лоно глубокого ущелья, раздавив на тропе мула и двух людей, тянувших животное за узду. На людей посыпался дождь мелких камней. Все пространство заполнились пылью. Впрочем, это было только начало.

Армия упорно продвигалась вверх и вперед. Четвертый день два проводника из племени аллоброгов вели их узкой колонной по петлявшим тропам и ненадежным серпантинам. Цепь из людей и животных двигалась по нескольким ярусам. С одной стороны пути зияла пропасть, с другой — тянулась скала, вертикально возносившаяся к небу. Магон находился в середине головного отряда, состоявшего, в основном, из всадников. Ганнибал с отрядами пехоты прикрывал тылы армии. Переход был трудным. Солдатам приходилось преодолевать многочисленные горные потоки, карабкаться по скалам, управлять лошадьми и успокаивать слонов. Колонна растягивалась на целые мили. Передняя часть не видела заднюю. Связь между отрядами прервалась, а местность идеально подходила для засады.

С уступа над тропой послышались крики и вопли, следом за которыми на головы