Каникулы с семейкой Шторм - Оксана Крыжановская

— Ну, так давай, — прохрипела еле слышно. — Или слабо?

Он меня услышал, и его темно-синие глаза наполнились весельем, от которого бросало в дрожь. Сладкий, протяжный голос словно дразнил, вот только слова, в которые он превращался, были ужасны.

— А ты хитрюга, но кровь твою я не буду проливать подобным образом, а вот твой рот с удовольствием накажу.

Пальцы принялись развязывать пояс на штанах, а я все-таки не сдержалась и всхлипнула.

В этот момент вернулся второй дроу, увидев открывшуюся перед ним картину, он закричал:

— Какого мрака ты делаешь?!

— Хочу наказать одну девочку за ложь.

Лемарк отошел, и я слышала только их голоса: один — встревоженный и испуганный, другой — ленивый и насмешливый.

— Ты не можешь!

— Почему?

— Да потому что это не нормально! Она через полчаса час максимум умрет…

— Ну, так тем более. Я не слишком люблю некрофилию. Хотя, думаю, на последних минутах жизни, ее все-таки отымею. Это должно быть интересно. И вдобавок тебе нашу девочку совсем, что ли не жалко? Умереть девственницей, должно быть, обидно.

— Я б пережила, — тихо произнесла, но меня не услышали из-за крика Реноса:

— Ты ненормальный?! У тебя с мозгами что-то?! У тебя есть хоть капля совести?!

— Ринос, если ты такой совестливый, то может, отдашь мне ее кровь и уйдешь восвояси? — в голосе угрозы не было и но «ласка» пропала.

— Ну, уж нет! — яростно закричал Ринос. — Я не для того ввязывался в это гиблое дело, чтобы остаться ни с чем! Я тебе помог, так что половина ее крови моя! Мы договаривались!

— Вот имеемо, Ринос, кровь. Про ее тело мы не договаривались. Или тебе тоже хочется?

— Иди ты в жопу!

— О! А это идея! Спасибо за подсказку! Но ее ротик будет первым.

Он приблизился ко мне, припустил штаны и сжал пальцами скулы, от боли заставляя открыть рот…

Слезы все-таки покатились по моим щекам. Мерзостное чувство, и не менее мерзостные слова «одобрения».

И тогда в моей душе появилось что-то. Настолько огромное, сильное, мощное, что моя душа, казалось, сейчас разорвется на кусочки. И эта сила предлагала мне то, за что я готова была продать душу. Возможность выжить и отмстить.

И я приняла предложение.

Резкий порыв ветра ворвался в комнату и поглотил меня…

… Я оказалась в странном месте.

Абсолютная пустота. Ни запахов. Ни звуков.

Я словно оказалась в стазисе ЖИЗНИ.

Затем пустота начала наполняться СИЛОЙ. Ураганов. Ветров. Штормов.

— Почему я?! — закричала в непонимании.

Передом мной появился силуэт, сотканный из ветров, гроз и штормов. И когда он заговорил, его голос разлетелся во все стороны громовыми ударами:

— ТЫ САМА ПРИЗВАЛА ЭТУ СИЛУ.

— Но есть ведь кандидаты достойнее меня!

— ТЫ НЕ ХУЖЕ ДРУГИХ МОИХ СОЗДАНИЙ. ПРИТОМ, НЕ КАЖДЫЙ СМОЖЕТ ПРИНЯТЬ МОЮ СИЛУ. ЕСЛИ ВЫДЕРЖИШЬ — БУДЕШЬ ЖИТЬ. ТОЛЬКО, ЭЛЛА, ЕСЛИ ТЫ ХОТЕЛА ВЫЖИТЬ, ТОЛЬКО ЧТОБ ОТОМСТИТЬ, ЛУЧШЕ УЙДИ И ПЕРЕРОДИСЬ. БОГИНЕЙ НЕ МОЖЕТ СТАТЬ ТА, ЧЬЕ СЕРДЦЕ ПЕРЕПОЛНЕНО ЗЛОБОЙ.

— Я должна их простить?!

— Я НЕ ГОВОРЮ О ПРОЩЕНИИ ИЛИ НЕ ПРОЩЕНИИ. ТЫ БУДЕШЬ ВПРАВЕ ИХ НАКАЗАТЬ, НО НЕ ДАВАЙ ЗЛОСТИ И ГНЕВУ ПОРАБОИТЬ ТВОЕ СЕРДЦЕ.

Не существует ничего АБСОЛЮТНО вечного. Даже у богов наступает время уходить. И тогда они передают свою силу наследникам. О Уривере давно не было слышно. Наверное, его время пришло несколько столетий назад, и не нашлось того, кто забрал бы себе его силу. Пока о ней не попросила я… чтоб выжить и отмстить. Но этого, действительно, было мало.

— Я хочу просто жить! — уверено решила я.

— ТЫ ГОТОВА ПРИНЯТЬ МОЮ СИЛУ?

— Да!

— Я НЕ СЛЫШУ УВЕРЕННОСТИ В ТВОЕМ ГОЛОСЕ.

— ДА!

— ТАК-ТО ЛУЧШЕ.

Фигура кинулась ко мне, влилась в меня, в каждую клеточку тела, в саму душу, став не просто его частью, а самим основанием.

И перед тем как призрак Уривера исчез, легкий ветерок принес его последние слова: «Удачи тебе Элла — Богиня Ветров, Ураганов и Штормов»

— Элла!

— Элла!

— Элла!

— Доченька, приди в себя.

— Эльченок!

Одновременные голоса, которые заглушил удар молотка и грубый голос:

— Соблюдайте спокойствие в суде! Охрана! Выведите всех!

— Нет! — резко воскликнула, открыла глаза и поднялась с пола. — Я сама вынесу им приговор!

— По какому праву?! — грубо спросил средний из судий, нахмурив косматые брови.

— ПО ПРАВУ БОГИНИ!

Ветер распахнул окна, а небо разрезало тысячами молний и сотнями громов, и полил ливень.

Присутствующие в зале дружно ахнули.

Я не шла. Я скользила по воздуху. Приблизилась к трем подсудимым и взглянула на первого дроу.

Тот смотрел на меня с ужасом, видя в моих глазах молнии. И я имею виду не образное выражение.

— ДОРИАН, ИЗ-ЗА ЗАДЕТОЙ ГОРДОСТИ И ЗАВИСТИ, ТЫ ПОШЕЛ НА ПОДЛОСТЬ. ОТНЫНЕ И НАВЕК, ТВОЯ ДУША БУДЕТ ПЕРЕРОЖДАТЬСЯ ТОЛЬКО В ЛЮДЯХ-АРТЕФАКТАХ, НО В КОТОРЫХ НЕ БУДЕТ КРОВИ БОГОВ. ТЫ НА СОБСТВЕННОЙ ШКУРЕ УЗНАЕШЬ, ЧТО ТАКОЕ ИМЕТЬ ПОДОБНУЮ СИЛУ, И ИЗ-ЗА НЕЕ БОЯТЬСЯ ДОВЕРЯТЬ ЛЮДЯМ.

Переведя взгляд на второго дроу, который дрожал словно лист на ветру, я вынесла второй приговор:

— РИНОС, ТЫ ТРУСЛИВ И ЖАДЕН. ТЫ ДАЖЕ ПОПАЛСЯ ИЗ-ЗА СВОЕЙ ЖАДНОСТИ. ОТНЫНЕ И НАВЕК, ТВОЯ ДУША БУДЕТ ПЕРЕРОЖДАТЬСЯ, И ЖАЖДАТЬ ЛИШЬ ОДНОГО — ПОМОГАТЬ СТРАЖДЮЩИМ. ТЫ НЕ СМОЖЕШЬ НИКОМУ ОТКАЗАТЬ В ПОМОЩИ. НИ ОДНОМУ ЖИВОМУ СУЩЕСТВУ.

Вот и настала очередь последнего. Даже сейчас он не был напуган. Смотрел на меня спокойным взглядом синих глаз и с ожиданием улыбался. В моей душе шевельнулась мысль о совсем другом наказании, но я ее откинула и произнесла то, что заготовила еще восемь лет назад:

— ЛЕМАРК, ТВОЯ ДУША ПРОГНИЛА ДО ОСНОВАНИЯ. И Я БЫ СДЕЛАЛА ОГРОМНОЕ ОДОЛЖЕНИЕ ВСЕЛЕННОЙ, ЕСЛИ БЫ УНИЧТОЖИЛА ЕЕ, НО Я ДАМ ЕЙ ШАНС РАСКАИТЬСЯ. ОТНЫНЕ И НАВЕК, ТВОЯ ДУША БУДЕТ ПЕРЕРОЖДАТЬСЯ В ЖЕНЩСКОМ ТЕЛЕ, ДЛЯ КОТОРОЙ БЛАГОЧЕСТИВОСТЬ, НЕПОРОЧНОСТЬ И ЧИСТОТА ТЕЛА БУДЕТ СМЫСЛОМ ЖИЗНИ. НАДЕЮСЬ, ТВОЯ ДУША ОТЧСТИТСЯ ОТ ТЬМЫ.

На этом суд Богини Эллы был завершен.

Я решительно постучала в дверь. Через пару минут ее открыла заспанная госпожа Тадария, которая сонно протянула:

— Элла? Не ожидала… — гадалка осеклась, осознала, что за много лет впервые произносит эту фразу, внимательно на меня глянула и произнесла: — Действительно, неожиданно. Ну, проходи, раз пришла, Богиня.

Зайдя в дом, я стразу спросила:

— Почему ты соврала Лизе?

— Разве? — насмешливо спросила госпожа Тадария.

— Если она, действительно, заключит спор с Артуром, и он проиграет, то никогда от нее не отцепится. Наоборот, его целью станет добиться ее.

Закатив глаза, гадалка пробормотала под нос:

— И дня не прошло, как ты стала богиней, а уже считаешь, себя умней всех.

Я хотела возразить, но женщина меня опередила: сунула под нос руки и гаркнула:

— Смотри!

Крепко схватив руку, я закрыла глаза.

…Лиза с круглым животиком сидела в кресле, а рядом, на корточках, сидел Артур, гладил ее живот, радостно смотрел на ее лицо и счастливо улыбался…

Выпустив руку, я взглянула на гадалку с удивлением и недоверием.

— Элла, иногда люди совсем не знают, чего хотят на самом деле. Именно поэтому существуют нити судьбы. Лиза могла выбрать и другую судьбу, но разве эта плоха?

Я пожала плечами. Если один момент был хорошим, это не значит, что вся жизнь девушки будет такой же.

Гадалка внимательно посмотрела в мои глаза, прищурилась и произнесла:

— Не вмешивайся в ее судьбу. Займись лучше своей.

Кивнув, принимая ее слова, я развернулась и пошла за своей судьбой.

— Элла? — удивлено спросил Килиан. — Как ты меня нашла? Лейнаре ведь разорвала нашу связь…

Я приложила палец к губам дракона, и он замолчал. Взяв его за руку, мы сделали шаг вперед и очутились в кругообразной комнате с одной аркой и алтарем посередине.

— Что?.. — вновь попытался заговорить Килиан, но на этот раз я заставила его замолчать самым лучшим способом — поцелуем.

Он ответил не сразу, с неуверенностью и надеждой.

— Элла, — шепнул он мне в губы, оторвавшись от них, — ты же понимаешь, что я тебя потом не отпущу?

В ответ я вновь его поцеловала.

Неторопливо целуясь, мы принялись медленно раздеваться. Когда на мне осталось одно нижнее белье, Килиан поднял меня на руки, поднял на алтарь и лег рядом. Его руки медленно заскользили по моему телу, освобождая от оставшейся одежды.

Если бы дракон действовал быстро и нетерпеливо, то я бы не смогла на это решиться. Он словно знал, что надо все делать медленно, ласково, нежно. А может, ему просто нравилось наблюдать, как я выгибаюсь, тянусь к его рукам и стону от удовольствия.

Взгляд у Килиана был жадный, требовательный, а улыбка мечтательная, удовлетворенная. Ему явно нравилось, как мое тело реагирует на его ласку, а мне нравилось то, с какой нежностью и аккуратностью он ко мне прикасался.