Узел проклятий - Алексей Бессонов

О случаях такого рода обычно рассказывают долгие и красочные истории, но никогда еще Йоргу не приходилось слышать страшилку про обрыв ходовой рубки звездолета. Сверхпрочная сферическая капсула оставалась на своем месте даже тогда, когда корабль разносило в куски. Правда, на крупных боевых кораблях она, как правило, располагалась не в носовом конусе, а поглубже, но дела это не меняло – поражение выглядело совершенно невероятным.

Поработав на посту командира, Шидловский предложил не искушать судьбу и перебраться на любой из транспортников. Состояние процессорных цепей было действительно удручающим, к тому же постепенно уходил контроль системы жизнеобеспечения.

– Я не брошу «живой» корабль, – упрямо замотал головой Харрис. – К тому же не забывайте, что мы пока еще можем маневрировать и стрелять.

– У нас нет ни ракет, ни главного калибра, – вздохнул инженер. – Милорд, мы все на этом корабле изумлены вашей… вашей доблестью, но поймите: как боевая единица «Дрейк» более не существует. Чтобы спокойно дотянуть до Ордура, нам нужно перепрограммировать хотя бы исполнительный узел жизнеобеспечения. Кто будет этим заниматься, милорд? У нас сокращенный экипаж, и специалистов такого уровня среди наших ребят нет и в помине!

– Ну, у меня такие специалисты найдутся. Вы займитесь пока двигателями, это меня сейчас беспокоит больше всего. И учтите, кстати, вот еще что: «Дрейк» вполне может быть отремонтирован и снова введен в строй. Если вы примете решение бросить ремонтопригодный корабль, что скажут ваши хозяева?

Вскоре после того, как Харрис обосновался на боевом посту командира, в рубку к Йоргу пришел Ломбарди. В руках он нес небольшой портфель и коробку со стандартным «аварийным» обедом.

– Я на ходу перекусил, – сказал он, поставив коробку перед Йоргом, – а вы тут, пожалуй, уже с голоду умираете.

– Вот спасибо, – обрадовался тот. – Черт его знает, сколько еще мне здесь просидеть придется!

Пока Детеринг вскрывал упаковки, Эдвин достал из портфеля свой личный инфор, врубил его и принялся подключаться к корабельной сети.

– Что это будет? – удивился Детеринг. – Нам настолько не хватает мощности, что приходится задействовать даже такую ерунду?

– Нет, – мотнул головой Ломбарди, – мощности и вправду не хватает, только поднимать ее мы будем другим путем. Нужно изменить настройки оболочки, чтобы подраненный «мозг» перестал блокировать некоторые цепи жизнеобеспечения. До Ордура нам около трех суток, но если ничего не сделать, то мы вполне можем изжариться – с климатическим контроллером беда полная. Мы с Вилли посмотрели на это дело и решили, что он останется на посту главного инженера, а я пойду сюда. Вам приходилось изучать вопросы борьбы за живучесть корабля?

– Часов пять мне это дело читали, – хмыкнул Детеринг. – Но зачета не было, так что на меня, сразу говорю, – не рассчитывайте.

Переговариваясь с Резником, который работал с информационного центра главного инженера, Ломбарди углубился в дебри программной оболочки корабельного «мозга». Боясь помешать ему, Детеринг пересел со своим обедом на откидное креслице помощника оператора связи. На пульте рядом с ним виднелась кровь несчастного Руди, плохо замытая трюмными операторами, которых корабельный врач мобилизовал в качестве санитаров. Такая смерть была на Флоте редкостью: звездолет шел в коконе собственного гравитационного поля, и люди, как правило, гибли не от механических повреждений – они мгновенно сгорали в пробитых отсеках или, если смерть была не так милосердна, умирали от потери давления. Сложные спасательные системы, которыми корабль был буквально нашпигован, могли помочь далеко не всегда…

– Я до сих пор плохо осознаю то, что произошло, – вдруг произнес Ломбарди, повернувшись к Йоргу. – Вы, я думаю, видели гораздо больше моего?

– Я действовал совершенно автоматически, – признался Йорг. – Это не первый мой бой, и поэтому – пожалуй, еще и в силу специфического образования, – я был занят только своим делом. Мне смотреть по сторонам было некогда.

– Господи, ну и нервы у вас, – Ломбарди восхищенно покачал головой и вздохнул. – Я вам завидую, если честно.

– Я мог делать только то, что мне приказали, – поднял брови Детеринг. – А волноваться в данной ситуации вредно.

– Но разве вы не понимали, что мы, в общем-то, должны были сдохнуть? Что шансов у нас – ну, практически ноль?

«Понимал ли я? – спросил себя Йорг. – Я понимал, что мы действительно можем сдохнуть, – это да. Но еще я понимал, что подыхать мы не должны… и как объяснить такое понимание кому-то другому?»

– Видите ли, – мягко заговорил он, – с таким человеком, как лорд Теопольд, я готов лететь куда угодно и на чем угодно. Вы ведь, кажется, знаете его лучше, чем я? Но главное, наверное, не это. Вы компетентны, Эдвин, вы видите ситуацию с позиций серьезного профессионала – и поэтому вам может быть страшно. Это совершенно естественно. Я – профан, которому повезло учиться у очень толковых людей, но назвать меня знающим специалистом нельзя никак. Поэтому ваш страх рационален, он объясним, и вы прекрасно умеете с ним бороться. А у меня нет рационального понимания того, что вот сейчас нас обязательно грохнут… к тому же я просто знаю, что лорд Тео этого не допустит. Вот, собственно, и все.

– Вы замечательный психолог. – Ломбарди закончил возню с вводом и теперь смотрел на появившиеся перед ним объемные графики. – Этому учат в монастырях?

– Там не учат, где найти, Эдвин. Там учат, как нужно искать. Большего воину не требуется. Лорд Теопольд Харрис пришел к этому искусству другим путем, но результат тем не менее мы видели сами.

К вечеру следующего дня остатки конвоя взяли под охрану два сторожевика с одной из баз Ордура, подошедшие на сигнал о помощи. Экипажи выживших в бою кораблей вздохнули с облегчением: теперь бояться было нечего. Почти все транспорты имели повреждения, но скорость держали, так что конвой шел довольно быстро.

«Дрейку» было хуже всех. Сбои процессора системы жизнеобеспечния удалось ликвидировать, но при этом температура в жилых отсеках неожиданно упала до плюс двенадцати, и поднять ее не получалось никакими способами. Ломбарди и Резник, замучив всех инженеров корабля, в конце концов развели руками – обнаружить, какой именно узел обработки данных постоянно пишет ошибку, они так и не смогли.

– Придется потерпеть, господа, – сказал Харрис на совещании в кают-компании. – В конце концов, ходу нам осталось всего ничего.

– Возникает серьезный вопрос, что мы будем делать дальше, – озабоченно шмыгнул носом Кук, уже покинувший санчасть. – На Ордуре имперского консульства нет, там есть только торговый представитель. Как он поступит с нами? Наша компания еще ни разу не сталкивалась с подобными ситуациями. Хуже того, у нее не слишком велик страховой фонд. Вас, милорд, наши обстоятельства не волнуют, но мне хотелось бы знать, сможем ли мы, если что, ссылаться на вас?.. на ваши э-ээ, советы?

– Вы можете валить на меня все, что вам заблагорассудится, – ответил Харрис, посмотрев на смеющегося Детеринга. – Комиссия, которая будет расследовать данный инцидент, так или иначе просмотрит все имеющиеся записи. Могу вам сказать смело – даже самый отчаянный псих из числа экспертов придет к выводу, что в живых вы все остались просто чудом. А вообще, – он понизил голос и обвел взглядом понурых офицеров «Дрейка», – виноват во всем капитан конвоя, который бросил нас и увел самые мощные корабли. Хотя он, я уверен, свалит все на килборнское охранение, которое, в свою очередь, ни с какими экспертами даже разговаривать не станет.

– Но что будет с нами на Ордуре? – повторил Кук. – Садиться с нашими повреждениями мы не можем, жить в корабле – тоже!

– Вы что, никогда не бывали в таких передрягах? – удивился Тео.

– Ну, я слышал, конечно…

– Не переживайте, там жарко, но в целом терпимо.

… Конвой подошел к планете даже раньше, чем предполагалось, – сторожевики провели гостей по аварийному навигационному коридору внутри системы, и маневрирование заняло минимум времени. Диспетчеры лидданских ВКС, взявшие на себя заботу о пострадавших хомо, разместили транспорты на огромном орбитальном терминале, а корвет отвели в ремонтный док, висящий над южным полюсом планеты.

Вскоре после того, как «Дрейк» встал в захваты роботизированного диагностического комплекса, на борт поднялся представитель гражданских властей. С подробнейшим отчетом о событиях, которые привели конвой на Ордур, он был уже знаком. Кук, ставший после гибели Дольмана командиром, подготовил отчет еще до входа в систему. Коротко переговорив с офицерами, лиддан выразил им свое сочувствие и приказал готовиться к спуску на планету. Собственно, экипаж корвета его не волновал совершенно; на «Дрейке» ему был нужен один-единственный человек.

– Милорд, – рослый чиновник, казалось, занимал полкаюты, – мне необходимо ознакомиться с вашими документами.