Опасное пламя страсти - Кара Эллиот

— Пузырьки так щекочут, — пробормотала она, поднося бокал к губам и позволяя вспененному напитку дразнить ее язык.

Положив руку ей на бедро, Ясковски повел ее в полутемный коридор.

— Я знаю еще более приятный способ вызвать у вас то же ощущение.

— Правда? — игриво спросила она.

Так и надо Марко, если этот незнакомец ее поцелует. Хотя его вряд ли интересует, чем она занимается с другими мужчинами.

Повернув в последний ряд комнат, Кейт неожиданно заметила знакомую копну черных шелковистых волос среди роскоши бархатных штор лестничного пролета впереди. Баронесса накручивала локон на длинный тонкий пальчик.

— Извините, но мне надо на минуту отлучиться.

Передав свой бокал Ясковски, Кейт отступила назад.

— Позвольте мне проводить вас.

— Благодарю вас, сэр, но леди не хочется, чтобы джентльмен сопровождал ее по такому житейскому делу, — многозначительно сказала она. — Та комната недалеко отсюда.

Ясковски страшно не хотелось отпускать се, но ему нечего было возразить.

— Я буду ждать вас здесь, — сказал он, указав на слабо освещенную комнату, отделанную красным деревом. — Не задерживайтесь, cherie.

Подобрав юбки, Кейт быстро пошла по одному из множества коридоров, радуясь тому, что ее пылающее лицо было плохо видно в приглушенном свете.

Как Марко посмел афишировать свою склонность так скоро после их свадьбы?

В Кейт кипел гнев, который подогревало шампанское. Часть ее души испытывала искушение развернуться, и бросить обвинение ему в лицо. О, как ей хотелось стереть с его лица обольстительную улыбку. Ее ладони покалывало, хотя она и понимала, насколько наивной покажется ее реакция пресыщенным аристократам.

Секс был для них игрой. Что же касается любви…

Над любовью лишь посмеивались.

Кейт замедлила шаги и нырнула в укрытие в виде арки с колоннами, ведущей обратно к главной галерее. Она прижалась щекой к мрамору колонны. Мрамор холодил кожу и успокаивал. Кейт сделала глубокий вдох, усмиряя бешеное сердцебиение. Как абсурдно, что она влюбилась в своего собственного супруга. Она не должна позволить кому-то узнать ее трогательный секрет. Дисциплина и беспристрастность. Годы странствий и приключений научили ее переживать превратности судьбы.

Задержавшись еще на мгновение, чтобы окончательно собраться, Кейт была готова выйти из своего временного прибежища за колоннами, когда в коридор завернули двое мужчин. Сблизив головы, они заговорили низкими, приглушенными голосами. Что-то знакомое в их манере общения заставило ее остаться в тени.

Они остановились, и один из них оглянулся назад через плечо.

— Расслабьтесь. Вы нервничаете, словно девственница перед первой брачной ночью, — проворчал его спутник.

— Я впервые вовлечен в… — Второй мужчина замолчал, не закончив фразу.

— Вам ничего не надо делать — только убедиться, что бумаги, которые я вам передал, легли на его стол.

— Не беспокойтесь. Я справлюсь со своей ролью.

— Да уж постарайтесь.

Голос был тихий, но зловещий. И безошибочно знакомый. Ее волосы встали дыбом, когда она слегка подалась вперед, пытаясь увидеть лицо говорившего. Свет из примыкающей галереи отразился от колонны из бледного мрамора, отчетливо и рельефно осветив коротко подстриженные каштановые волосы и длинный нос.

Это был он.

— Не будем медлить, — продолжил мужчина, которого она видела в имении лорда Таппена. — Эллендорф ждет нас в банкетном зале.

— Извини меня, schatze. — Кейт коснулась рукава фрака Марко. — Но я увожу тебя от твоей подружки.

Он удивленно огляделся.

— Cara…

— Извините меня, баронесса. — Кейт сжала его предплечье. — Не сомневаюсь, ты поймешь.

Марко медленно освободился от руки баронессы.

— Я видела его, — прошептала она.

Он тут же собрался.

— Где?

— Он только что вошел в банкетный зал. — Кейт ускорила шаг. — Сюда.

Как только они вошли в зал, Марко немедленно направился к столу с напитками и взял два бокала с шампанским.

— Улыбайся и смейся, — приказал, он, делая вид, что щекочет ей шею. — И немного покачивайся, словно слегка опьянела.

Никто не обратил на них внимания, когда они, покачиваясь, проходили по залу. Он прислонил ее к стене.

— Где он?

— Мужчина с каштановыми волосами в группе людей возле коллекции средневековых мечей, — указала она. — Высокий лоб, костлявый длинный нос, тонкие усики.

— Я его вижу.

— Ты знаешь, кто он? — спросила Кейт, маскируя вопрос глуповатым смехом.

— Нет, но это легко исправить.

Неуверенной походкой направившись к столу с напитками, Марко пристроился рядом с офицером императорского караула.

— Тот джентльмен с усиками, рядом с мечами, фон Бюхлен, министр Баварии? — спросил он, старательно щурясь.

— Nein, — ответил офицер. — Это граф Брюнвальд, из саксонской делегации.

— Хм-м. — Марко громко икнул. — Надо найти фон Бюхлена. Мне обещали, что он знает лучшие бордели в городе.

Офицер пожал плечами и отошел.

Марко сделал вид, что осушил бокал пунша, прежде чем вернуться к Кейт.

— Ты уверена, что это именно тот человек, кого ты видела в имении лорда Таппена? — Они не могли допустить ошибку.

— Абсолютно уверена, — ответила она.

Марко прислонился плечом к стене и поднял глаза вверх к расписанному потолку, откуда скачущие нимфы и обнаженные путти смотрели вниз на современное веселье.

Если Кейт ошиблась, король умрет.

Опустив глаза, Марко быстро взглянул на ее профиль. Усталость затеняла черты, однако это не лишало яркости ее светящуюся силу. Кейт была брошена на съедение волкам, но вместо того чтобы упасть в обморок от страха, встретила опасность не дрогнув.

На мгновение свет задержался на ее волнистой челке. Бледное мерцание чистоты среди избытка порочности. Кейт не была невинна, но оставалась верной себе. Ему очень хотелось нагнуться и прижаться губами к ее щеке. Ома прожила свою жизнь в жестком, жестоком мире и осталась не запятнанной его мерзостью. Это заставляло его почувствовать стыд от собственной трусости. Может быть, в один прекрасный день он найдет в себе силы с открытым забралом встретить своих внутренних демонов.

Но этот день еще не настал.

— Отлично, cara, — мягко похвалил он.

— Ты веришь мне?

Возможно, это был звон хрусталя, но голос Кейт, казалось, звучал резковато.

— Без всякого сомнения, — Марко поиграл с бахромой ее шали. — Теперь давай уйдем. Я все объясню в карете.

Он заговорил снова, лишь когда колеса экипажа загремели по булыжной мостовой.

— Теперь все начинает обретать смысл. В начале Наполеоновских войн главный предмет разногласий в Европе заключался в том, как разделить Балтийские государства. У России, Австрии и Англии имеются собственные программы, а ключевая страна в этом — Саксонское королевство. Король непреклонно выступает против того, чтобы отдать какую-то территорию Пруссии. Если его устранят…

И Марко продолжил объяснять детали политики в регионе, о которых узнал от Линсли.

— Наши источники сообщают, что Грюнвальд благоволит русским притязаниям и имеет большое влияние на наследника престола. Если убьют нынешнего короля, он значительно выиграет как в престиже, так и, несомненно, в золоте. Царь Александр весьма щедр, когда покупает союзников.

— Я поняла, — сказала Кейт.

Шторки карсты были задвинуты, внутри экипажа царила темнота, которая, казалось, придавала определенный холодок ее топу.

— Нам очень повезло, что ты такая наблюдательная.

Кейт коротко рассмеялась.

Марко нахмурился. Ее нервы были натянуты, но, принимая во внимания все стрессы, которым она подвергалась в последнее время, было удивительно, что она не огрызнулась в ответ на его реплику.

— И нам также повезло, что ты такая- жизнестойкая, Кейт. Я очень сожалею, что твоя жизнь жестоко обошлась с тобой.

Шорох шелка по мягкой коже.

— Я выжила только потому, что знаю, как приземляться на ноги.

Марко промолчал, не зная, что ответить. Он не мог соперничать с ней в добывании полезной информации. Баронесса, которая обычно была в курсе всех сплетен, курсирующих между Лиссабоном и Москвой, не могла ничего сообщить о Таппене. Ей гораздо больше хотелось перевести разговор на личный уровень.

Потребовалась определенная твердость, чтобы убрать ее проворную ручку от его брюк.

Марко бросил покаянный взгляд в сторону Кейт. Он мечтал завернуться в ее грудной смех. Попробовать жар ее рта, ее кожи. Вдохнуть ее запах — аромат солнца и моря, проникающий сквозь черноту. Сладкий, ускользающий.

А затем все пропало, когда карета качнулась и остановилась, а Кейт сама распахнула дверцу и вышла на улицу.

Глава 25

Немного одурманенная алкоголем и впечатлениями от вечера, Кейт медленно поднималась по узкой лестнице в их апартаменты, довольная тем, что велела горничной не дожидаться ее. Она испытывала боль во всем теле. Отозвались невзгоды путешествия и напряжение в высматривании неуловимой дичи, но боль была не только физической. Ее дух, се несгибаемая сила упали.