Опасное пламя страсти - Кара Эллиот

— Да, конечно. На прошлой неделе она открывала маскарадный бал. Но по большей части монархи посещают приемы без жен, — ответил Марко. — Они предпочитают чувствовать себя свободными флиртовать со всеми красивыми женщинами, которые собираются на подобных собраниях.

Несомненно, ее присутствие стесняло Марка, — язвительно подумала Кейт. Жена — это как лишний багаж. Привязанный к ногам груз, цепь, сковывающая движения, когда он пробирается через толпу готовых на все дам.

Так что не удивительно, что английские мужчины считают, будто вступить в брак — значит надеть на себя кандалы.

— Готова?

Марко искоса бросил на нее вопросительный взгляд.

Кейт заставила себя отвлечься от размышлений и вздернула подбородок. Хофбург, со всеми своими лабиринтами коридоров и связанных между собой дворцов, был впечатляющим зрелищем в сумерках. Но она давно научилась не тушеваться.

— Да, конечно.

Пройдя через нарядный портал, они направились в главный бальный зал, в котором уже собралось много гостей. Глаза Кейт расширились, и она резко вздохнула, пытаясь уменьшить потрясение от всего представшего перед ней великолепия. Высоко над головой огромные люстры отбрасывали бриллиантовый свет на блестящие белые и позолоченные панели стен. Кейт взглянула вверх на море огней — она скептически восприняла заявление, что потребовалось восемь тысяч свечей, чтобы заполнить многоярусную хрустальную люстру, но сейчас готова была поверить в это.

Золото, блеск и гламур. Все в Вене выглядело излишне великолепным. То, что Кейт опустила глаза, не помогло рассеять ее впечатление. Трепет пышного оперения дам заставил ее почувствовать себя маленьким серым английским воробьем, затесавшимся в стаю королевских райских птиц. Ее туалеты считались весьма модными в Лондоне, но европейская мода оставила ее здесь в тени.

Кейт покосилась на трех леди слева от нее. Господи, что будет, если декольте их платьев слегка опустятся, подумала она. Но, несмотря на бесстыдную демонстрацию плоти, нельзя было отрицать, что стиль оставался в высшей степени элегантным. Разноцветный креп верхней одежды дополнялся атласной подкладкой нежных тонов.

Рукава были длинными, отороченными кружевами или короткими шелковыми буфами, заканчивающимися длинными белыми перчатками.

Кейт пробежала пальцами по простой нитке жемчуга на шее. Вокруг в свете свечей сияли драгоценности, их предательский блеск напоминал о том, насколько посторонней она была здесь.

— Князь де Линь назвал танцующих леди бриллиантовыми метеорами, — тихо сказал Марко, с явным одобрением рассматривая дамские туалеты.

Видя, что драгоценности и ленты переплетались и спускались с завязанных пучком кудрей на декольте леди, Кейт могла представить, что возникало именно такое впечатление.

— Однако не стоит задерживаться на дамах, — сухо предупредил Марко, — Тебе необходимо сосредоточить внимание на джентльменах.

— Они им под стать, — заметила Кейт. — Только взгляни на все эти золотые галуны и безвкусные медали. Боже, если они такие великолепные воины, могли бы давно сослать Наполеона на Эльбу.

— Отличное замечание, — фыркнул Марко.

Когда оркестранты стали настраивать свои инструменты, он взял ее под руку и направился к большой центральной лестнице, которая вела на верхние галереи.

— Бал всегда открывает полонез. Лучше всего наблюдать с балконов, — пояснил он.

Вспомнив их вальс при лунном свете на террасе дедовского имения, Кейт с легкой завистью взглянула вниз, на паркетный пол зала.

— Мы не присоединимся к танцующим?

— Полонез — медленная величавая процедура, — объяснил он. — Протокол требует, чтобы в нем участвовали только представители королевской крови. — У него в улыбке дернулись губы, когда он принял два бокала шампанского у одетого в ливрею лакея. — Пока все остальные наблюдают за ними, преисполненные благоговения и восхищения.

— Да, это не может не произвести впечатление, — признала Кейт, еще сильнее ощущая себя самозванкой.

Пузырьки шампанского щекотали язык. Кругом шампанское, шелка и драгоценности. Определенно все вокруг не могут не заметить, что она впервые в таком блестящем обществе.

Торжественные звуки труб объявили о появлении очередного монарха.

— Это российский царь? — спросила она, наблюдая, как высокий светловолосый джентльмен, одетый в роскошный темно-зеленый мундир, вошел в бальный зал.

— Да, Александр Ангел.

— Он выглядит божественно в своем мундире, — заметила Кейт.

Марко изогнул бровь.

— Говорят, что, пируя по пути на конгресс, он так прибавил в весе, что послал в Санкт-Петербург за целой коллекцией новой одежды.

— Здесь что, каждый тщеславен, как павлин?

— Тщеславие — наименьший из грехов в Вене, — ответил Марко. — Теперь пойдем. — Он понизил голос: — И помни, ты должна наблюдать за толпой, а не за монархами.

Несмотря на предупреждение, Кейт было трудно сосредоточиться на лицах. Отвлекало роскошное окружение. Она чувствовала себя так, словно ее чудесным образом перенесли в сказочный дворец. Она шла рядом с Марко вверх по великолепной резной лестнице, украшенной экзотическими цветами, стараясь не раскрывать от изумления рот при виде роскошных драпировок из алого и золотистого бархата, свисающих с балконов.

Марко слегка толкнул ее локтем в бок.

— Мужчины, — тихо и далеко не нежно напомнил он.

— Да, — выдохнула Кейт.

Поборов изумление, Кейт приготовилась наблюдать.

Как и дамы, джентльмены были одеты в блестящие, как оперение фазана одежды. Фраки, кружевные галстуки, обтягивающие брюки, привлекающие внимание, широкая полоса медалей и золотые эполеты, украшавшие мундиры. Ее глаза начали болеть от блеска бронзовых пуговиц и булавок галстуков с драгоценными камнями. «Сосредоточься», — приказала себе Кейт, чувствуя некоторую рассеянность от носящегося в воздухе надоедливого запаха. Масло для волос, мускусный одеколон, помада для волос и усов — не только женщины проводили часы, прихорашиваясь перед зеркалом. Кейт никогда не видела такого разнообразия усов и бород от удлиненных бородок углом и бачков до блестящих усов, чьи завитые кончики бросали вызов законам гравитации…

— Потрясающе, да? — сухо произнес Марко, проследив ее взгляд, обращенный на русского аристократа. — Вот как далеко мы способны зайти, чтобы привлечь внимание представительниц противоположного пола.

Кейт кивнула, заметив, что ему не нужно прибегать к подобным ухищрениям. Простая элегантность его ничем не украшенной черно-белой одежды подчеркивала его красивое лицо и худощавую фигуру. Он напоминал гибкую пантеру, крадущуюся среди позолоченных джунглей.

Но на охоту вышел и другой хищник, напомнила она себе.

— О-о, Ма-а-рко! — позвал звонкий голое из боковой галереи, выговаривающий его имя так, словно во рту женщины была ириска. — Ты, гадкий мужлан! Я слышала, что ты приехал в город.

Высокая тонкая леди протиснулась сквозь толпу и взяла его за лацкан фрака. Ее волосы цвета воронова крыла падали искусными локонами е завязанного пучком узла, украшенного крупными рубинами. Их богатый бордовый оттенок отражался, как в зеркале, в потрясающем платье из бордового атласа, которое великолепно оттеняло ее кожу цвета слоновой кости.

Надув соблазнительные губки, леди притянула его ближе и поцеловала в щеку.

— Почему ты не навестил меня?

Марко кашлянул.

— Урсула, позволь мне представить мою жену. Мы с Кэтрин недавно поженились в Англии и приехали в Вену на наш медовый месяц.

— Поженились!

— Кейт, это баронесса Урсула фон Аугсбург. Мой давний друг.

— Поженились, — повторила баронесса. Наступила вполне понятная пауза. — Бедняжка! — Покачав украшенным драгоценностями пальцем, она добавила: — Сколько раз я предупреждала тебя об опасности иметь дело с девственницами. — Она бросила на Кейт осуждающий взгляд, затем подняла изящно нарисованные брови, словно отпуская ее. — Я же говорила тебе, что англичане очень серьезно смотрят на подобные вещи.

Кейт прекрасно понимала, что должна ответить на колкость лишь ледяной улыбкой, однако не могла удержаться, чтобы хоть немного не уязвить леди.

— Я американка.

Наступила другая пауза.

— Как странно. — Подвергнув ее более пристальному и продолжительному осмотру, баронесса громко вздохнула. — Скажите мне, чем занимался ваш отец. Насколько я знаю, все американцы такие скучные, ведь они считают, что нужно работать, чтобы жить.

— Он был пиратом.

На мгновение с лица баронессы исчезла маска превосходства. Но женщина быстро оправилась.

— Тогда вы не будете возражать, если я на короткое время украду вашего мужа? — Герцогиня коснулась рукава Марко своим веером с ручкой из слоновой кости. — Пойдем, sqhatze. Там много других твоих друзей, которые тоже хотят тебя увидеть.