Сигиец (СИ) - Dьюк Александр Александрович

Лакей влез на козлы, уселся рядом с кучером, нервно расчесывая кожу за ухом. Кучер взглянул на него из-под треугольной шляпы и молча хлестнул вожжами лошадь.

Неладное Адлер заподозрил слишком поздно, заболтавшись с восторженно щебечущими сестрами о тонкостях драматургии Дарштеллера. Карл выглянул в окно и с волнением осознал, что карета движется отнюдь не к дому Фернканте, а в сторону набережной. И не Гранитной, а значительно дальше вниз по реке, к фабричным районам. К заброшенной фабрике, больше похожей на израненное, умирающее древнее чудовище с множеством выколотых глаз, чем на построенное людьми здание.

Адлер постарался не выдать своего волнения и страха. Не хватало еще, чтобы сестры впали в истерику. Женщина в состоянии истерики — не самое красивое зрелище. А если их две — еще и опасное.

Адлер заговорил о высоком искусстве с удвоенным энтузиазмом, приковывая к себе внимание и всячески отвлекая сестер от попыток выглянуть в окно едущей кареты. Говорить он умел, сестры обычно впадали в состояние, близкое к гипнотическому трансу, и приходили в себя, только когда тот замолкал. Обычно вдохновенный монолог Адлера заканчивался томным девичьим вздохом и чуть смущенными улыбками. Карл находил это прелестным.

Но не в этот раз.

Когда карета, наконец, остановилась, Клара выглянула в окно и вздрогнула. Экипаж качнулся — кто-то соскочил с козел.

— Ой, — взволнованно пискнула Клара, приложив ладошку ко рту. — А где мы?

Елена выглянула из-за плеча сестры и непонимающе похлопала ресницами на темную улицу.

— Наверно, кучер что-то перепутал, — натужно улыбнулся Адлер, потирая влажные ладони о колени.

— Фи, — капризно поморщилась Елена, теребя кружевную манжету платья, — эти плебеи постоянно что-то путают! Ils sont tellement primitifs et non cultivés…

Адлер укоризненно поцокал языком. Он хотел по привычке нравоучительно возразить, но не успел — дверца кареты распахнулась. На улице стояла высокая, бесформенная фигура человека в треугольной шляпе. Карл привстал на сиденье и хотел возмутиться, однако не успел сделать и этого.

— Карл Адлер, — сказал человек.

Адлер тяжело сел, чувствуя, как бешено застучало сердце. Сестры замерли, инстинктивно придвинувшись друг к дружке плотнее.

— Простите? — переспросил Адлер, стараясь, чтобы голос звучал как можно увереннее.

— Выходи, — сказал человек.

— Простите, — повторил Адлер, — но я не знаю, о ком вы говорите. Вы, верно, ошиблись. Меня зовут не Карл Адлер. Я — Жермен де Шабрэ, я…

— Нет, — перебил его человек и согнул в локте правую руку. Что-то щелкнуло. Настолько недвусмысленно, что даже Клара подпрыгнула в полумраке и крепко обнялась с задрожавшей со страху сестрой. — Выходи, — вновь сказал человек с упрямством механизма.

Адлер прикусил язык. Спорить с типом с пистолетом в руке было крайне неразумно. Даже для чародея арта.

— Что… что происходит? — пролепетала Елена.

— Все хорошо, — постарался улыбнуться Адлер. — Всего лишь досадное недоразумение. Я сейчас во всем разберусь, не бойтесь, mes petits anges.

Он вышел из кареты, стараясь держаться спокойно. Взглянул на человека, пытаясь в лунном свете разглядеть его лицо, однако тень шляпы не позволила сделать этого.

Человек захлопнул дверцу экипажа, молча приказал дулом пистолета идти. Адлер подчинился, несмело оглянувшись напоследок. В окне кареты он успел разглядеть перепуганные лица Клары и Елены, а потом экипаж тронулся с места.

— Предупреждаю: барон Зигфрид фон Фернканте — очень влиятельный человек, — проговорил Адлер. — Если с его дочерями что-то случится…

— С ними ничего не случится, — сказал человек за спиной. — Их отвезут домой. Они не имеют значения.

— Тогда что вам нужно?

— Ты, Карл Адлер.

— Но я не Адлер! — запротестовал Карл. — Говорю же, вы ошиблись. Я — Жермен де Шабрэ, я всего лишь учитель, обучаю дочерей барона этикету…

— Карл Адлер. Чародей Ложи пятого круга, — сказал человек. — В 1624 году попал под следствие Комитета Равновесия по подозрению в причастности к хищению в особо крупных размерах. Суд Ложи доказал вину и приговорил его к десяти годам ссылки с временным лишением членства Ложи. В декабре 1624 года Карл Адлер бежал из места отбывания ссылки. В 1627 году замечен в составе группы особо опасных ренегатов. Погиб при взрыве в замке Кастельграу.

— Но я не Адлер! — взвизгнул чародей. — Я — Жермен де Шабрэ!

— Жермен де Шабрэ убит Рудольфом Хессом во время Майского переворота 1626 года, — сказал человек.

Адлер задрожал и пошатнулся на ослабевших ногах. Он оперся рукой на холодную шершавую кирпичную стену и судорожно втянул ночной воздух. Откуда он все это знает? — панически думал чародей.

— Повернись, — приказал человек.

Адлер медленно повернулся. Увидел неподвижное лицо с застаревшим глубоким шрамом, рассекшим правую бровь и щеку. И глаза. Блестящие в свете луны серебром пустые бельма.

Они преследовали его. Он видел их в кошмарах. Он видел их в темноте. Они являлись ему в воспоминаниях. Из раза в раз Карл Адлер переживал ту ночь. Обвал, отрезавший его от Хесса. Коридор. Горы трупов. Прущий на него живой мертвец. Механизм из плоти. Отчаяние. Беспомощность. Страх. Паника. В голема всадили десяток пуль, а он шел и не собирался останавливаться. Адлер отчаянно полоснул кинжалом по бледной, бескровной морде, но это не остановило его. И тогда Адлер промямлил активатор талисмана возврата, когда голем вцепился ему в горло.

Адлера выплюнуло не в точке возврата в лагере, а где-то в песках пустыни, в нескольких милях от руин крепости. И выплюнуло не одного, как это должно обычно быть, а вместе с големом. Как и почему — этого никто не смог объяснить, даже Машиах. Голем не выпускал Адлера, пока тот не исколол его кинжалом, а едва освободившись и сбросив с себя бесчувственное тело, Карл побежал прочь. Бежал, пока не поднялось солнце, пока не рухнул без сил. Очнулся уже в руинах крепости, когда все закончилось.

Семь лет Адлер жил с мыслью и страхом, что не справился. Что нужно было вернуться, добить то извращенное и противоестественное, уродливое издевательство над природой. Но он промолчал. Испугался опостылевших насмешек. Карл успокаивал себя, был уверен, что после стольких ран не выживет никто.

Он ошибся. Как всегда, когда был в чем-то уверен.

И с ужасом смотрел на оживший призрак прошлого, которое практически успел похоронить.

Адлер почувствовал, что падает. Однако коснуться земли не позволила мертвая хватка, удержавшая на ногах.

— Нет… этого не может быть… — забормотал Адлер. — Ты сдох!.. Тогда… семь лет назад… ты не мог выжить!

Сигиец молча разжал левую руку.

— Я прикончил тебя! — крикнул Адлер. — Ты не дышал! Ты мертв! Ты всего лишь галлюцинация!

Сигиец хлестко ударил Адлера рукоятью пистолета в плечо. Чародей стиснул зубы от ощутимой, вполне реальной боли, привалился к стене.

— Нет… этого не может… Нет! — пролепетал он.

Адлер приложил трясущуюся ладонь ко лбу.

— Что тебе нужно от меня? — спросил он. — Хочешь убить меня?

— Да, — сказал сигиец.

Адлер вздрогнул, вжимаясь в стену.

— Так чего ты медлишь?

— Ты знаешь, где Машиах. Скажи, где он.

— А если не скажу?

— Узнаю сам.

Адлер плохо понимал, где находится, но это мало его волновало. Он думал, пытался соображать, что делать дальше. Сигиец стоял с наставленным на него пистолетом, но стрелять не собирался. Пока, во всяком случае. Чародей медленно провел дрожащей ладонью под шеей. Там, под рубашкой, на груди висел талисман возврата. Талисман, с которым Адлер не расставался ни на минуту уже семь лет. Талисман, который не раз спасал ему жизнь. Спасет и в этот раз.

— Ты ошибка… аномалия! — прошептал Адлер, облизнув пересохшие губы. — Почему ты просто не исчезнешь, как все тебе подобные⁈

— Потому что останется твой хозяин, а его не должно быть, — сказал сигиец.