Сын пламени - Айше Лилуай

 - Нет! Замолчи! Это… это не мог быть ты…

 Но Великий не сдавался.

 - Почему, ты думаешь, я разрешил Альдеру зайти в Аруман по пути в Ханмар? Ведь не ради того, чтобы мой Ученик попрощался с княжной. Нет, Сильфарин. Просто я знал: там он встретит тебя! Чтобы помочь тебе. А когда он ушел, не зная, что ты схвачен крихтайнами, кто послал к нему Тенкиуна? Кто свел их с Ругдуром и Улдисом? Кто велел нимфам, которые всегда сторонятся чужаков, помочь тебе и твоим спутникам выбраться из Рионского леса? Явно не Рунн. – Палнас тяжело дышал, его лицо исказилось от боли. – Уж мне-то известно, мальчишка, что Рунн, увы, больше не внимает нам…

 Сильфарину хотелось провалиться сквозь землю и никогда никого больше не слышать. Хотелось, чтобы все случившееся за последние тринадцать с лишним лет оказалось всего лишь страшным, но нелепым наваждением. Но он знал: это не так. Это – реально. Грудь сдавило тисками пустой безнадежности. Дрожали ноги. Ведь Рунна не было рядом ним, и Сильфарин потерял опору, потерял то, за что держался все эти годы – единственное, что не давало ему упасть и сдаться в часы отчаяния. Потерял…

 Величайший выбил землю у него из-под ног. Но, может, могущественный властитель Каллаона и хотел этого? Может быть, так было нужно? Чтобы Идущий За Светом наконец-то научился идти. Ни на кого не надеясь, ни на что не опираясь. Ни на что, кроме одной только Правды.

 Надо же кому-то сделать чинха Рунна сильным.

 Сильфарин наклонился к вумиану, уже не стыдясь слез, собравшихся в уголках глаз. 

 - Ты все предвидел, Великий Палнас. – Сдержать дрожь в голосе не получилось. – Все предусмотрел… Лишь в одном сплоховал. Если тебе так нужно, чтобы я убил Рагхана, не стоило допускать нашей встречи в Заршеге. Не стоило…

 От прикосновения гашха вздрогнул, но оборачиваться не стал. Сильфарин сильнее стиснул его плечо, наклонился к скрытому жесткими черными волосами уху, шепнул еле слышно:

 - Ты обещал помочь мне в трудный час, шаман.

 Калче немного повернул голову, так, что молодой человек мог видеть левую скулу и уголок вытянутого глаза. Лицо золотокожего исказила кривая улыбка.

 - Да, обещал. Чего ты хочешь?

 - Ты можешь сделать так, чтобы мы поговорили где-нибудь… подальше от любопытных ушей?

 Улыбка стала шире и еще кривее.

 - Могу. Закрой глаза и держись за меня.

 Сильфарин зажмурился и крепче сжал хрупкие плечи, скрытые толстыми шкурами. В голове эхом отозвалось шуршание перебираемых амулетов, казавшееся таким громким и глубоким; по коже пробежал мороз, щеки тронули мягкие и влажные ладони тумана… Как будто издалека он услышал:

 - Да все уже, юноша.

 И открыл глаза.

 Они вдвоем стояли посреди россыпи серых глыб – каждая высотой с человеческий рост – между которыми рекой струился голубоватый лунный свет с серебристой проседью звездного сияния. Ветер, ударяясь о тела камней, завихрялся снежными столбиками и быстро утихал, смирно ложась на землю, словно домашний кот.

 - Мы в предгорьях Ральфадара, да? – догадался Сильфарин.

 Гашха пожал плечами.

 - Наверное. Не знаю: никогда здесь не был. Да и слеп я…

 Он уселся прямо на землю и, замер, выжидающе устремив стеклянный взор на спутника и одновременно сквозь него. Только жилистые пальцы продолжали бездумно дергать «бусины» амулетов. Всех, кроме одного, ярко-красного.

 Сильфарин присел напротив шамана, и тот медленно опустил веки.

 - Глупая выходка, юноша: нас будут искать, - немного устало пробормотал Калче.

 - Ничего. Мы скоро вернемся, надеюсь. Я просто… - Сильфарин помолчал, думая, с чего начинать. – Сайибик этим утром сказала мне, что шаманы-гашха, как никто, умеют видеть других насквозь. Всю душу, до самого дна. Это так?

 Один раскосый глаз золотокожего слегка приоткрылся, воззрившись на молодого человека, и того бросило в жар. Казалось, что этот черный омут вдруг обрел зрячесть.

 Но… только казалось. Веки, словно налитые свинцовой тяжестью, опять сомкнулись.

 - Так-так, - прокряхтел, наконец, Калче. – Но сделать это не так-то просто, а еще… опасно для того, в чью душу смотрят. Там, откуда я пришел, такое проделывают только самые мудрые и сильные гашха.

 Сильфарин покосился на подбородок шамана, на котором, среди жиденьких черных волосков, темнело маленькое круглое пятнышко.

 - А откуда ты, шаман? Твоя родинка… Она ведь не настоящая, верно?

 Горько усмехнувшись, Калче стер с подбородка краску.

 - Я не помню место, где родился, - начал он. – Помню только, что это очень далеко и что двенадцатилетним мальчишкой, годков этак двадцать назад, я вместе со своими соплеменниками шел через тьму по длинной, очень длинной веренице камней, парящих прямо в Пустоте. За нами шло племя ахату – людей с бронзовой кожей. За ахату – еще кто-то, уже и не припомню. Мы шли и шли, и чувствовали, что тьма хочет проглотить нас, завладеть нашими душами… и завладеет, стоит только сделать шаг в сторону. Но сама дорога светилась под ногами, отражая свет звезд. И мне казалось, что я видел – именно видел, своими слепыми глазами! – сияние чьей-то фигуры впереди. Это был тот, кто вел нас, защищая от мрака. – Калче на время замолчал, словно заново переживал те мгновения, и Сильфарин ждал, не смея его тревожить, пока вновь не зазвучал скрипучий голос: - И мы пришли в эту Вселенную, впервые ступив на землю к западу отсюда. Мы назвали свой материк Мистаоком, а наш проводник… я так и не узнал, кто он. Слышал только имя – Мальдрис.

 Сильфарин подался вперед, схватив шамана за сухие запястья.

 - Я все понял, Калче! Ты родился в той же Вселенной, откуда пришли и мои предки, вот только… только вы пришли позже нас на пять лет. А Мальдрис… Слушай, гашха, это же один из Младших Богов – бог звезд и мудрости. Он провел ваше племя по Мосту Тьмы! С его помощью вы – люди второго пришествия – сохранили разум и не стали рабами Ганнуса. Сайибик рассказывала мне историю об одном из сынов Ильириона, который нашел Мост, построенный дьяволом, и перенес его на другой конец Вселенной. А потом прошел по нему, туда и обратно, очистив его звездным светом. Выходит, вы шли за ним!

 Шаман подскочил и радостно заплясал на месте, так потешно и искренне, что Сильфарин невольно заулыбался. Лишь успокоившись, Калче снова опустился на снег.

 - Теперь я буду знать, кто он. Спасибо, Идущий За Светом.

 На его некрасивом лице теплилась признательность, и молодой чинх понял: теперь-то и можно на шамана надавить.

 - Так что с теми, которые смотрят в душу? Не увиливай, гашха, я знаю, что ты тоже можешь увидеть меня… всего.

 Калче глубоко вздохнул.