Верная (не)верная - Евгения Грозд

class="p1">Что-то обещать ему пока не собирался. Да и нечего. Я понятия не имею, что будет с Валерией, если парень погибнет из-за меня. Мне бы сперва с тобой разобраться, а потом уж плясать от этого.

— Сначала найдём тебя, — решительно буркнул я, включая в себе все знания ищейки, на которые был способен. — Как только сможешь, сообщай мне всё что ты видишь. Строения, природа, заборы, надписи, указатели, вплоть до местоположения небесных светил. Мои люди недалеко от места где был последний сигнал. Чтобы не происходило, старайся продержаться, как можно дольше. Понял? Дай мне время…

Поднял глаза на Василия.

— Зеваке зелёный свет…

— Но…, — Арно испуганно привстал, глянув на неменее шокированного Лигалу.

— Выполняйте или пошли на хрен отсюда! — рявкнул на них не своим голосом. Парни замерли абсолютно не зная, что делать дальше.

Чёрт! Горячность ещё ни разу мне не помогала. Сделал пару глубоких вдохов и выдохов, нормализуя общее нервное состояние.

— Парни. Я не смогу сейчас это объяснить, но пацан так сдохнуть не должен. Именно так не должен. Я лучше сам его пришью, если на то пойдёт. Вы можете уйти сейчас и я пойму, но если останетесь…

Я не успел договорить — голос Макса велел переключиться, но краем глаза видел, как ребята переглянулись и Арно вернулся на место.

Спасибо!

— Солнце на западе. Бетонный забор. Надпись "Опасная зона". Знак биологических отходов, — шептал парень. — Ворота. Чёрные. Двустворчатые. Колючая проволока…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Зевака ждёт координаты, — осведомил Вася, перекрывая голос Макса.

— Сейчас, — со слов Горелых в мозгу начало возрождаться то место.

— …Вольеры. Старые вольеры. Примерно с человеческий рост. Два на два метра… Мусор. Куча мусора из одежды. Это роба бойцов из лагеря! Кровавые останки. Блядь…

— Спокойно, — чувствовал, как парень нервничал и начинал паниковать. Нет, держись! Страху там не место. — Ещё что-нибудь… Запахи?

— Мокрой псиной пахнет!

Да. Всё так. Мне нужна лишь окончательная деталь, чтобы убедиться в своих предположениях.

— Макс? Там есть ходики?

— Что?

— Большие старые часы с ходиками, — голосовые связки от напряжения плохо подчинялись мне.

— Да. Разбитые… Позолота на дереве.

Есть!

— Я знаю где ты… Дай нам десять минут, — сейчас всё зависит от Зеваки и от самого Макса. — Продержись во что бы то ни стало!

— Это скотобойня Холёного, — выдал я, глядя на Арно. — Подними архив по Юрию Коваленко. Директива два ноль восемьдесят два. В ней есть координаты.

Голос Максима из динамика становился всё более отчаянным?

— Это подобие арены. Старые трибуны. Снова вольеры. Где я, Тесак?

Неужели Батя солгал и не уничтожил это место до основания? Судя по словам Максима, скотобойня теперь не гладиаторская арена с животными и зрителями, а обычный квест для неугодных Герасиму.

— В аду, — хрипло уронил я. — Найди палку, арматуру, камни — всё чем можно обороняться, — вспоминая, делился своим опытом

— Тесак, тут кто-то есть. За трибунами. Помоги! — заорал в панике Горелых, и сердце в груди болезненно заныло, отчаянно ища способы помочь несчастному. — Это собаки?!

— Вероятно. Успокойся. Они чуют страх. Найди место повыше. Упрись в стену, дерево или забор. Не давай окружать себя… Главное, не беги и не поворачивайся к ним спиной.

Вновь вопросительно смотрю на Арно.

— Зевака почти на месте, — уверял Егор, но это мало помогало как мне, так и Горелых.

— Это не собаки, Тесак, — загробный тон Максима. — Это волки… Настоящие, мать их, волки!

Ноги отказали в содействии, и я опёрся на край столешницы.

Сука! Герасим отличился. И правда, кому на хер нужны собаки? А волк — самое надёжное и беспощадное оружие в природе.

— Тесак, помоги! — отчаянный крик из динамика рвал душу на части, пока я пытался сообразить.

Если бы одна живность, то можно отбиться, но…

— Сколько всего волков?

— Вижу троих… Сука… Тесак?!

— Рычи на них. Издавай громкие звуки. Не дай схватить себя за шиворот, иначе точно конец. Заберись куда-нибудь повыше. Они должны понимать, что ты опасней.

Слышу частое дыхание в динамиках и яростный мат. Да, что может быть лучше?! Крыть живность трёхэтажным. А что ещё остаётся? Хоть не так обидно погибать…

Не желая слышать жутких воплей, отобрал у Арно рацию и заорал на собеседника:

— Зевака, времени больше нет! Где ты?

— На месте… Тут какая-то возня, — обеспокоенный ответ.

— Что за возня?

— Блядь! Назад! — услышал в ответ и чёткие хлопки зазвучали на фоне.

— Зевака в чём дело?

— В нас стреляют…

— Тесак?! — крик Макса, сменился на звук неимоверной боли. Первые попытки волков достать его? — Помоги… Пошёл, сука! Тесак!

— Их слишком много, — ор Зеваки паралелльно. — Надо валить.

— Горелых сейчас сожрут ко всем чертям, мать вашу! Отбивайтесь! Дойдите до парня!

Звуки перестрелки на фоне криков, в которых мой слух уже отказывался разбираться. Там идёт бойня отряда Зеваки с головорезами Герасима и самый несправедливый между простым парнем и тремя волками. Мне оставалось лишь слушать происходящее и молиться о положительном исходе.

Какофония звуков снизилась ровно на пару децибел.

— Зевака? — позвал в рацию. — Зевака, приём?

Тишина.

— Тесак! Где ты, мать твою? Я не выдержу больше… Тесак…

Я не смог ему ответит. А что отвечать? В чём заверять, если понятия не имеешь, что происходит и слеп, как котёнок.

Жуткий крик сменил глухой хрип и рычание.

— Тесак…

Линии на кардиограмме задрожали. Синусоида сердечного ритма участилась, велев аппарату тревожно засигналить.

— Горелых? — заорал в динамик, но в ответ лишь крик боли, а следом шелест помех. — В чём дело? Что происходит? Арно?

В ужасе смотрел на кривые, которые плавно ушли в ровную линию без движения. Я и без объяснений понимал, что это значит. Писк оборудования заложил уши, но этот голос с порога услышал бы даже шёпотом.

— Макс?

Повернул голову к дверям. Валерия едва стояла на ногах, обнимая живот и смотрела в сторону монитора, который больше не показывал признаков жизни отца её ребёнка. Сколько она здесь находилась не имело значения. Самое страшное для себя она услышала и воочию видит перед собой.

— Макс? — девушка дошла до монитора, продолжая звать, словно её любимый спрятался где-то за столами. Тело дрожало, бледнота лица пугала до безумия. — Он мёртв… Это значит мёртв? Мёртв, да?! Макс?

Я помнил это лицо и положение тела. Она выглядела сейчас так же, когда увидела убийство своих родителей. Никто из нас сейчас не мог дать конкретного ответа девушке, так как произошедшее на другом конце страны не укладывалось в мозгу. Я лишь сочувствующе повёл головой.

— Макс?! — голос сорвался, уйдя в истерический. — Нет! Пожалуйста, нет! — Лера зажала рот ладонями и дико вскричала.

Я и Вася успели