Иные пути. Неприкаянный - Олег Антипенко

Стало намного теплее, однако идти стало неудобно. Теперь сгибая ноги, надо было ещё попутно натягивать выделанную шкуру в коленях. Лишняя нагрузка — больше остановок…

До первого снега принц добрался, когда Асор уже зашел не только за гору, но и за горизонт. Его манило желание познать новое. Несмотря на боль в ногах, он поднимался вверх, ориентируясь на приближение белого простора.

И вот он — снег. Принц со стоном нагнулся. Не удержал равновесия и плюхнулся на колени.

Снег. Он вытянул руки из рукавов и зачерпнул неизведанное ранее чудо. На ладонях снежинки таяли, превращаясь в обычную воду.

— Ха-а! — удивленно и радостно воскликнул мечник. — Он еще и лепится!

Скатал небольшую сферу и пустил её вниз по склону. Не прокатившись и десяти метров, его творение развалилось. Натан сделал еще один и утрамбовал посильнее. На этот раз произведение рук принца выдержало испытание.

Принц со счастливой улыбкой наблюдал, как разгоняется белая точка. Настал момент, когда его детище подпрыгнуло и, приземлившись, рассыпалось ворохом снега. Это ничуть не опечалило Натана.

Он приказал себе встать и слепить подобие ровной площадки, на которую и вызвал палатку. Мечник не останавливался на обед, надеясь дальше пройти в первый день. Потому отданные Улисом «в дорогу» блинчики были уничтожены в первую очередь. Яблока во вторую.

Утолив первый голод, Натан достал артефакт Крина. На ощупь трудно было что-то обследовать, однако предмет оказался не сложным. Он представлял собой круглый камень с едва ощутимыми шероховатостями, закрепленный в кольцо из металла и подвешенный за него на три нити, с виду самые обычные. Также в наборе имелась раскладная тринога с крюком наверху и петлями на каждой из опор.

Установив приспособление, принц привязал камень к петлям. Не нужно было иметь семь пядей во лбу, чтобы догадаться, как все устроено в этом… механизме.

— Клаш… Слаш… Оп-па! — прозвучало в темноте.

Он забыл слово-ключ артефакта. Как назло вспоминалось только «флам» — потушить. — Флош? Слош?

Над камнем взорвалась маленькая искорка, и он полыхнул зеленым, постепенно повышая температуру и краснея.

— Ого! — изумрудный огонь исчез, и голыш засиял алым светом, плавя вокруг себя воздух и освещая неказистое убежище.

Принц перевернулся и, приоткрыв полог палатки, котелком зачерпнул снега. Он обдумывал, чем бы подцепить его на крюк и не обжечься. Тушить камень и опять оказываться в кромешной тьме ему не хотелось. Доставать сумку, а потом вытаскивать все содержимое, чтобы добраться до кинжала на дне тоже.

Было принято решение рискнуть. Мечник поспешно повесил котелок и не ощутил ожидаемого жара. Тепло было такое же, как и на расстоянии метра от артефакта, только поток раскаленного воздуха теплой волной обдал руку. Его ладонь стала опускаться ниже в экспериментальных целях. Когда до поверхности камня оставалось сантиметров пять, руку до локтя прошибло так, будто мечник задел свой нерв. Рука мгновенно одернулась обратно.

Тем временем над поварской утварью на крюке начал воздыматься пар. «На сегодня хватит. Потом разберусь с ним» — подумал принц и бросил картофель в воду.

Снаружи подул слабый ветер, и бока палатки начали хлопать от его дуновения.

Ожидая приготовления пищи, Натан почувствовал себя как никогда одиноким. На этой горе он единственный живой человек, а внизу не осталось ни одного знакомого, о котором можно было сказать: «Это мой давний знакомый» или тем более «Это мой друг».

Принц достал медальон Ронина и впервые открыл его. На одной половинке была женщина, на другой девушка, подросток примерно его возраста. Изображены были только головы и плечи, а платья обоих терялись на белом фоне. Художник будто пытался нарисовать их светящимися. В некоторой степени у него задумка получилась — лица, окруженные ярким ореолом, сияли. Девушка была с черными длинными волосами и чем-то неуловимо похожа на Кенрида…

Натан резко захлопнул артефакт и спрятал его обратно.

Минуты через две картофель начал переворачиваться в кипятке. Мечник подождал еще немного и, попробовав ложкой мягкость, достал свой ужин.

После трапезы принц залез в спальник и произнес:

— Флам, — снова хлопнула искра, камень сразу погас.

— Слош, — принц уже забыл, в который раз просыпается и включает артефакт Крина. Он не вмещался в спальник вместе с полушубком. С полусна, Натан даже и не подумывал, что в одежде будет теплее, нежели в спальном мешке. Когда от пробившего его озноба, он покидал такие же холодные сны, все что произносил, было «слош». Как отключал камень, мечник даже не помнил.

— О нет! — вся поверхность палатки окрасилась в ярко красный цвет от восходящего Асора.

В этот момент Натан как никогда был близок к провалу. За прошедшую ночь он ни капли не отдохнул, и, казалось, теперь даже кости были уставшими от дрожи. Постоянные пробуждения не дали ему выспаться.

Решение его проблем висело на шее, лишь протяни руку и нажми на медальон. И не будет больше этого холода пробирающего до печенок, не надо будет вставать, идти на встречу опасности.

«Кого я обманываю?!» — печально подумал принц. — «Мне и в правду одна дорога. Я не смею не использовать шанс вернуть трон и что более важно — отплатить Олафу с герцогами за их поступок. Да, им я отплачу сполна!»

Натан приподнял закоченевшее тело в сидячее положение. Пристанище постепенно прогревалось, а мечник вместе с тем ещё и накинул полушубок, подержав его предварительно внутренней стороной около источающего тепло артефакта. Сразу же и нагрелся, но на улицу за снегом лезть все равно не стал.

Мечник решил использовать флягу, чтобы наполнить котелок.

Его ждал неприятный сюрприз — сосуд треснул по всей своей длине, а в трещине виднелась замерзшая вода. Он с интересом учёного осматривал с разных сторон предмет.

— Как интересно…

Позавтракав, принц поместил камень, как он назвал «разогрейку», вместе с котелком в «стол» отдельно от палатки, чтобы можно было быстро до него добраться и растопить для пития снега. Несмотря на сомнительную полезность фляги, выбрасывать ее Натан не стал, а поместил вместе с не оттаявшим льдом в сумку. Баклажка могла еще послужить чашкой, которой он не имел. «Нужно было взять чая у Кимы!» — хорошая мысля приходит опосля…

Мечник вылез наружу и заточил палатку со всем содержимым в артефакт.

Снег больше не лепился, а застыл не хуже воды в лопнутом сосуде. Изо рта вырывалась туманная хмарь, а в легкие поступал охлажденный воздух. И он теперь вряд ли прогреется на такой высоте.