Люди полной луны - Александр Экштейн

Он рассмеялся, но в его смехе было мало веселого, он любил Москву. Далее они пошли вдоль какой-то бурлящей зловонной реки в бетонном русле.

— Канализация, — объяснил ему Давид, московский диггер. — Несет отходы посетителей трех ресторанов, включая твой, элитарный, четырех гостиниц, ста жилых домов и двух правительственных учреждений.

Группа была в специальных ароматизированных респираторах, и поэтому Игорь пошутил:

— Река с шанельным запахом.

— Точно, — согласился Давид, — настоящий шинельный запах.

Уже на поверхности, после душа и переодевания на базе диггеров, идя по улице, Игорь вспомнил канализационную реку и подумал: «Бомж, съевший беляш с собачатиной, клиенты ресторанов, вкушающие бутерброды с икрой морского ежа за сто долларов, встречаются своим содержимым в канализационной подземной реке под названием Дерьмо. Дерьмо и Смерть не разделяют человека на царя и раба, все равны перед ними».

— Курить хочешь? — вдруг услышал он голос Ласточкина, притормозившего на своей маршрутке возле тротуара, по которому шел Игорь.

— Нет, — сурово отказался Игорь, увлеченный парадоксами философии.

— Молодец, — похвалил его Ласточкин, — завтра тир, Каширское шоссе, восемь, подвал, назовешься Карагановым, новым слесарем. В девять утра как штык. Ага?

— Буду, — проворчал Игорь и, достав из кармана парагвайскую сигару, закурил.

— Смотри, на экологическую милицию с такой сигарой не наткнись, а то мигом штраф заработаешь, — засмеялся Ласточкин и уехал.

Поль Нгутанба ходил по светлым залам МОАГУ и переживал. Причин для этого было много. Пророки глубины уже произнесли сакраментальное, то, ради чего существовало МОАГУ. Они сказали: «Пришел час, тибетские качели вздрогнули». Конечно, Поль Нгутанба знал, что «час» в районе Поталы, то есть всего Тибета, означает век. «Пришел век тибетских качелей». Именно об этом сказали пророки.

Где-то там, в недоступной для Поля Нгутанбы глубинно-недосягаемой стране, в самом центре, существует биотектонический механизм, приводящий в движение «тибетские качели». Поль Нгутанба печально усмехнулся. «Да, — подумал он, — век пришел». Он удивлялся некачественному любопытству людей, собравшихся в преддверии 2000 года на Святой земле с телескопами, телекамерами и прочей дребеденью, чтобы зафиксировать парад планет. Для них это всего лишь очередная штучка для шоу. Поль Нгутанба вспомнил разговор с лазурными ламами. «Планеты выстроились в ряд, — говорили они, — и вспыхнула новая звезда, которую вы стереотипно сравнили с Вифлеемской звездой, но название этой звезды, Огненная крыса, не меняется вот уже пятьдесят тысяч лет. Впрочем, вы не знаете об этом, тогда мир не принадлежал людям нынешней формации, он был не вашим».

Еще во время посвящения в председатели совета МОАГУ Поль Нгутанба был укутан (это умеют делать лишь глубинные люди) в центр огромного совершенного алмаза и погружен в кипящее озеро из расплавленного изумруда, где на него спроецировали память лемурианцев, и он видел, как действуют тибетские качели. Это живой стержень в центре Южного полюса. Стержень не был прямым, молниеобразными зигзагами он проходил через весь земной шар и упирался в Северный полюс. Поль Нгутанба, находясь в цельной, нераздробленной магии алмазной Каббалы, был погружен в еще не сформировавшуюся душу расплавленных изумрудов, глубинные люди называют незатвердевшие изумруды асия — не до конца продуманное наслаждение Бога. И Поль сквозь защитное поле драгоценных магий видел время, когда раскачиваются тибетские качели… В огромные воронки втягивались мировые океаны, суша и вода менялись местами. Поль Нгутанба видел — и верил! — что была Атлантида, он видел, что жили на Земле рогатые люди-демиурги, почти что боги в познаниях, но не боги, потому что уже было Время и они не владели им. Он видел, как какие-то странные лазорево-зеленоватые, явно искусственного происхождения протуберанцы вычищали Землю и что-то уносили в глубь распахнувшейся Земли. Это собирались качественные энергии всего живущего (позже это назовут душой), и ни одна энергия в силу таинственной связи с протуберанцами не могла пропасть втуне. Забракованные энергии были выброшены — Поль назвал бы это ураганом-монстром — в какой-то сероватый сгусток пространства, и Поль почему-то отчетливо понял, что это граница между Временем и Безвременьем. Он видел, как отброшенными энергиями начали заниматься странные и неторопливые существа, и понимал, что именно в честь этих существ тибетские монахи стали называть себя ламами. Он почему-то точно знал, что отброшенные души лечат, и знал, что это лечение будет ужасным, но благотворным в итоге. Многое пришлось увидеть тогда Полю Нгутанбе, но описывать все не имеет смысла, как не имеет смысла насвистывать знатоку музыки кантаты и фуги Баха.

Поль Нгутанба оторвался от воспоминаний и вызвал к себе Клосса Воргмана и секретаря-координатора МОАГУ. Секретарь ему был нужен для получения полной информации о том, почему в российском филиале МОАГУ Алексей Васильевич Чебрак требует аудиенции с лазурными ламами и можно ли ему не дать ее. А Воргмана он позвал просто так, позлословить о неприятном и высокомерном характере далай-ламы.

МОАГУ — Мировое охранное агентство гениальных ученых, вместе с силовыми филиалами, было создано по инициативе глубинных пророков, обитающих в пунктирном состоянии нирваны, которую они могли прерывать для активных действий…

Племя глубинных пророков, непосредственных выходцев из южной части Атлантиды, которую глубинное государство просто-напросто конфисковало с поверхности за высокую и чистую энергетику помыслов, обитало в областях, расположенных неподалеку от центра Земли. Несмотря на высокую температуру, пророки предпочитали это место другим.

В принципе атланты, и южные, и северные, были демиургами, рогатыми людьми-богами, не ставшими богами лишь из-за того, что не владели тайной Времени. В глубинном государстве они были хранителями генетического фонда будущего человечества, запечатленного в лемурианцах, которые из-за своего роста, более трех метров, и нежной, не созданной для функционирования, физической структуры содержались внутри алмазов чистой воды, которые во внутреннем земном государстве достигали величины огромных пещер. Собственно говоря, это и были алмазные пещеры, и чем ближе к многослойному центру Земли, тем обширнее и чаще они попадались. Не только, конечно, алмазные, ближе к защитной оболочке перед поверхностью Земли были и нефритовые пещеры-города, агатовые плато, гроссуляровые (из группы гранатов) горы, сапфировые доломиты, остывшие озера некогда кипящих изумрудов и т.д. и т.п.

…Пророки провозгласили, что на поверхности Земли развитие науки приняло опасный для всего живого, включая земной шар, оборот. Эта поверхностная наука, генетика, синтезировалась с достижениями других областей и вышла на недопустимо гибельный уровень. В скором времени генетики могут овладеть энергией (душой) человека и погубить ее. Погубить не по злонамеренности, а по глупости, способствуя киборгизации человечества. Ученые, как и все поверхностные люди, обыкновенные дилетанты, нашедшие знания путем тыка и применяющие его тем же манером. Дальше усовершенствования чайника и велосипеда их нельзя допускать. Пророки провозгласили, что перед началом смены человечества на более качественное, в «час тибетских качелей», поверхностную науку нужно взять под контроль. Ранее в этом не было необходимости — так провозгласили пророки, а правители глубинной страны — ЛПЛ — приняли решение о создании своих силовых и аналитических структур под солнцем. Это означало: если МОАГУ придет к выводу, что деятельность поверхностной науки приняла бесповоротно опасный уровень развития и грозит генофонду и гармонии мира, то науку, как и ее основосоставляющих представителей, нужно безоговорочно уничтожить. Пока же МОАГУ не пришло к столь радикальному решению. Его эмиссары подкидывают человечеству отвлекающие от цели игрушки в виде компьютеров, на которые всегда можно воздействовать со стороны космических путешествий, тупикового клонирования и тяги к удовольствиям мистикообразного характера. Пока еще МОАГУ берет под свою опеку самых перспективных и значительных ученых. Правда, оно отлично понимает, что на поверхности земли есть могучая оппозиция глубинному государству. Хотя она и действует под видом людей, но к людям не имеет никакого отношения.

— Титапури — древнее название Тибета. В переводе это означает «обитель голодного черта». Где-то здесь, неподалеку от горы Кайлас, есть место, куда приходят умирать йоги. Там из подземной страны бьет источник тонкой энергии, который якобы будит ген смерти, но его в природе не существует, я уверен. Смерть провоцируется жизнью, и то и другое — суть одного явления. Видимо, глубинные люди являются авторами его. Подумаешь, — пренебрежительно произнес Алексей Васильевич, — при такой информации и возможностях я бы придумал что-то получше, чем тантрические пассы и тотальный контроль за человечеством. — Он уткнулся в иллюминатор самолета и стал смотреть на величественное пространство Гималаев.