Превратности судьбы - Виктория Цветаева

теплой воды, смывая с себя всю грязь вчерашней ночи. Почему я не послушала Женю? Зачем пошла с Маратом? Теперь кричи-не кричи, жалей-не жалей ничего уже не исправишь.

– Сделанного не воротишь, Лариса, но ничего, ты справишься! – как всегда утешала я себя. – Соберёшься, склеишь себя по частям и вперёд, с улыбкой жить дальше!

Когда шла обратно, приняла для себя решение больше никогда и никому не позволять себя использовать. И сегодня Рустам побудет в моей шкуре, и я буду им пользоваться по своему усмотрению. Считал меня шлюхой и расчётливой падкой до денег стервой? Хорошо, милый, я буду такой. Я была полна решимости, как никогда. Моя душа жаждала мести, и я отомщу любым доступным мне способом.

– Ты ещё пожалеешь об этом, Рустам, и вспомнишь обо мне и не раз! Вы ещё все пожалеете!

Собиралась на встречу тщательно и хотела быть неотразимой, даже не как всегда, а ещё лучше. В душе у меня всё выгорело, я ничего не чувствовала, и меня это пугало… Внешне я была та же Лариса, даже намёка и следов прошлой ночи не осталось на моём лице. Я сияла свежестью и красотой, в то время как моя душа покрылась коркой льда. Всем своим существом я чувствовала тьму, которая поднималась откуда-то изнутри, наполняя холодной злобой моё сердце. Никогда ещё я не испытывала таких отрицательных эмоций, как сегодня. Меня предали, унизили, растоптали всё хорошее, что было во мне. Хотели меня такую, вы получите то, что сделали и заслужили!

– Ты куда? На свидание что ли? – с удивлением спросила меня Женя.

– Нет, в магазин схожу, у меня закончились средства личной гигиены, нужно купить кое-что, – ответила я ей, чтобы отстала со своими вопросами, но у той, видимо, было очень игривое настроение, и она никак не хотела от меня отвязываться.

– По тебе не скажешь, выглядишь так, как будто Брэда Питта идёшь покорять, не меньше, – прицепилась ко мне эта прилипала, продолжая доставать своими вопросами, ещё и посмеиваясь надо мной. Вот же заноза в одном месте!

– Скажешь тоже, всегда так нужно выглядеть и жить так, как в последний раз. Наша жизнь быстротечна, не успеешь и глазом моргнуть, как уже беззубая на лавочке семечки щёлкаешь и молодёжь шлюхами обзываешь. Жить нужно здесь и сейчас, не откладывая на потом. Кто знает, может я сейчас выйду и меня машина насмерть собьёт, а я не одета прилично и не накрашена, даже тогда хочу выглядеть идеально, – молола я всякую ерунду, лишь бы не заподозрили ничего.

Пусть лучше считают меня крышей поехавшей дурой. И я стояла и упорно создавала себе такой имидж, активно крася свои губы красной помадой.

– Ну и мысли в твоей голове, у тебя всё в порядке? Головой вчера нигде не ударилась? – подбежала ко мне Женя и стала крутить мою голову в разные стороны. Что она хотела там обнаружить, я не знаю, наверное, не вытек ли мой мозг наружу.

Я посмотрела через зеркало на Олю, которая молчала, не встревая в наш диалог, но так же смотрела на меня удивлённо. Видеть её, если честно, после всего что было, совсем не хотелось. Только одно желание билось во мне – чтобы она быстрее исчезла из моей жизни, и желательно навсегда!

– Конечно, у меня всё отлично, лучше не бывает. Мы же на филфаке учимся. Просто рассуждаю о быстротечности жизни, – вернулась я к своему занятию, начиная красить ресницы чёрной тушью.

– Ну точно ударилась, не иначе! Кто ты и что сделала с нашей подругой? Лариса, ты размышляешь? Это что-то новенькое… Оль, может пришельцы ночью подменили её, оставив только тело? Как помнишь в фильме «Похитители тел»? – смеялась во всё горло Женя, не понимая совершенно меня и всего, что со мной происходит, превращая всё мной сказанное в шутку и совсем не замечая моей боли.

Всегда знала, что если человек себя странно ведёт, значит с ним произошло что-то нехорошее. И это, как защитная реакция его психики, чтобы совсем не сойти с ума.

– Надо начать отмечать этот день в календаре, как самый знаменательный момент, когда Лариса начала мыслить, думать и размышлять, – продолжала зубоскалить эта юмористка, думая, видимо, что это очень смешно. Но мне было не до смеха, и я еле сдержалась, чтобы не послать Михайлову на три советских буквы!

– Фи! – фыркнула я, потеряв терпение, не в силах больше выслушивать её так и льющийся сарказм в мою сторону.

Быстро одев сапоги и шубу, решила оставить последнее слово за собой. Повернувшись к ним лицом, бросила напоследок:

– Очень смешно, ну-ну…смейтесь, смейтесь, смеётся тот, кто смеётся последним! – и быстро вышла из комнаты, не желая больше ни минуты находиться здесь.

Нечем дышать… Мне нужен кислород… Я буквально выбежала на улицу, вдохнув полной грудью свежий морозный, вечерний воздух. Огромная, полная луна светила с неба, освещая итак белую от снега землю, от чего на улице было светло, как днём. Минуты две я просто стояла, любуясь красотой вечернего неба, которое было ясным и чистым, в отличие от моей души, заполняющейся темнотой. Как же я завидовала природе, которая сейчас спит крепким сном. Вот бы и мне так сейчас, уснуть и не чувствовать этой обжигающей сердце боли, а проснуться весной уже обновлённой, новой Ларисой и забыть весь этот кошмар, как страшный сон…

Опустив голову вниз, я увидела чёрный ВMW Рустама, который ждал меня в назначенное время. Я постояла ещё немного, набираясь смелости перед этой встречей. Ноги дрожали, дыхание перехватывало, а мне нужно было быть стальной, железной и хладнокровной, что не очень пока у меня получалось.

– Соберись, тряпка, и проучи его, как решила! – настраивала я себя на боевой лад, и тут же вспомнила всё, что он сделал со мной.

Это помогло, я перестала дрожать, мои ноги обрели почву под ногами. Уже более уверенной походкой, я двинулась в направлении машины. Около автомобиля я в последний раз вдохнула побольше воздуха, пытаясь выровнять своё дыхание. Остался последний штрих – натянуть веселую беззаботную улыбку на своё лицо и готово! Открыла дверь машины и уверенно села на переднее сиденье, прикрыв за собой дверь.

– Привет, любимый, куда едем? – как ни в чём не бывало щебетала я, делая вид, что и не было нашего разрыва. Попытка не пытка, и я решила рискнуть, а вдруг сработает.

– Мы поедем тогда только тогда, когда я смогу убедиться, что тебе есть чем меня порадовать, – грубо, очень грубо ответил мне Рустам.

Вот скажите мне кто-нибудь, что я ему такого сделала, чем заслужила такое вот скотское к себе отношение? Не получилось по хорошему, хорошо, любимый, получай стерву!

– Ты думаешь просто так сможешь меня бросить,