Превратности судьбы - Виктория Цветаева

её ногам, пачкая чулки, но она как будто этого не замечала и, даже не поправив платье, вышла из комнаты. Видимо, пошла в душ, привести себя в порядок. Теперь сиди и трясись, чтобы не дай Аллах не залетела, спиногрызы мне сейчас точно не нужны и проблемы с этим связанные тоже.

Минут через пятнадцать, я вышел из комнаты и замер, прислушиваясь к посторонним звукам, слыша только идеальную тишину квартиры. Никого не обнаружив в квартире, кроме Михи, который абсолютно голый загорал в соседней комнате, я сразу пришёл к выводу, что девчонки свинтили отсюда по-быстрому. Да, такого поворота я никак не ожидал, рассчитывая на продолжение банкета. Мне было мало, очень мало… Я только разогрел свой аппетит, можно сказать, слегка перекусил. Думает сбежала от меня? Ну-ну, размечталась! Пусть немного потешит себя иллюзией свободы. Не отпущу, пока не натешусь и не получу своё с лихвой!

Глава 26. Лариса.

Еле осознавая то, что сейчас произошло, я добралась до ванны, где быстро вытерла сперму туалетной бумагой. Опустив платье вниз, посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась своему внешнему виду. Тушь потекла от большого количества слёз, образовав на моих щеках грязные засохшие ручейки. Намочив руки водой, по максимуму попыталась привести свои щёки в порядок, натирая их руками до тех пор, пока не решила, что и так сойдет. Немного приведя себя в порядок, я двинулась на поиски Жени, на ходу одевая верхнюю одежду. Мне хотелось как можно скорее скрыться из этой квартиры и больше никогда не переступать её порог.

Нашла я подругу там, где и предполагала – в соседней с Маратом спальне. Она как ни в чем не бывало дрыхла голая на кровати. Не церемонясь, я быстро растолкала её и дала ей две минуты на сборы. Сказав ей, что жду её на улице, я побежала обуваться, даже не глянув на её временного обнажённого любовника, который без стыда и совести демонстрировал всем свой неприкрытый орган. А чему собственно удивляться, с кем поведёшься от того и наберешься. Глядя на Марата с Рустамом, у которых совести отродясь не было, можно предположить у них наличие таких же друзей без комплексов и каких-либо моральных устоев в том числе.

Минут через десять после того как я вышла от Марата, мы с Женей уже шли по трассе, ловя машину, чтобы добраться до дома. Было очень холодно, а я была легко одета. И пока очередная машина согласилась нас подвезти, у меня уже зуб на зуб не попадал. В салоне автомобиля мне было плохо, я еле сдерживалась, чтобы не заблевать всё вокруг. Водитель был средних лет и всё время неодобрительно качал головой, поглядывая на нас через зеркало.

– Ремня на вас нет! Были бы мои дочери, уже получили бы по первое число! – отчитывал он нас, когда уже доставил к месту назначения.

От денег мужчина отказался, отпустив нас с Богом на все четыре стороны. Мне было стыдно за свой внешний вид, да и за своё недостойное поведение в том числе. Избегая смотреть ему в глаза, мы выбрались из машины и направились к себе в комнату. Время близилось к шести утра, но общага была ещё закрыта на засов изнутри. Ещё одно унижение предстоит пройти: стучаться и проситься к себе же зайти, и опять отсчитают как девочку – школьницу за двойку, а мне и так хреново. На моё несчастье на посту была Светлана Ильинична, самая противная вахтёрша, которая вечно любит лезть куда её не просят. Вот же ночка выдалась, врагу не пожелаешь!

Предстояла встреча с Олей, и я шла по ступенькам на пятый этаж, настраивая себя не показывать виду, что мне плохо. Не покажу боли, не унижусь! Пусть думает, что у меня всё прекрасно и замечательно, подумаешь меня парень ради неё бросил, ерунда какая. Нужно ни при каких обстоятельствах не терять лицо и не вызывать к себе жалость. Ненавижу когда меня жалеют! Пусть себя пожалеет, ведь с Рустамом ей придётся несладко, тот ещё эгоист и придурок. Наплачется она с ним, вот точно наплачется. Я сильная и закалённая жизнью справилась бы, а её проглотит и глазом не моргнёт. Использует, подавит, съест и косточек не оставит!

Вот и заветная дверь, открыв которую мы с Женей в обнимку ввалились в комнату, сразу разбудив спящую красавицу. У меня начались отходняки после мороза, и я стала громко и часто икать. Всё вместе: икота, мой внешний вид, трясучка от холода и шатание в разные стороны создавали окружающим не очень хорошее впечатление обо мне. Хорошо, что этих самых окружающих было немного, а то совсем позора не оберёшься. В таком виде ещё замечена не была, и сейчас мне было неловко.

– Ты пьяная? – спросила меня Оля, подбежав ко мне.

– Кто я? Нет, трезвая как стёклышко! – ткнула я в себя пальцем, чтобы точно развеять любые её сомнения на этот счет. – Вот смотри я тебе сейчас это продемонстрирую! – хорохорилась я, и в доказательство своих слов сразу же стала идти по прямой линии, но почему-то постоянно раскачивалась в разные стороны.

«Иди ровно, сказала», приказывала я себе мысленно, но что-то пошло не так, и я заваливалась попеременно то на один бок, то на другой.

– Лариса, что случилось? У тебя всё в порядке? – волнуясь за меня, бесконца и края спрашивала Оля, изрядно меня этим повеселив. Надо же парня отбить отбила, но волнуется искренне.

– Ооо…у меня всё отлично, особенно в личной жизни, полный штиль от слова совсем. Ну ты улавливаешь суть разговора, да? – сумбурно и запутанно что-то объясняла я ей, сама не понимая до конца, что я несу.

Мне было весело, напевая какую-то навязчивую мелодию, я завалилась на кровать. А что нет повода повеселиться? Меня бросили, и я теперь свободна. Развод же тоже праздник, и многие его отмечают, как день рождения. Чем я хуже? У меня хоть и не развод, но для меня почти, если учесть, что я ради этого мужчины была на всё готова. Буквально валялась у его ног, но не оценил, растоптал, перешагнул и выбросил за ненадобностью, нашёл себе почище и получше. Ах да, использовал меня ещё, а я позволяла ему это делать. А потом ещё его другу дала собой попользоваться. Красота, Лариса, куда дальше падать будем? А дальше уже некуда, теперь только в петлю, но это не мой вариант. Жизнь люблю и буду до последнего карабкаться и жить всем назло.

– Я ничего не поняла, ты можешь внятно объяснить? Жень, что там случилось? – спросила она ту, но Женя лишь пожала плечами.

– Я свободна,