Кот в красной шляпе - Саша Суздаль

- Показывай, что ты можешь, - сказал Манк Крион, отдавая штурвал Парку. Тот молчаливо его взял. Манк постоял немного и спросил:

- Как ты держишь курс?

- Вон по этим двум вершинам, - показал Парк вперед.

- Каким вершинам? - спросил, приглядываясь Манк.

- Одна с белой вершиной, вторая со срезанным боком.

- Не вижу? – всматривался Манк.

- Вы дяденька Манк, кроме тётеньки Арис никого не видите, - серьёзно сказал Парк. Тётенька Арис, стоящая к ним спиной у борта, затряслась плечами. Дяденька Манк, вместо того, чтобы сердится, улыбнулся и дал Парку подзатыльника.

- Ладно, стой, через два часа будем в Боро, - сказал он, - будем подлетать – позовёшь!

- Хорошо, дяденька Манк, - сказал Парк, а Арис и Манк скрылись в каюте. Чери и Фогги вообще не было видно с утра - прятались на корме. Парк только вздохнул свободно. Внизу плыли заснеженные поля, темнели рощицы, звеня тишиной, а всё тело окутывало необъяснимое ощущение полёта. Как будто летела душа. Больше, чем учится на мага, Парк любил водить флаэсины. В том смысле, что любить он начал сейчас, когда, наконец, дорвался. А ещё он побаивался неизвестного ему Хенка, Главного Мага Страны Магов, который может и не принять его в Академию Магов, несмотря на то, что его попросила королева.

Впереди показалась тонкая лента речки Вайна – скоро будет город Боро. Чуть подальше, справа темнела Лея, в которую вливалась Вайна. Нужно было вызывать Манка, но Парк не торопился, оттягивая расставание со штурвалом. Впрочем, Манк появился сам, не отстраняя Парка, а наблюдая за проплывающей внизу рекой. Из дверей каюты выпорхнула Арис, шутливо потрепала Парка за волосы и стала рядышком с Манком.

- Смотри, новый город, - сказала Арис, показывая на выстроенные рядками белые квадратики засыпанной снегом земли с игрушечными домиками, разнообразных форм и оттенков, - мне бы такой, - добавила она мечтательно. Манк стрельнул на неё глазами.

- Что, подлетаем? – спросила Чери, выползая из кормового отсека.

- Не устали, - засмеялась Арис. Чери зевнула: - Не выспалась.

- Ну да, когда же спать, - ущипнула Арис, озорно поглядывая на Манка. Тот сделал вид, что не слышит.

- Садись вон на ту поляну, - сказал он Парку, показывая на круглую пустую площадку. Парк виртуозно сел. Все высыпали на землю, с интересом рассматривая вблизи домики, палисадники с посаженными под осень прутиками деревьев. К каждому домику от улицы подходил провод. Арис зашла в палисадник, подошла к домику, поглаживая разноцветно украшенные стены, восхищенно и трепетно разглядывая орнаменты.

- Что понравилось? – раздался голос. К ним подходил Хенк.

- Да, - сказала зачарованная Арис.

- Бери, - сказал Хенк, - только мы даем парам.

Арис жалобно посмотрела на Манка. Тот засмеялся и довольно кивнул.

- Берем, - сказала Арис, раскинув руки, - никому не отдам.

- Договорились, - протянул руку Хенк.

- А нам? – возмутилась Чери, глянув на стоящего рядом Фогги.

- Что вам? – улыбнулся Хенк.

- Нам домик, - сказала Чери, подталкивая Фогги.

- Письмо передали? – спросил Хенк, напряженно улыбаясь.

- Передали, Байли едет сюда, скоро будет, - сообщила Чери.

- Ну, что же, заработали, берите следующий, - счастливо вздохнул Хенк.

- Аа-а-а-а! – закричала Чери и повисла на Фогги: - Побежали, а то заберут.

- Не заберут, - успокоил их Хенк. К ним шли Дан и Лана.

- Привет, ну что? – спросили они у Хенка.

- Байли едет, - сообщил счастливый Хенк.

- А Маргина, а Элайни, а Адам? - спросила Лана.

- Не знаю, - растерялся Хенк, - я не спросил.

- Ну, конечно, услышал о Байли и обо всём забыл, - возмутилась Лана, - как вы, мужчины, похожи.

Она побежала к первому домику, где на крыльце о чем-то спорили Арис и Манк. Переговорила с ними и вдруг сползла вниз. Манк подхватил её и а Арис что-то колдовала над ней. Хенк и Дан кинулись к домику.

- Что вы её сказали? – накинулся Дан, на Арис и Манка.

- Что Адам убит, - растерянно ответил Манк.

- Убит? О господи! – воскликнул Дан, прижимая её к себе. Лана открыла глаза, в которых, при виде Дана вспыхнула надежда, но, рассмотрев его - погасла. Она оттолкнула Дана:

- Не трогайте меня, - и побрела к стоявшему у заборчика дереву. Обняла его и зарыдала.

- Не трогайте её, - сказала Арис, вытирая слёзы, - пусть выплачется.

Она пошла к Лане и обняла её. Вот так и стояли вдвоем и плакали.

- А Элайни? – спросил Дан.

- В Элайни тоже стреляли, но её вылечил Туманный Кот, - сказал Манк, - а вот Адама не успели.

Шерг сломал длинную толстую палку и попытался взобраться на круглое, черное здание, но с первого раза не получилось – палка переломилась, и Шерг грохнулся в болото. Тогда он сломал два пустотелых ствола и приставил к цилиндру. После третьей попытки он всё же забрался на него и лёг - нужно было несколько минут отдохнуть от постоянного напряжения. Зверюга сидела в кустиках и светила оттуда глазами. На первое время о ней можно было бы забыть, а вот о пище забыть, никак не удавалось. Шерг попробовал грызть дерево, но жгучий привкус во рту свел челюсти, и Шергу пришлось долго плеваться. В небе светились три солнца, но Шергу было не до них. Он заснул, и спал тревожным сном несколько часов. Вдруг здание вздрогнуло и плавно пропало. А Шерг шлёпнулся на землю. Зверь испугался и отбежал, наблюдая издали. Сзади грохнуло, Шерг оглянулся и увидел огромный камень, а на нем мужчину на коне, который протягивал ему руку.

- Спасите, - закричал ему Шерг. Зверь, услышав жалобный крик, бросился вперед. Шерг мгновенно взобрался на камень, увидел изгибающуюся змею, подпрыгнул, взлетел на коня и вцепился сзади в человека.

- Гоните коня, - кричал Шерг, а человек, почему-то, медлил.

Атомный ракетный подводный крейсер стратегического назначения К-407 «Новомосковск» (667БДРМ «Дельфин») вышел из   судоремонтного завода „Звёздочка“ в Северодвинске после среднего ремонта и модернизации. Крейсер в надводном положении направлялся в порт приписки Гаджиево, для последующей комплектации штатом и постановки на оперативное дежурство ВМФ России. Он обеспечивал безопасность в зоне космодрома Плесецк, объектов на Новой земле и ряда крупных предприятий всего Заполярья. Вместо положенных по штату 140 человек, на борту находилось 70 офицеров и мичманов и 42 человека матросского состава. В ходе следования к порту приписки, предполагалась проверить оборудование в штатном режиме, и произвести доводку режимов работы двух атомных установок на крейсере.

В 10 электродвигательном отсеке старшина первой статьи Попельный объяснял, сидящему на рабочем месте электромеханика, матросу Курочкину принцип действия синхрофазотрона в отдельно взятом отсеке:

- Что ты, Курочкин, держишь сейчас в руках, - философски спрашивал старшина, прохаживая по узкому проходу, так, что всякий раз Курочкину приходилось вставать.

- Термос, товарищ старшина первой статьи, - бойко отвечал матрос Курочкин.

- Термос у тебя в голове, Курочкин, - назидательно говорил старшина, - а в руках ты держишь индивидуальный регенеративный патрон РП - 4. А для чего он служит?

- Чтобы стрелять, - добросовестно ответил Курочкин.

- Курочкин, этот патрон обеспечивает получение кислорода, при задымлении, - грустно сказал старшина, вздохнул и добавил: - Перейдем к электричеству. Внимательно посмотри, Курочкин, на пульт – для чего эта кнопочка?

- Эта? – спросил Курочкин и нажал кнопку. Лодку тряхануло, и она легла на борт, замигал красный, аварийный сигнал.

- Внимание, экипаж, лодка на грунте, - сообщила рубка.

- Курочкин, ты что сделал? – побелел старшина Попельный.

- Нажал на кнопочку, - невозмутимо сказал Курочкин.

- Какую кнопочку?

- Связь с камбузом, - сказал Курочкин.

- Для чего?

- Чтобы узнать, что будет на обед,- ответил Курочкин.

Старшина первой статьи Попельный присмотрелся – над кнопочкой действительно была надпись «Вызов камбуза».

- Сиди здесь и ничего не трогай, - сказал старшина. А сам побежал докладывать командиру о перепутанном монтаже проводов.

Адама похоронили на холме, с которого открывался вид на новый город, на реку Лею и всё, что за рекой, вплоть до высоких вершин на горизонте. В эти суматошные дни по прибытию Байли, Элайни и доктора Фроста не позволяли Хенку поговорить с Байли наедине. Всего-то ничего – обменялись несколькими осторожными фразами и всё. Байли изменилась, стала серьёзней и суровее, и такую Байли Хенк ещё не знал. Байли ни словом не напомнила ему о его письме, и Хенк находился в непонятном, подвешенном состоянии, которое выбивало его из колеи.

Дана, Элайни и Лану смерть Адама не объединила, а как бы развела в разные векторы переживаний, и между ними было странное отчуждение и нежелание быть вместе. Смерть Адама, который в последний миг защищал её, поразила Элайни, и она не могла вернуться к Дану, ощущая себя предательницей по отношению к Адаму. Такая странная ассоциация не позволяла Дану и Элайни наслаждаться своим счастьем тогда, когда Лана потеряла Адама. Это невозможное сочетание чувств поразило Туманного Кота, и он, несмотря на своё всеобъемлющее проникновение, не мог найти решение этой логической ловушки. Впрыснуть адреналину и эйфории было проще всего, но, просчитанные Туманным Котом ожидаемые последствия, не вписывались в логические вероятности и результат был не предсказуемым. Поэтому кот только ластился к Элайни и Лане, сам почернел, и, иногда, непроизвольно терял очертания кота, расплываясь внизу бесформенной массой.