Пособие по Выживанию (СИ) - Кристианна Капли

Я заговорщицки подмигнула в ответ, типа «дай мне несколько минут».

— Пойдемте. Будете чай? Или может хотите картошечки с грибами? Только-только приготовила…

Сейчас начинается самое сложное: уговорить Лизу оставить тропу Ягуара и ступить на мирную дорогу, то бишь вытолкнуть её из гостиной в объятия Жанны. Называется, цирк в спешке собрался и покинул город поздно ночью, оставив парочку особо одаренных клоунов.

— Мама, это детский сад, — она стояла, прижимаясь спиной к стене, скрестив руки на груди и недовольно поджав губы. — Не думаю, что Жанна отправилась в такую даль, чтобы высказать парочку лестных слов о твоей готовке или внешнем виде.

— Я не хочу с ней разговаривать, — процедила Лиза сквозь зубы. — Быть может через несколько лет, но уж точно не сейчас.

Ясно. Придется мне снова изображать голос разума.

— Лиза, ты хочешь вернуться в Тангрет?

— Допустим, — хорошо, округлим ответ «допустим» до «да, очень хочется».

- Значит, надо бороться за свое счастье, — и где я только таких фраз набралась? — Шагни навстречу своему страху, — ага, тому самому, что сейчас безмятежно попивает чай на кухне. — Помни: человек сам кузнец своей судьбы, — последнее не совсем в тему, но дело же не в смысле фразы, а в том количестве пафоса, вложенного в нее. Должно подействовать.

- Борись за свое счастье… — пробормотала мама. — Кухонные ножи подойдут, как думаешь?

- Неа, — отмахнулась. — Слишком много крови.

— Лиза задумчиво почесала нос.

- Интересно, где мама спрятала отцовские боксерские перчатки? — вслух спросила она, ни к кому толком не обращаясь.

— Я в ответ лишь пожала плечами. К слову говоря, мамин отец, то бишь мой дед, был боксером, поэтому удар у Лизы поставлен хорошо.

- Мам, позволь выразить предположение, — и да, я вижу, как ты охвачена азартом, жаждой мести и прочим, включающим в себя «Боль и Ненависть». — Мне кажется, Жанна приехала мириться.

— Лиза прищурилась. Недобро так прищурилась.

— Надеюсь, что Жанна сумеет постоять за себя. Ну, или что её смерть будет быстрой и безболезненной. Вероятно, мне стоит уже начать в Интернете поиск средств, отмывающих кровь.

— Думаешь, с мирными?

- Да, — кивнула как можно уверенней. — Не будь такой трусихой, — и такой… Гм… Пацифисткой. — Поговори с ней.

- Хорошо, — мама сделала глубокий вдох, а затем бросила на меня хитрый взгляд. — А что мне за это будет? — и невинно так поинтересовалась.

— Ох, вылитая я в пять лет. Плохой пример я тогда подавала родителям, плохой…

- Куплю шоколадку, — буркнула я, а потом, схватив маму за руку, потащила её к двери. — Нельзя заставлять Жанну ждать.

- Может, все-таки перчатки и хук справа? — жалобно поинтересовалась Лиза в прихожей.

— Какие же все-таки у меня в семье миролюбцы. Просто за «мир во всем мире».

- Мы не бьем миротворцев, — со слишком умным видом изрекла я и втолкнула мамочку в кухню.

— Сама же встала у плиты и отодвинула подставку с ножами, как можно дальше. Простая мера предосторожности. Все-таки кровь трудно отмывается, как я слышала.

Спешу вас обрадовать: кровь мне отмывать не пришлось и глубокой ночью закапывать труп Жанны тоже. Она и Лиза поговорили, извинились друг перед другом за свое идиотское поведение и решили жить дружно.

Вечером этого же дня я принялась собирать вещи. Поезд, на который мы забронировали билеты, отходил в семь утра. Я глянула на Марка, который сидел в кресле, у окна и строчил кому-то смс.

— Мелочь, ты собираться будешь? Поверь, утром тебе будет не до этого.

Братец, не отвлекаясь от телефона, ответил.

— Я не еду, Лена.

Скажу честно, я даже сначала не поняла смысл сказанного. Секунду-две у меня ушло, чтобы осмыслить услышанное.

— Что?

— Я не еду в Тангрет, Лена, — повторил негромко Марк.

— А Тангрет об этом знает? — вырвалось у меня — я повернулась к брату.

Это что еще за новости? Он прикалывается надо мной?

— Марк, ты в своем уме?

— Да, — спокойно возвразил мне младший. — Я остаюсь здесь, — и продемонстрировал мне свой мобильный. — Я списался с отцом. Он поможет мне с устройством в ту школу-интернат, где учился сам. А потом, если все будет хорошо, летом я смогу поехать с ним в Тибет. Ты представляешь?

Представляю. Точнее, не представляю, какой кирпич тебе свалился на голову, братец!

Я сделала глубокий вдох и молча вышла из комнаты. Так, сейчас найду маму. Пусть вправляет мозги своему отпрыску.

Куда это вообще годится?! Остаться он решил! Черт с два, я этому ему позволю!

Упрямство у нас семейная черта. Мама не смогла отговорить Марка. Час с лишним длился наш семейный совет, где братец, заливаясь соловьем, рассказывал о том, как ему хочется пойти по стопам отца. Ни мои, ни мамины доводы он не слушал. Мечта, понимаете ли.

Потом мы сдались. И договорились, год младший проведет в Москве. Если понравится — остается дальше, нет — мы сразу же забираем его обратно. Марка такой вариант устроил. Я, скрипя сердцем, согласилась.

По такому поводу мама даже дозвонилась до отца — он как оказалось сейчас в Италии. Говорила она долго и на повышенных тонах. В ходе разговора мы с Марком узнали, как она «любит» папу, всех его родственников и его страсть к путешествиям. Пожелав милому и его заморочкам «успеха и удачи», мама мрачная вернулась в комнату. Семейный совет окончен. Марк остается, а мы завтра утром возвращаемся к демонам. С Маркуса еженедельные звонки и полный отчет о том, как ему живется на новом месте. С наш приезжать почаще, особенно, на праздники.

На утро прощание было долгим и слезливым. Я предприняла еще одну попытки отговорить братца от его затеи, попрекая его тем, кто же будет докучать мне своими лекциями. Но куда уж там… Вот-вот, сбудется мечта. Пожелав нам всем удачи, Маркус обнял сначала маму, потом меня и под конец даже Жанну.

Здорово. Уехали из Нижнего мира втроем, а возвращаемся вдвоем. Но как однажды, сказал мне Макс, все что ни делается, делается к лучшему. Буду на это надеется.

Глава 17

В которой я погрязаю в делах сердечных

Пятница. В семь утра наш поезд тронулся и покатился в сторону портала в Нижний мир, расположенном где-то на окраинах. Шесть часов пути, и вот, мы наконец-то достигли Мирте. Погодка в королевстве разительно отличалась от той, что царила в столице. Солнечно, ясно, тепло. Просто баунти рай.

Сказать, что нас встречали радостно — это не сказать ничего. Клыкастые издали заметив наш поезд замахали руками, а уж когда мы втроем сошли на перрон, так и вовсе кинулись обнимать и целовать. Мама и Ахо позабыли о своей ссоре. Жанну пару раз недовольно покосилась в их сторону, но промолчала.