Степные разбойники - Густав Эмар

Красный Кедр, уходя, не сказал своим товарищам подробно о цели своего путешествия, но тем не менее дал им понять, что отправляется за союзниками, заявив при этом, что поездка его продлится не более трех или четырех дней. Зная по опыту, насколько путешествие по дебрям Дикого Запада затруднительно, гамбусинос ничуть не были удивлены, когда Красный Кедр не вернулся в назначенный срок. Они стали терпеливо ожидать его, а так как съестные припасы их истощились, то они время от времени отправлялись на охоту за новым запасом провизии. Но время шло, а Красный Кедр не возвращался.

Прошел целый месяц, а скваттер не подавал о себе ни малейших известий.

Постепенно гамбусинос стала овладевать тревога. Неизвестно откуда стали появляться зловещие слухи: поговаривали о том, что скваттер, наткнувшись на засаду краснокожих, был убит ими. А потому становилось совершенно бесполезным ждать его дальше.

Слухи эти, которым брат Амбросио сначала не придавал особого значения, постепенно настолько разрослись, что и он наконец стал чувствовать тревогу. Однажды утром гамбусинос вместо того, чтобы, по обыкновению, отправиться на охоту, собрались в палатке, служившей штаб-квартирой монаху и обоим сыновьям скваттера, и решительно объявили всем троим, что ждать Красного Кедра дольше они не намерены и что они немедленно возвращаются в Санта-Фе.

Напрасно брат Амбросио говорил им, что верить слухам о смерти Красного Кедра нет решительно никаких оснований, так как слухи эти ничем не подтверждаются, но если бы даже они и оказались справедливыми, то, хотя это и было бы большим несчастьем для них, все же от этого экспедицию нельзя считать неудавшейся, так как не один Красный Кедр знал дорогу на прииск, и что он вызывается проводить их туда. Но искатели золота ни в способность монаха быть проводником, ни в его храбрость не верили, и поэтому ничего не хотели слушать и, несмотря на все его уговоры остаться, сели на своих лошадей и ускакали. Монах в изнеможении опустился на землю; он увидел безвозвратное крушение всех своих надежд на обогащение почти накануне их осуществления. Ему остались верными только пять или шесть гамбусинос, сыновья Красного Кедра и Андрес Гарот.

Всякий другой человек на месте брата Амбросио, столкнувшись с таким поворотом дел, предался бы отчаянию, но человек этот принадлежал к тем энергичным натурам, которых препятствия делают только более упорными в достижении своей цели, а потому, вместо того, чтобы отказаться от своего проекта, он решил добиваться его осуществления во что бы то ни стало. Для этого он решил прежде всего отправиться со своими товарищами на поиски Красного Кедра.

Вследствие совершенно необыкновенного стечения обстоятельств отряд его выступил в тот же день, что и отряд апачей, двинувшихся на селение команчей, и подошел к этому селению как раз в то время, когда происходила ожесточенная битва между обоими индейскими племенами. Остановившись в кустах, монах и его друзья решили ночью напасть на селение, но в это время до них донесся крик о помощи. Они узнали голос Шоу и бросились его выручать, воспользовавшись при этом подвернувшийся возможностью содрать кожу с нескольких индейских черепов.

Подхватив Шоу и донью Клару, они скрылись с ними в лесу, решив расспросить Шоу, когда он придет в себя, как могло случиться то, что он вдруг оказался в этом селении, в числе сражающихся и с доньей Кларой на руках.

Молодой человек весь день был в беспамятстве. Хотя полученные им раны и не представляли опасности для его жизни, тем не менее сильная потеря крови и сверхъестественное нервное напряжение, испытанное им во время сражения, вызвали у него большой упадок сил, и он, придя в себя, долго еще был не в состоянии собраться с мыслями и дать себе ясный отчет о событиях, в которых он играл далеко не последнюю роль.

Поэтому брат Амбросио решил оставить его в покое и ни о чем не расспрашивать до тех пор, пока он не оправится окончательно. Это и было основной причиной кажущегося равнодушия к нему гамбусинос. Он решил для себя воспользоваться этим невниманием с их стороны, чтобы вырвать из их рук донью Клару, которую злой рок снова отдал им во власть.

ГЛАВА XXVIII. Отъезд

На другой день после битвы при первых лучах солнца все селение команчей уже было на ногах. Глашатаи, взобравшись на крыши, созывали воинов, которые, отдохнув после ночной пляски и последовавшего после нее сражения, собирались по одному и сформировывали отряды, готовые каждую минуту выступить в поход.

Единорог был очень осторожным вождем. Отправляясь в поход, который мог на довольно продолжительное время удержать его вдали от основных сил племени, он не пожелал оставить в селении совершенно беззащитными от нового неприятельского нападения женщин и детей своего племени.

Так как зима уже была недалеко, то он решил перевести всех обитателей селения, не принимавших участия в экспедиции, на зимние квартиры, устроенные в девственном лесу, и охранять его со своим отрядом во время пути. К полудню все обитатели селения и отряд воинов выступили в поход, представляя при этом крайне необычное и живописное зрелище. Первыми из селения выехали воины с тотемом племени, они составляли две трети отряда, за ними следом ехали и шли, волоча разнообразный домашний скарб, старики, женщины и дети. Остальная часть войска замыкала шествие.

Валентин со своими товарищами также находился здесь. Обе девушки, спокойные и улыбающиеся, ехали, разговаривая между собой, возле Курумиллы, которые имел очень суровый и нахмуренный вид. Сын Крови со своим отрядом покинул селение до выступления индейцев и, несмотря на оказанную им команчам и охотникам большую услугу, Валентин и его друзья, сами не зная почему, были очень довольны его отъездом. Они не могли дать себе ясного отчета в том чувстве неприязни, которое испытывали к нему. Сын Крови, впрочем, имел свойство внушать всем людям, с которыми он приходил в соприкосновение, какое-то отвращение, к которому примешивался страх.

Караван растянулся по прерии, как огромная змея. Вокруг него со всех сторон поднимались горы, совершенно лишенные растительности и имевшие причудливые очертания. Рио-Хила, в этом месте довольно узкая, с трудом пробивалась сквозь ущелья этих гор. Наконец отряд стал приближаться к девственным лесам. У самой опушки леса Единорог приказал отряду остановиться и сделать привал. После этого все индейцы, не принимавшие участия в преследовании Красного Кедра, должны были отделиться от остальных и идти по направлению к своей зимней стоянке.

— Далеко ли мы от того острова, на котором находится отряд Красного Кедра? — спросил Валентин сашема корасов.