Белое солнце Пойнтера - Всеволод Мартыненко

Обратный путь особо не запомнился, разве что почему-то запало в память ощущение от узкого прохладного бедра драконидки, сидевшей между нами с Хиррой. Не к Келле же ее сажать на сиденье напротив!

Молчаливое неприятие, излучаемое младшей женой в адрес наложницы, осталось неизменным и во время позднего ужина, завершившего день. Зато я за едой помаленьку начал отходить от свалившихся мне на голову событий приема. Соображение пришло в норму, происходящее вокруг перестало теряться в какой-то дурной дымке.

Прежде всего, конечно, мое внимание привлекла наложница, исключительно аккуратно и воспитанно обходившаяся со столовыми приборами. Мне так освоиться никак не удавалось, несмотря на то что не первый год обретаюсь в темноэльфийском замке в качестве Ночного Властителя… Но куда больше, чем манеры, взгляд неотвязно притягивал сам облик представительницы пятой расы разумных, впервые предоставившей возможность толком рассмотреть себя вблизи, в неформальной обстановке. Во дворце и даже в дороге между нами все время оставалась дистанция, и только здесь, дома, она как-то начала исчезать.

Раскрывшееся поражало. Не чуждостью — схожестью женщин разных рас. Несмотря на узорчатую чешую, отсутствие грудей, вертикальные зрачки и раздвоенный язык, драконидка казалась очень привлекательной, не в последнюю очередь из-за текучих, исключительно женственных движений. Впрочем, любая эльфь не уступит ей по этому параметру. Особенно Древнейшая.

Украдкой я окинул взглядом старательно рассевшихся по дальним углам стола Келлу и Исэсс. Все-таки верно сказала одна из Великих Жриц древности: кошка — та же змея, только в шубке…

Сколько вижу младших детей Отца, столько поражаюсь, что при всех своих особенностях дракониды вполне успешно смешивают кровь с любыми другими разумными. С обычным наследованием расы вперекрест с полом.

Вообще все известные мне существа, обладающие разумом, способны иметь общее жизнеспособное потомство. Похоже, демиург мира сего был сексуальным маньяком почище меня!

Жаль, из-за неприязни моей древнейшей к наложнице мне не светит проверить, как именно преломилось это в прежде незнакомых мне столь близко творениях. Келла — Оинт-Пэт, «Шпага», а Исэсс, по всему видать — Плог-Оинт, «Копье». Против тарана нету обмана, вот и срывается то и дело. Симвотип зачастую сильнее разума, так что замирения между младшей женой и наложницей ждать не приходится.

А единственный путь обойти Высокую Клятву, связывающую нас с Хиррой, состоял в формальном вступлении драконидки в «Гекопардовые Орхидеи». Это хотя бы уравняло бы ту в правах на мужа атаманши с Пемси и остальным составом женской подростковой банды. Да только что о том рассуждать — под свою руку атаманша-«подзахватная» «захватчицу» не примет никогда…

Что ж, обойдемся. Тем более что главная ценность этой наложницы не в постельных танцах, при всей ее привлекательности и моем любопытстве. Хотя жаль, конечно…

Встряхнув головой, я вернулся к текущему моменту из весьма далеких от него размышлений. Насущная же необходимость требовала заняться изменениями в посольстве, связанными с появлением новой обитательницы. Причем рассчитывать в этом случае можно было лишь на помощь старшей жены — по вполне понятным причинам.

— Не поможешь Исэсс выбрать комнату? — Попросить мою высокородную немедленно было лучшей идеей. — А я пойду ей статус «гостя дома» обеспечу, чтобы защита случайно не сработала, — и пояснил уже самой новой обитательнице посольства: — Дипломатия — дело секретное, так что полный статус, прости, дать не могу.

— Понимаю, мой повелитель. — Драконидка на мгновение подняла прозрачные веки, показывая не прикрытые глаза. — У меня тоже есть тайны, доступ к которым для тебя невозможен.

Ничего себе! Вот так подарочек, с нехилым сюрпризом в запасе…

— А как насчет моих прав на тебя в качестве твоего повелителя? — шутливо спросил я, сбрасывая мгновенное изумление.

— Я в твоей воле, мой повелитель, но не в твоей собственности, — не заставил ждать себя ответ, исчерпывающий в своей холодной точности.

— Поня-я-ятно… — протянул я, тщательно отворачиваясь от торжествующего взгляда младшей жены, обрадованной тем, как быстро раскрыла свою суть с ходу не глянувшаяся ей женщина драконьей крови. Для меня, впрочем, не злую, хоть и пугающую жесткостью. Разница между правлением и владением действительно не маленькая. Причем наложница немедленно поспешила одарить нас еще одним ее прочтением:

— Ты можешь изменить мою судьбу, но не мою душу.

— Не собираюсь делать ни того, ни другого, — попытался я закрыть тему.

— Второе не в твоей власти, первое же — не в твоей воле, мой повелитель, — еще более четко отрезала пророчица пятой расы разумных. — Тебе суждено менять судьбы!

Что тут скажешь? Похоже, ответ, абсолютно точный и столь же неприменимый к делу, как в сказке об астрологе и сломанном воздушном корабле, драконидка способна дать на любые слова. К демонам змеиным посылая все иерархические предрассудки, поставившие меня над ней.

Урок стоил того, чтобы его запомнить. Повелитель — всего лишь тот, кто отдает приказы. В это звание никак не входит готовность окружающих эти приказы исполнять. Что, похоже, и продемонстрировала мне в полный рост хисахская наложница. Во все ее пять футов два дюйма, что для драконидки весьма немало…

В отличие от той же Келлы, первый опыт общения с этим подарочком Великого Визиря не дал мне возможности понять, как к нему следует относиться. То есть к ней.

Вот как относиться к Музафару, видно сразу — не поворачиваться к этому высокоталантливому царедворцу не то чтобы спиной, а вообще любым местом, на котором нет защитного заклятия или хотя бы боевого панциря времен Хтангской династии.

Упускать его из виду слишком надолго тоже, впрочем, не следует — никогда не угадаешь, какую гадость припасет он на следующий раз. Исключительной вредности тип, да еще и символьно — Оэт-Пинт, «Кнут». Наподобие моей высокородной до очищения Мечом Повторной Жизни, сменившим ей цвета аспектов. Только в мужском варианте сей симвотип не в пример пакостнее…

Ну и демоны с ним, все до единого! Или нет, уже не все. Одну демоницу в пестрой змеиной шкурке Великий Визирь сбагрил нам в посольство. Видно, и его довела. Поверить, что столь тщательно соблюдаемая взаимная неприязнь между подарком и дарителем разыграна специально для нас, грешных, как-то не получалось. Для легенды, прикрывающей введение шпиона в мое окружение, все это смотрелось слишком искренне и тонко.

Впрочем, почему обязательно шпиона? Провокатор во вражеском стане — тоже немало. А провокация может обладать любой долей искренности. Наоборот даже: чем чистосердечнее, тем лучше. Управлять ненавистью легче, чем неприязнью, и уж куда проще, чем спокойным равнодушием. Равнодушного не соблазнишь на лету исполнением простейшего желания. Сначала надо посеять и взрастить в нем это желание, прежде чем собирать урожай жажды…