Тысяча порезов - Энн Малком

о близости с Феликсом. Я не видела его с той ночи в столовой. А сейчас злилась, что не прошла никакого обучении по самообороне. Я должна знать, как защитить себя. Я в реальной опасности.

Хотя мне было страшно, я не отступила, когда он обогнул кухонный островок и направился ко мне.

На нем был костюм, сшитый на заказ, ткань облегала его тело, как гребаный шелк, и должна была придать ему стильный, привлекательный вид. Но каким-то образом, вместе с его прилизанными волосами, квадратной линией подбородка, загорелой кожей и слишком идеальными чертами лица, он казался… скользким.

Хотя я и ожидала этого, он без колебаний вторгся в мое личное пространство. Не обращая внимания на тот факт, что это мое право выбирать, кто войдет в это пространство. Сейчас у меня не было никаких прав. Не в этом доме. Он уже знал это, хотя мы никогда не встречались.

Его дорогой одеколон был сильным и тошнотворным. Я уже привыкла к тому, что один мужчина находится так близко ко мне. Запах Кристиана был легким, приятным, успокаивающим. Я жаждала почувствовать его прямо сейчас. Я страстно желала, чтобы он пришел и спас меня.

Что казалось нелепым, поскольку он был злодеем во всем этом.

Я стиснула зубы, когда мужчина схватил меня за запястье, потянув вверх, чтобы осмотреть мою левую руку.

Его хватка только усилилась, когда он увидел бриллиант, сверкающий на моем пальце.

— Значит, ты невеста, — усмехнулся он.

Я отказывалась отпрянуть от этого человека или закричать, хотя хватка на моем запястье становилась невыносимой. Я вздернула подбородок и встретилась с ним взглядом.

— Я невеста, — заговорила я впервые с тех пор, как все это произошло. Знала, что этот титул может убить меня, — сейчас это единственное, что поддерживает во мне жизнь. Мне даже не было стыдно признаваться в этом. Даже в этот момент, когда моя безопасность была под сомнением, мне чертовски нравилось ощущение от того, что я невеста Кристиана.

— Так что убери от меня свои руки, — добавила я с явной угрозой.

Его взгляд переместился с кольца на мое лицо. Усмешка исчезла, и его рот растянулся в довольной улыбке.

— Ах, у тебя есть характер, — заметил он покровительственным тоном. — Интересно. Я бы подумал, что он попытается заменить ее.

Комната закачалась. Девушка. Та, о ком мне рассказал Кристиан, та, что умерла жестоким, бесчувственным образом. Та, о ком я потратила слишком много времени на раздумья. Она мертва. Прошли годы. Но у меня такое чувство, что она была очень жива для Кристиана.

И по какой-то причине она все еще была жива для этого человека.

— Никакая я не замена, — упрекнула я. — А теперь отпусти меня, блядь, или пожалеешь.

Его челюсть напряглась. Он пытался сохранять легкомысленное, высокомерное поведение, но я выводила его из себя. Этот человек не любил слышать «нет».

Он не отпустил меня. Его лицо исказилось в более заметном оскале, привлекательные черты отравились горечью.

— Ты должна быть моей, — рявкнул он. — Это все должно быть моим.

В моей голове зазвенели тревожные колокольчики, и я поняла, что эта ситуация опасна. Человек, который думал, что имеет право на что-то или кого-то, но не получает этого, мог быть самым опасным человеком на планете. Особенно если этот человек связан с мафией и, скорее всего, вооружен.

— Он не только забрал у меня гребаный титул, но еще забирает и все остальное. — Его рука впилась в мое запястье до такой степени, что я подумала, он может его сломать. — Он отнял у меня все.

Кристиан. Он каким-то образом обидел этого человека, и было ясно, что тот хотел отомстить, причинив мне боль.

— Он принимает решения, — продолжил он, слегка встряхивая меня, усиливая хватку. — Он пользуется уважением. У него есть звание. — Мужчина метнул взгляд на меня. — И шлюха.

Другой рукой скользнул вниз, затем вверх по моему платью.

Он не хотел меня отпускать. Собирался взять то, на что, по его мнению, имел право.

Его хватка была болезненно крепкой, и я оказалась прижатой к стойке, не имея возможности вырваться. Мое сердце бешено колотилось о ребра, пока я осматривала кухню. Феликса, который всегда прятался поблизости, нигде не было видно. Кристиан был призраком по утрам. Я не знала, ушел ли он или сидел в своем кабинете в глубине дома. И даже если бы был здесь, он бы не услышал моих криков. Тут никого нет. Только я. И я ни за что, блядь, не позволю этому куску дерьма изнасиловать себя без боя.

— Разве ты не хочешь меня сильнее, чем этого старика? — пробормотал он, дернув меня вперед, так что наши губы соприкоснулись. — Я трахну тебя лучше, чем он.

Это было именно то, что мне нужно, когда он соединил наши губы, его язык погрузился в мой рот. Я, не колеблясь, вонзила в него зубы, пока не почувствовала вкус крови.

— Какого хрена! — прогремел он, кровь брызнула у него изо рта.

Он ослабил хватку, и я приготовилась ударить его коленом по яйцам и схватиться за ножи на кухонном островке, но тот был быстрее меня.

— Сука!

Его кулак со значительной силой врезался мне в лицо, и я отшатнулась назад, опрокинув кофейную чашку на пол.

К сожалению, это был не первый случай, когда мужчина решил, что ему нужно доказать свою мужественность, ударив меня по лицу, поэтому не упала на пол от шока и боли, как в первый раз. Я узнала, что, если ты позволишь мужчине повалить тебя на пол, он, скорее всего, выбьет из тебя все дерьмо, и сломает несколько ребер. Это было чертовски больно, и потребовалось много времени на заживление ран.

Этот ублюдок ожидал, что я упаду на пол, так что у меня появилась возможность. Я не растратила ее впустую. Мое колено нашло путь к его яйцам, довольно неуклюже, но это сделало свое дело, и он застонал от боли, рухнув на колени.

Я, спотыкаясь, добралась до кухонного островка, выхватила самый большой нож из блока и встала за большой мраморный остров.

Бегство, возможно, было бы лучше на данном этапе, но мужчина уже приходил в себя, и я лучше буду стоять на своем, выбью дерьмо из этого человека. К лучшему или к худшему.

И это определенно было к худшему, так как он быстро встал и вытащил пистолет из-под куртки.

— Ты гребаная тварь! — взревел мужчина, слюна с оттенком крови упала на белый гранит между нами.

— О, какое оригинальное оскорбление, — парировала я, мой голос был шокирующе ровным. Щека