Наследие да Винчи - Льюэс Пэрдью

— Ты ошибаешься, потому что я на самом деле поступала правильно, — не сдавалась Сюзанна. — Не забывай, что в ЦРУ всегда шло много людей из «Лиги плюща» — по крайней мере, в правление. Во время Второй мировой войны мой отец служил в Управлении стратегических служб,[52] которое было предшественником ЦРУ. И если бы я ему сообщила о своем намерении, он мог бы даже согласиться на это. Но я не сказала — и не только потому, что если бы отцу не понравилась эта идея, он бы воспользовался своим положением и помешал мне, но еще и потому, что если бы он ее одобрил, то мог бы попытаться мне помочь, а этого я тоже не хотела.

Вэнс улыбнулся ей, медленно качая головой:

— Ты выдающаяся женщина, Сюз. Выдающаяся.

— Спасибо.

Официант принес два блюда с пассерованной телятиной.

— Знаешь, — сказал Вэнс, оторвавшись на секунду от еды, — мне почему-то кажется, что тебе мои мотивы известны лучше, чем мне твои.

Сюзанна лишь хитро улыбнулась.

В восемь часов они наконец вышли из ресторана под темнеющее чернильно-синее небо. На ходу Сюзанна взяла его под руку.

— Как ты думаешь, мы сегодня чего-нибудь достигли? — спросила она.

— Конечно, — ответил Вэнс. — Даже когда буришь скважину и она оказывается пустой, то уже знаешь, где нечего искать.

— В данной ситуации звучит весьма оптимистично.

Они вышли из тени на виа Тестони и свернули направо, слившись с потоком пешеходов, текшим вдоль длинных сводчатых галерей на Виа делль Индипенденца к Собору.

— Приходится быть оптимистом, — сказал Эриксон, когда они смешались с вечерней праздной публикой. — Мы с самого начала сделали максимальную ставку, и надо продолжать играть, пока мы либо не выиграем, либо не проиграем.

— Я думала, ты не играешь.

— Я лгал.

Какое-то время они шли молча, наслаждаясь спокойной прогулкой. Перед этим они ходили из церкви в церковь, расспрашивая священников и администрацию об Избранных Братьях святого Петра. К вечеру они обошли все крупные церкви и церковные административные офисы, в том числе — факультет религиоведения Университета Болоньи. По настоянию Сюзанны они сняли еще один номер на юге, на другой от вокзала стороне города — чтобы давать его адрес. У Избранных Братьев есть свои люди в Болонье; они не могут не заметить, что кто-то ходит и расспрашивает о них, особенно если это те двое, которых они пару дней назад пытались убить. Все сообщения, которые придут на тот адрес, они выслушают по телефону, а заплатят через курьера. Сюзанна и Вэнс не собирались больше заходить в тот отель, боясь, что их могут выследить.

— А что будем делать, если никакого сообщения нам не оставят? — спросил Вэнс через некоторое время.

— Ну, — деловым тоном ответила Сюзанна, — это значит, что они решили следить за отелем и ждать, пока мы не объявимся. Если ничего не получим, попробуем либо вычислить людей, которых они подошлют, либо кому-то придется пойти в отель и выманить их.

— Не слишком веселый вариант, — заметил Вэнс.

— Да. Смешного тут мало. Будем надеяться, что этого делать не придется.

Инстинктивно Вэнсу хотелось спрятать Сюзанну куда-нибудь, защитить ее. Он никак не мог привыкнуть к тому, что это она здесь профессионал и наверняка справилась бы с такой ситуацией в одиночку лучше, чем он. И он не знал, что означает это его недоумение.

— Хочешь, попробуем сделать сейчас второй ход? — спросила Сюзанна, и мысли Вэнса вернулись к их цели.

— Сейчас? — спросил он смущенно. — Сегодня? Но я думал, что мы решили…

— Решили. Но я подумала, что если мы закрутим все по максимуму. Братья могут среагировать быстрее.

— Не знаю, — сказал Вэнс, — думаю, можно. Я думал, может, еще…

— Немного развлечься? — Она кокетливо посмотрела ему в лицо, читая ответ в глазах. Вэнс широко улыбнулся. Какой еще мальчик, подумала Сюзанна. Как только ему удавалось не выдавать себя взглядом, когда он играл в «блэк-джек»? Она покачала головой и улыбнулась в ответ. — Попозже, — сказала она и остановилась, чтобы поцеловать его в щеку.

Неподалеку официант уличного кафе, подававший эспрессо пожилому мужчине, посмотрел на них и улыбнулся. Старик тоже улыбнулся; никто не любит влюбленных так, как итальянцы.

— Попозже, — прошептала Сюзанна, когда они двинулись дальше. Если это попозже наступит, внезапно подумала она.

Они сошли с тротуара и Сюзанна повела Вэнса через виа Уго Баси к ряду такси, лениво ожидающих у статуи Нептуна. Водитель первой машины перестал болтать с четырьмя остальными и вытянулся в свои полные пять с лишним футов, широко улыбаясь красивой женщине и ее спутнику. Через десять минут он высадил их рядом со спортивной ареной, на тихой улице со скромными жилыми домами.

— Они остановились не здесь, — с горечью сказал брат Грегори своему помощнику. — Это всего лишь прикрытие, возможно, для того, чтобы им туда передавали сообщения.

Следовало этого ожидать, сказал себе Грегори. Эриксон и эта женщина ходили по религиозным организациям слишком открыто и усердно. Очевидно, их действия были призывом к Избранным Братьям Святого Петра и вызовом ему, главе ордена. К шести часам Грегори получил три телефонных звонка от священников, которых Братья попросили высматривать Эриксона. Эриксон им всем оставил один и тот же номер.

Разозленный брат Грегори подошел к окну и, широко раздвинув шторы, посмотрел вниз, на улицу. Вэнс Эриксон, ты там? Как тебе удалось сделать так много? Грегори с трудом подавлял завистливое восхищение этим талантливым дилетантом.

Под окном по улице, треща и громыхая, ехал побитый «фиат» без глушителя, но брат Грегори его почти не слышал. Вэнс Эриксон был на площади Святого Петра; на сделанном туристом снимке, который попал в газеты, Вэнс как раз прыгал на иранца. Как Эриксону удалось его найти в десятитысячной толпе, собравшейся в тот день на площади? Жалко, думал Грегори, качая головой, что этого американца придется убить. Хоть это и большая утрата, они себе не могут позволить оставлять его в живых. У тебя был шанс, сын мой, думал Грегори, отворачиваясь от окна к двум высоким крепким мужчинам, почтительно молчавшим, стоя в центре комнаты. Уничтожить проворный гибкий ум этого американца — все равно что уничтожить произведение искусства, но Бог бросает вызовы, и их необходимо принимать.

— Так. — Мужчины подобрались. Им обоим было за двадцать — такой мускулатуры можно добиться только регулярными суровыми тренировками. — Кто-то должен остаться здесь, а также нужно достаточное количество людей, которые будут наблюдать за входами. Хотя скорее всего это будет бесполезно — я сомневаюсь, что Вэнс Эриксон сюда вернется. Винсент. — Брат Грегори повернулся к мужчине повыше. Он был чуть выше шести футов, одет в обычную одежду, тугие мускулы натягивали ткань рубашки на груди и руках.

— Да, сэр.

— Винсент, я хочу, чтобы ты связался с человеком из мэрии. — Грегори подал ему клочок писчей бумаги, на котором поспешно нацарапал имя. — Он работает на мэра, но нам он тоже кое-что должен. Как и все остальные люди из администрации Болоньи, он член Коммунистической партии. Сообщи ему, что Вэнс Эриксон — разведчик американского ЦРУ, который находится здесь в роли провокатора, и он должен встретиться с фашистами и попытаться дестабилизировать здешнее коммунистическое правительство. Попроси его передать фотографию Эриксона во все отделения полиции, чтобы они проверили отели и пансионы Болоньи, и скажи, что работать нужно тихо. Возьми фотографию с обложки «Иль Джорно». Как следует объясни им, что поднимать тревогу нельзя.

— Со всем должным уважением, отец Грегори, — нерешительно начал монах по имени Винсент, — но нельзя ли просто попросить у владельцев отелей списки с номерами паспортов постояльцев и поискать номер паспорта этого человека?

— Хорошо соображаешь, Винсент, — благосклонно ответил Грегори. Монах заметно успокоился. Брат Грегори был непредсказуем; он мог расценить такой совет как сомнение в правильности его решения. — Действительно, для регистрации в отеле требуется паспорт, но я не сомневаюсь, что наш сообразительный оппонент сумел достать другой документ и зарегистрироваться под вымышленным именем.

— Как мудр Святой Отец, — смиренно заметил Винсент. — Простите меня за дерзость.

— Прощаю, сын мой. А теперь ступай.

Тот молча повернулся на пятках и вышел из комнаты; его прямая спина и походка выдавали военного. Монастырь направил его на военную подготовку в итальянскую армию, и, как и его напарник, он дорос до элитных войск, а потом ушел в самоволку и вернулся в монастырь.

— А ты, Петр, останешься со мной. Вернемся в штаб-квартиру и будем ждать, пока нас не известят о местонахождении нашей неуловимой жертвы. Затем, — брат Грегори блаженно улыбнулся, — начнется настоящая работа.