o 7cd5ecbb508da27d - Loner-XP

таких же, как она, людей, дежуривших в больнице всю ночь. Перед ней стоял молодой

мужчина лет тридцати.

- Моя жена меня убьет, - признался он, пока они стояли.

- Почему? - подняла брови Аманда.

- Она вчера родила, а сейчас срочно отправила меня сюда за кофе. Говорит, у нее от

недостатка кофеина начинает болеть голова, а я задержался - не выдержал и завернул в

детскую, одним глазком глянул на своего ребенка.

Аманда улыбнулась.

- Мальчик или девочка?

- Мальчик, - ответил молодой человек. - Гейбриел. Гейб. Наш первенец. Аманда подумала о

Джареде. О Линн и Аннет. О Бее. В больнице прошли ее самые счастливые и самые

печальные дни.

- Поздравляю, - сказала она.

Очередь ползла еле-еле. Люди неторопливо выбирали еду, заказывали на завтрак какие-то

сложные блюда. Расплатившись за чашку кофе, Аманда посмотрела на часы. Она покинула

палату всего четверть часа назад. Без сомнения, принести кофе в реанимацию нельзя, поэтому

она села за столик у окна. Парковка перед ее глазами постепенно заполнялась.

Покончив с кофе, она зашла в туалет и там еле узнала свое лицо, отразившееся в зеркале. Оно

было усталым и помятым. Аманда поплескала на щеки и шею водой и следующие пару минут

посвятила тому, чтобы привести себя в относительный порядок, чтобы выглядеть более-менее

прилично. Обратно в реанимацию она поднялась на эскалаторе. Когда она подошла к двери, ее остановила медсестра.

- Простите, но туда сейчас нельзя.

- Почему? - Аманда остановилась. Медсестра не ответила, ее вид оставался непреклонным.

Аманда почувствовала, как внутри у нее зарождается страх.

Она прождала за дверями реанимации почти час, пока к ней не вышел доктор Миллз.

- Простите, - извинился он, - но произошли серьезные изменения.

- Я т-т-только что была с ним, - заикаясь проговорила Аманда, не зная, что еще сказать.

- Ситуация с вашим сыном ухудшилась, - продолжил он. - Ишемия правого желудочка. - Он

покачал головой.

Аманда нахмурилась.

- Не понимаю вас! Объясните мне более доступно!

На лице врача отразилось сочувствие, его голос смягчился.

- Ваш сын, - наконец проговорил он, - Джаред... у него был сердечный приступ. Достаточно

сильный.

Аманда заморгала. Стены коридора вдруг стали смыкаться вокруг нее.

- Нет, - пролепетала она. - Это невозможно. Он спал... он приходил в себя, когда я уходила.

Доктор Миллз промолчал, и у Аманды закружилась голова, показалось, что ее тело

превратилось в бестелесную оболочку.

- Вы сказали, он будет в порядке, - пролепетала она. - Что операция прошла успешно. Что он

сегодня очнется.

- Простите...

- Что за сердечный приступ? - негодуя, потребовала ответа Аманда. - Ведь ему всего

девятнадцать!

- Не знаю. Наверное, всему виной какой-нибудь тромб. Возможно, это результат травмы, полученной в аварии, но не исключено, что это связано с операционной травмой. Точно

сказать нельзя, - объяснил доктор Миллз. - Это необычно, но в таком серьезном случае может

быть все, что угодно. - Он коснулся руки Аманды. - Должен вам сказать, случись такое вне

реанимации, он мог бы не выжить. Голос Аманды задрожал.

- Но ведь он выжил? С ним все будет в порядке, да?

- Не знаю. - На лицо врача снова опустилась непроницаемая маска.

- Как это не знаете?

- Нам стало трудно удерживать синусовый ритм.

- Прекратите использовать профессиональные термины! - воскликнула Аманда. - Объясните

доступным языком, что мне следует знать! Мой сын поправится?

Доктор Миллз в первый раз отвернулся.

- Сердце вашего сына не справляется, - проговорил он. - Без... вмешательства. Я не знаю, сколько он протянет.

Аманда пошатнулась, словно ее ударили хлыстом. Она прислонилась к стене, пытаясь

осмыслить слова врача.

- Ну вы же не хотите сказать, что он умрет? - прошептала она. - Этого не может быть. Он

молод, здоров и силен. Вы обязательно должны что-то сделать.

- Мы делаем все возможное, - проговорил доктор Миллз устало.

«Чтобы только это не повторилось, - молила Аманда. - Нельзя, чтобы он ушел за Беей. Только

не Джаред».

- Делайте больше! - выкрикнула она с мольбой в голосе. - Отвезите его в операционную и

делайте, что нужно!

- Об операции речи сейчас нет.

- Делайте все, чтобы спасти его! - Ее голос поднялся и сломался.

- Это непросто...

- Почему? - На лице Аманды отразилось непонимание.

- Мне нужно срочно посоветоваться с трансплантологами.

Аманда почувствовала, как последние остатки самообладания покидают ее.

- С трансплантологами? - повторила она.

- Да, - подтвердил врач. Он посмотрел в сторону реанимации, потом снова перевел взгляд на

Аманду.

- Вашему сыну требуется новое сердце, - вздохнул он.

Потом Аманду проводили в уже знакомую ей комнату ожидания. Теперь она оказалась здесь

не одна - здесь ждали еще трое. У них, как и у Аманды, были напряженные, беспомощные

лица. Она рухнула на стул, пытаясь подавить в себе ужасное дежа-єю.

«Не знаю, сколько он протянет».

Господи...

Ей вдруг стало невыносимо находиться в этой комнате ожидания. Запахи антисептика,

ужасный флуоресцентный свет, вытянутые, тревожные лица... все это ей с точностью

напомнило те недели и месяцы, что она провела в такой же комнате ожидания, когда болела

Бея. Безнадежность, тревога... Нужно скорее отсюда вырваться.

Она встала, перекинула сумку через плечо и полетела по выложенным плиткой коридорам к

выходу. Очутившись на маленькой терраске, она присела на каменную скамью и жадно

втянула в себя утренний воздух. Затем вытащила свой сотовый. Линн была дома - они с

Фрэнком как раз собирались ехать в больницу. Аманда рассказала, что случилось. Фрэнк

слушал ее, взяв параллельную трубку. Аманда прервала вопросы Линн, на которые не было

ответа, и попросила позвонить в лагерь, где находилась Аннет, и забрать сестру. Дорога была

длиной в три часа, и Линн запротестовала, желая навестить Джареда, но Аманда настояла на

своем. Фрэнк, слушая это, промолчал.

Отключившись, Аманда позвонила матери и сообщила, что случилось за последние двадцать

четыре часа. При этом реальность кошмара предстала перед ней в полной мере, и Аманда

расплакалась, не докончив рассказ.

- Я еду, - просто сказала мать. - Буду так скоро, как смогу.

Встреча Аманды и Фрэнка с доктором Миллзом состоялась в его кабинете на третьем этаже.

Обсуждалась возможность пересадки донорского сердца Джареду.

Аманда все слышала и понимала, но из сказанного доктором Миллзом она по-настоящему

уяснила только две детали.

Во-первых, комитет трансплантологов может не одобрить кандидатуру Джареда, потому что

он, несмотря на тяжелое состояние, до настоящего времени как пострадавший в

автокатастрофе не был внесен в лист ожидания на пересадку органов. Так что никто не может

поручиться, что его кандидатура будет одобрена.

Во-вторых, остается проблема найти подходящее сердце - это вопрос удачи.

Иными словами, шансы на успех были ничтожно малы.

«Не знаю, сколько он так протянет».

По пути в комнату ожидания Фрэнк выглядел таким же окаменелым, как и Аманда. Ее гнев и

его чувство вины создало между ними непроницаемую стену. Через час к ним подошла

медсестра и сообщила, что состояние Джареда пока стабилизировалось, поэтому они, если

хотят, могут пройти в реанимацию.

Стабилизировалось. Пока.

Аманда с Фрэнком встали у постели Джареда. Аманда видела его ребенком, затем молодым

человеком, но ей никак не удавалось совместить эти образы с лежащим перед ней без

сознания человеком. Фрэнк шептал извинения, призывал Джареда «держаться», и его слова

вызвали в Аманде, старавшейся не сорваться, волну гнева и недоверия.

Фрэнк, казалось, за ночь постарел лет на десять. Он был буквально сокрушен виной и горем, но Аманда, несмотря ни на что, не находила в себе к нему сочувствия.

Она провела пальцами по волосам Джареда, отмечая временные интервалы по писку

приборов. Медсестры порхали возле других пациентов реанимации, проверяли внутривенные

катетеры, нажимали какие-то кнопки, действуя так, словно это был самый обычный день. Да, это был самый обычный день в насыщенной больничной жизни, но для Аманды и ее семьи

ничего обычного в этом не было. Для них это была катастрофа.

Вскоре должно было состояться заседание комитета по трансплантации. Никогда раньше

пациенты вроде Джареда не вносились в лист ожидания. Если ее сыну откажут, он умрет.

Линн появилась в больнице вместе с Аннет, сжимавшей в руке свою любимую мягкую

игрушку - обезьянку. В качестве исключения медсестры позволили сестрам пройти в

реанимацию к брату. Линн побледнела и поцеловала Джареда в щеку. Аннет положила рядом

с ним на больничную койку свою игрушку.