Генетический взрыв - Вадим Денисов

— Он у всех есть.

— Короче, нужен ценз. Есть муж, есть дети — можете командовать, баллотироваться в Думу, заседать в правительстве. Опробуем его, раз умеет построить малое, то, может, и с большим сладится. Ну, ладно, сказал и сказал. Почти шутка.

— Подожди, — вспомнил я. — А этот ваш Мельничнко?

— Кап-раз, капитан первого ранга. Тоже семейный, трое.

— А Шугайло? — хитро сощурился я.

— Не порти настроение, — Брашпиль поморщился, потому что настроение у него всё же испортилось, и резко поменял тему разговора: — Вообще-то я к тебе по делу.

— Новости? — с тревогой спросил я, почувствовав, что раз он сразу не выложил, то держит что-то далеко не радужное. — Чёрные появились? Турки?

— Не, турки теперь долго к нам не сунутся. А чернота действительно набегала, ночью две большие тарелки морем прошли. Повоевали с ними немного. Удачливые экипажи оказались, дерзкие, хорошие бойцы, даже приятно. Подбили нам огневую точку. И ушли, паскуды… Но я не с этим. Ты собрался уже?

— А как же… Не тяни!

— Короче, погоди концы отдавать, похоже, ваш старт откладывается. Если вообще не отменяется.

Я натурально открыл рот. Это что ещё за фокусы, в чём дело?

— Из-за гугонцев?

— Вот же чудное словечко вы с Залётиным к нам занесли, теперь все его используют! — делано возмутился он. — Липкое. Но подходящее, надо же их как-то называть. Нет, тут дело не в гугонцах, а в людях. Какие-то козлы мост перекрыли.

— Какой мост? — по-дурацки спросил я.

— Гош, соображай быстрей. Керченский, — коротко одёрнув меня, Брашпиль не стал язвить, дополнив тоже по минимуму: — Пока не ясно, на Тузле или вообще на другом берегу встали. Заслон поставили, настоящий блокпост.

— Как же так?

Он вздохнул, не желая макать котёнка носом.

— Жди ответа и решения. Можешь к своим съездить, это даже нужно сделать, чтобы парни тоже не дёргались, на нервах же. Они на складе возле фур?

Я кивнул настолько резко, что аж шея заболела. Быстро помассировав мышцы рукой, потрясённо покачал головой — все наполеоновские планы и тщательно составленные графики движения рушились на моих глазах с жутким треском и лязгом.

— Скоро Фидель подъедет с бойцами, рванём туда на разведку.

На разведку?

— С вами поеду, — решительно сказал я.

— Не дури.

Но я уже разозлился.

— Это твоя задача, Брашпиль? Нет? Это моя задача, понимаешь, персональная. И это мой мост, по крайней мере, на ближайшие дни, пока не уедем. Я поеду с вами.

— Ладно, чего мы с тобой ругаемся. Приедет группер и решит…

— Хоть бы стихло немного.

Если в стареньком дворе сталинской застройки под напорами ветра и оставался ещё какой-то курортный уют, то задержался он только в надворной кухоньке, где одна из хозяек каждый день раньше всех зажигала две керосинки и пекла вкуснейшие оладьи. А ещё его часть вселилась в пушистого кота Ваську, спавшего на подоконнике одного из окон первого этажа рядом с геранью. Вот он посмотрел на нас и сладко зевнул.

— Лучше пусть и не стихает. Как по мне, то это самая лучшая погода для разведки, сплошная гадость, — хмуро ответил мне спецназовец.

— Тогда просто ждём.

С таким навороченным автоматом ему легко рассуждать.

— Оружия кругом навалом, вопрос лишь в том, сколько его нужно реально? Стрелковку взять — вообще никаких проблем. Ты представляешь себе, сколько всего изготовленного за десятилетия лежит по складам?

— Только где те склады…

— Да брось, Егор, детство это игровое, — хлопнул сложившейся кистью Дмитрий и крикнул в сторону: — Побыстрей давайте!

Потом обратился ко мне:

— Сколько тебе нужно автоматов для счастья? Три? Пять?

— От пяти не отказался бы.

— Все сразу на плечо накинешь?

— В запас.

— И какую задачу ты ими решишь? Для войны с инопланетянами не автоматы нужны. А взаимно добивать остатки человечества трудно и глупо. Если уж на то пошло, стрелковое оружие постепенно теряет свою востребованность, такую, как в первые дни, разве не заметил? Все наелись, сейчас только ленивый не имеет пары стволов. Но даже такая насыщенность не сняла проблему локальных стычек, налётов и диверсий… А вот серьёзное оружие действительно нужно охранять, это не для всех.

Ага, теперь понятно, что он имеет в виду. Охрана подобного вооружения у севастопольцев налажена, и, наверное, неплохо. Собственно, они в основном этим и занимаются: сбережением остатков флота, охраной арсеналов и поддержанием городских и поселковых систем обеспечения в рабочем состоянии. Представляете, какая численность личного состава для этого нужна? Я не представляю, и даже не понимаю, как вообще это можно сейчас сделать.

Мне никто не докладывал об общей численности севастопольского анклава, ясно, что это стратегическая информация, тут лучше с вопросами не выскакивать, чтобы любопытный нос не оторвали. По моим прикидкам, больше семисот. Но меньше тысячи. Тем не менее, это много, очень много.

Наша мини-колонна из двух машин остановилась на подъезде к Гурзуфу.

Брашпиль уже показал мне гору Аю-Даг, похожую на огромного медведя, пьющего воду, и объяснил, что у подножия именно этой горы находится законсервированный «Артек» — самый лучший в мире детский лагерь.

Заповедный берег притягивал глаз. Не было у меня времени для экскурсий, но, может быть, именно благодаря этому разрозненные впечатления не проскальзывали мимо, а надёжно оседали в памяти, чтобы ещё раз возникнуть много позже. Казалось, что с высоты этих взметнувшихся над бездонно-синим морем гор можно рассмотреть весь Крым. Поверхность моря на западе терялась, смешиваясь с горизонтом, и лишь плывущие облака, похожие на средневековые европейские города с крепостными стенами, подчеркивали эту границу, убегая от неё на восток.

Рядом с машинами стояло огромное старое дерево, и его светло-зелёные ветви, все в тёмных пятнах и полосках мха, извивались над землёй, словно огромные анаконды. Вот бы туда кота запустить! Сказочного, пожившего, пушкинского… Он будет важно ходить по ветвям, ворчать, вспоминать, рассказывать что-то брехливое о семи богатырях, а над ним, словно опахала, с тихим шелестом будут покачиваться эти большие листья с неправильной формы прорехами, оставшимися после нападения каких-то мелких паразитов.

Внизу пустынные вылизанные улочки бежали к пляжу, сваливающийся с гор крепкий ветерок сгибал верхушки пирамидальных можжевеловых кустов, тянущихся вдоль безлюдных разномастных домиков.

Над легендарной горой хмуро висели клочья тёмных туч. Здесь нет общины, всех оставшихся эвакуировали. Жаль, что здесь у нас очень короткая остановка, ничего толком не разглядишь.