Дождь не вечен - Ханна Флейм

Она смотрела на него теперь только с ужасом и ярко отражавшейся на лице ненавистью, как затравленный зверь. Пока Лешу это не тревожило, он предвидел такую реакцию. Он ослабил бдительность, вернувшись с ней в Москву, вот этого просчета он никак не мог себе простить до сих пор.

Оставалось лишь самое вкусное, он все еще не попробовал ее, отложив консумацию до возвращения домой, ожидая, когда она поборет страх и шок, сама покорившись окончательно. Нужно было поставить жирную точку, чтобы Катя никогда больше не посмела, не смогла уйти, отрезать последний путь. Его врач отследил, именно по возвращении у Кати наступила овуляция, чтобы выгорело с первого раза, он две недели медикаментозно повышал ее фертильность и полностью отменил дурманящие дополнения. Презентовал ей новый паспорт, в качестве подарка на день рождение, которое в новых документах значилось двумя днями позже реального. Символично подарил ей на новый день рождения новую жизнь. Катя была удивительно приветлива, гордо поставила подпись на нужной странице в паспорте. Тогда, она ему сказала, что хочет романтического вечера только вдвоем, упросила уехать праздновать загород.

Конечно, Вельд повелся, он был уверен, что дожал ее. Они зажгли свечи, расположились на медвежьей шкуре у большого камина, разлили марочное шампанское. Она чуть выпила, кормила его с рук, танцевала, смеялась, целовала его. Впервые она сама целовала его так страстно и глубоко. Это был идеальный момент, пока на затылок Лекса не опустилась тяжелая чугунная кочерга.

Он и не знал, что она водит мотоцикл, что Вихров научил ее водить. Придя в сознание, он вылетел на улицу, сразу заметив пропажу спортивного байка и открытые подъездные ворота. Чувствовал себя вдвойне дураком, отпустив охрану. Ливень размыл грунтовку, ведущую к дому, но так было наглядно видно, куда она рванула. Следы протектора четко вели по направлению к городу. Он без труда ее нагнал на съезде на большую многоуровневую развязку, держась в хвосте. Пытался выехать наперерез, загнать в угол, но она невероятным образом ускользала. Даже стеной стоящий ливень ее не останавливал, и теперь Вельд искренне жалел, что не отложил зачатие наследника на потом. Он корил себя за то, что снял ее с седативных, что поверил, и она так легко его провела. Теперь же она ускользала, снова. Он прибавил газу, и она ускорилась синхронно, вот только догнать ее Вельд не успел, наблюдая, как ее тело кубарем вместе с мотоциклом улетает в кювет.

Это воспоминание моментально его остудило. Об окончании того дня он вспоминать не любил. Роковая ошибка. Он встряхнул головой, напоминая себе, что она же и стала удивительно обернувшейся небывалой удачей. Этим благословением в виде амнезии. Как бы он хотел продлить это беспамятство насовсем, это так упрощало его задачу.

Сейчас Катя была в его руках, в его постели, документально и для всех окружающих — его женой, ее поиски давно затухли, и теперь она была в неоплатном долгу, ведь он спас ее, дорого и успешно лечил, подарил второе рождение. Наконец, он мог заполучить недостающий элемент — ее душу. Если попутно, она откроет ему еще и сердце, рухнут последние барьеры, особенное утонченное удовольствие, попробовать такие чувства на вкус после стольких лет кропотливой работы.

Катя не почувствовала, как Леша вернулся в постель, как бережно приподнял и перенес повыше на подушку, как укрывал одеялом и устраивался рядом. Он не хотел и не стал ее одевать, наслаждаясь тесным контактом кожей к коже, максимально близко. Такая длинная дорога к цели. Ничто за всю его жизнь не давалось ему так тяжело, как эта девушка рядом. С тихим стоном она повернулась набок, подогнув ноги. Лекс припал к ней со спины, скользя ладонью по изгибу ее тела, и не удержавшись, нырнул по ягодице в сплетенье ног и дальше по внутренней стороне бедер, с удивлением обнаружив как жарко и влажно там было. Она снова издала приглушенный стон, что-то скомкано пробормотав, так что было не разобрать. Катя совершенно точно спала.

«И все таки, я тебя заполучил, раз не дойдя до самого главного со мной, видишь сны, от которых течешь и стонешь», он довольно продолжал свое путешествие по ее телу, теперь прижимаясь так близко грудью к ее спине, что налившееся достоинство легло аккурат в складку меж ее мраморных ягодиц, «интересно, в твоем сне мы лишь целомудренно репетируем или я, наконец, глубоко вбиваюсь в тебя?»

Внутри все ликовало, но он по-джентельменски оставил настоящую разрядку на будущее, откидываясь из своего положения на спину, наслаждаясь будоражащим и оживлявшим окаменевшее сердце чувством предвкушения.

До претворения всего задуманного в жизнь оставалось буквально пару шагов. Он почти подменил в ее голове реальные воспоминания фальшью.

«В воскресенье надо обязательно везти ее на кладбище, чтобы она окончательно приняла. Какой же я все-таки молодец, что заранее продумал, как избавиться от родственников, заморочился и заказал эти липовые могилы. Это было так дешево и оказалось так эффективно! Гениальное решение. Как она может не поверить? А ведь в какой-то момент я уже думал, что все зря и она так и не выйдет из комы, чтобы оценить красоту и гениальность построенного мной мира. Надо было и сиротку как раз там закопать, все равно места пустовали, и никто бы никогда не стал копать под бутафорскими надгробными плитами», он отпустил эту мысль, окончательно расслабляясь, потянулся к телефону и завел будильник на 5.30. Он был жаворонком до мозга костей, часто совершая пробежки по утрам. Теперь же он хотел успеть посмотреть на перемотке камеры расставленные дома во всех комнатах, кроме разве что спальни и уборной.

Наученный горьким опытом, он должен был убедиться, что и сейчас Катя не пытается провести его, как тогда, когда отложила своим глупым поступком их будущее на три года. Даже если так, он все равно уже чувствовал себя победителем.

Глава 26

Леша был прав, предполагая, что Катя видит эротический сон. Почти прав.

Едва слепив веки, она провалилась в обволакивающую нежность простыней. Вот только простыни ничем не напоминали здешние. Все было так реалистично, что девушке показалось, она лишь моргнула и вот, в другой, параллельной, зеркальной реальности. По всему телу разливалась нега, что Катя быстро списала, на реальные ощущения от пережитого наяву оргазма. Сейчас она лежала посреди кровати застеленной обычным, но мягким поплиновым бельем в насыщенных синих тонах, в очередной раз, удивляясь тому, что чувствует эту мягкость, ощущает себя во сне, будто это и есть явь.

Было немного странно лежать на