Первая экспедиция - Антон Первушин

Свинцов напомнил о взорвавшейся «вертушке». Болек отмахнулся и сказал, что вспышка Виктору привиделась со страху, а вертолет мог загореться по самым разным причинам. В первую очередь, сказал Болек, нужно проверить, не повысился ли фон, а потом сделать все для восстановления контакта, хотя бы одностороннего, с внешним миром. Фон замерили – он оказался в пределах допустимого, что утешало. Потом Привалов и Шурик-С-Цитатой засели над единственным имеющимся на станции радиоприемником, чтобы понять, почему он перестал что-либо принимать, а выдает только «белый шум».

Но Свинцов нервничал и рвался в поле. Тогда Болек милостиво разрешил ему сходить к экологам – посмотреть, все ли с ними в порядке. Сопровождать вызвались Лариса и Лёлек. Поскрипев, Болек дал согласие на групповую вылазку, благо серьезных аргументов против при сохранении гипотезы о землетрясении у него не осталось.

Собрались быстро, пошли. На то, чтобы преодолеть два километра до водозаборного канала, потратили почти час – местность больше не соответствовала карте, выглядела неузнаваемой. Кроме того, Виктор постоянно сверялся с дозиметром, а потому не спешил. Лариса с Лёлеком, проникшись серьезным настроем Свинцова, беспрекословно ему подчинялись – так он впервые выступил в роли проводника по зоне… нет, уже по Зоне.

Железнодорожный мост, перекинутый через канал, выглядел целым, и градирня электростанции, возведенная на том берегу, тоже устояла. Однако Виктор громко велел своим спутникам остановиться и ждать его, а сам пошел вперед, обходя вывернутые «землетрясением» пласты почвы. И замер, не дойдя до начала моста десяти метров. Свинцов испытал настоящую бурю противоречивых чувств: с одной стороны, мост казался крепким и безопасным, с другой – Виктор физически не мог заставить себя подойти к нему ближе. Он постоял, подышал глубоко, озираясь вокруг. И в какой-то момент его осенило: балки моста тускло блестели металлом, словно на них никогда не было ни краски, ни грязи, ни ржавчины. Это было странно, это было… аномально. И самое правильное было не соваться туда, где происходит что-то странное и аномальное. Потом Виктор пригляделся и понял, что и градирня на другом берегу канала проявляет удивительные свойства: над ее жерлом знойно дрожал воздух, словно внутри прятался маленький вулкан.

Свинцов медленно развернулся и пошел к друзьям.

8 Первая экспедиция

«Прохода к экологам нет, – сообщил он. – Чертовы вояки!»

Виктор больше не сомневался, что никакого отношения к сейсмоактивности произошедшее в зоне отчуждения не имеет. Да, землетрясения были и, наверное, еще будут – нельзя отрицать очевидное, но, скорее всего это одно из последствий эксперимента, о подготовке которого столько говорили местные. Проект «Дар». Вот вам и подарочек!

Ему очень хотелось убраться отсюда, но бросить ученых он не мог. Да и какие еще сюрпризы приготовила обновленная Зона?

В итоге Свинцов остался вместе со всеми на Биологической станции и занялся сбором уцелевших пожитков. Инвентаризация показала, что все не так плохо – консервов, печенья и бутилированной воды должно было хватить дня на три-четыре. Пистолеты есть, ножи есть, аптечки есть. Биотуалет перевернуло и унесло, но в экстремальных условиях не до соблюдения приличий: можно и за угол вагончика ходить. Единственной серьезной проблемой стало отсутствие электроэнергии. Осенью прошлого года специально для биологов запитали одну из линий, но теперь она была отключена. Компьютеры Привалова разрядились за час. Мобильные телефоны тоже долго не продержатся. Радиоприемник мог работать больше недели, благо к нему прилагались запасные батарейки, но толку от него не было никакого – несмотря на усилия Шурика-С-Цитатой, он только громко шипел, чуть ли не плевался.

Тем временем вечерело. Вода в пруде-охладителе успокоилась, всплыла дохлая рыба. Слабые землетрясения повторялись регулярно, с равными промежутками, по ним можно было замерять время. Каких- либо признаков деятельности ни рядом с Саркофагом, ни в других местах не наблюдалось – зона отчуждения словно вымерла. Только дважды на большой высоте прошли самолеты – кажется, истребители «МиГ».

Ночью Зона ожила. Над Саркофагом заполыхали зарницы, почему-то с зеленоватым оттенком. На противоположном берегу пруда-охладителя завыли то ли волки, то ли собаки. Потом сквозь лес на юг прошел кто- то огромный и массивный словно слон – было слышно, как трещат сучья под его ногами. Свинцов, призрев риск, выскочил из вагончика посмотреть на это чудо природы, но ничего не сумел толком разглядеть.

Ученые тряслись всю ночь, не сомкнув глаз, а утром выглядели жалко – как группа больных перепуганных детей. Только Болек все храбрился и многословно доказывал, что все на самом деле не так плохо, все имеет естественно-научное объяснение, мы просто не понимаем природы происходящего, но когда нам объяснят, то сами будем смеяться над своими страхами.

Виктор вышел на утренний моцион и тут же остановился ошарашенный. Рядом с вагончиком лежал труп человека. Свинцов выхватил пистолет и осмотрелся, но никакой непосредственной опасности не заметил. Слегка успокоившись, он подошел к трупу и присел над ним. Человек был сравнительно молод и одет не по Чернобыльской зоне отчуждения: джинсы, кроссовки, куртка-ветровка, модный оранжевый шарфик. Вся его одежда была растрепана и выглядела неимоверно грязной – словно человек не шел, а много километров полз, однако никаких характерных следов вокруг видно не было. Больше всего поражало лицо – опухшее, в кровоподтеках, с выпученными мертвыми глазами. Свинцов не решился протянуть руку и закрыть эти глаза.

Поначалу Виктор не хотел показывать труп ученым, которые и без того были шокированы происходящим, но потом, поразмыслив, позвал их. При виде тела Лариса вскрикнула и зажала рот ладонью. Лёлек с Приваловым зашептались. Болек глупо спросил: «Где ты его нашел?»

Их реакция убедила Свинцова – на ученых больше нельзя полагаться. Болек так и будет сидеть на заднице, придумывая отмазки, а остальные дезорганизованы и не готовы проявить волю. Значит, пора перехватить инициативу – иначе все останутся здесь, как этот несчастный с оранжевым шарфиком.

«Так, – сказал Виктор. – Посмотрели? Убедились, что здесь можно сдохнуть? Ждем еще день. Если спасатели не прибудут, выходим в Чернобыль. Если кто-то хочет остаться, пусть пеняет на себя. Я все сказал!»

Ему показалось, что Болек, потеряв лидерство в группе, вздохнул с облегчением.

Полдня потратили на то, чтобы похоронить загадочного мертвеца. Потом снова сидели и ждали. И снова ничего не дождались. Ночью повторились и вспышки над Саркофагом, и злой вой в темноте. Ученые так устали от непрерывного стресса, что заснули вповалку на полу вагончика. Прикорнул и Виктор, однако спал урывками, чутко реагируя на всякий посторонний звук и хватаясь за пистолет.