Песнь земли - Кэтрин Коултер

— Ой, Филиппа, смотри! Какие-то мужчины, и они скачут к нам!

Глава 15

Филиппа увидела всадников, и у нее сердце ушло в пятки. Они неслись во весь опор, и даже отсюда было видно, что настроены они воинственно.

— Это твой отец, Эдмунд?

— Нет. Я не вижу ни отца, ни Нортберта, ни Элдвина, и лошади совсем другие. Я не знаю, кто это! Надо улепетывать, Филиппа.

Охранник Эллис повернул к девушке испуганное лицо:

— Их слишком много, хозяйка. Скачите назад в Сент-Эрт. Мы не можем принять бой.

Не говоря ни слова, Филиппа дернула поводья, ударила голыми пятками в бока лошади, потом скосила глаза на Эдмунда и поняла, что его пони не выдержит гонки вместе со всеми. Преследователи приближались, уже был слышен топот копыт, поднимающих клубы пыли. Кто эти люди?

Впрочем, какая разница? Филиппа пригнула голову и пришпорила кобылу. Если пони Эдмунда споткнется, я просто пересажу мальчика к себе, подумала девушка; Дейзи — сильная и выносливая лошадь. Филиппа потянула поводья вправо и поскакала рядом с Эдмундом.

Сэр Вальтер де Грассе сквозь завесу пыли пытался разглядеть Филиппу. Никакая лошадь, и, уж конечно, не кобыла Филиппы, не обгонит его арабского скакуна. На остальных ему было наплевать.

Вальтер довольно улыбался, радуясь встречному ветру, который трепал ему волосы и слепил глаза. Она от него не уйдет! Наконец-то! Сколько он ждал, планировал и снова ждал, пока она поедет этой дорогой и с ней не будет мерзавца Дайнуолда! Этот идиот де Фортенберри рыщет на юге по сожженным деревням, но все равно ничего не найдет, потому что он, Вальтер, никогда не оставляет следов — он предпочитает мертвых свидетелей.

Вальтер подстегнул коня. Если бы Филиппа знала, что ее преследует кузен, она бы замахала ему рукой и бросилась навстречу. Только сейчас Вальтер заметил рядом с ней мальчика на пони и удивился.

Жаль, что он не может разглядеть ее лица: отсюда ему были хорошо видны лишь великолепные развевающиеся на ветру волосы и великолепная фигура. Этого вполне достаточно. Даже если Филиппа окажется беззубой, он предпочтет ее всем другим женщинам. Еще бы: ведь его женой станет дочь самого короля! Вальтер подумал про Сент-Эрт, который, он не сомневался, через год вернется в собственность семьи де Грассе. Разве король Эдуард допустит, чтобы его зятю не вернули замка, украденного бессовестным предком Дайнуолда?

Преследователи настигали, и Филиппа поняла, что все пропало. До Сент-Эрта оставалось добрых две мили, а вокруг лишь несколько крестьянских домишек, низкие сосны, боярышник, тис да равнодушный ко всему скот. Никто не придет им на помощь. Лицо Эллиса исказилось в беспомощной ярости. Они неслись во всю мочь на взмыленных, тяжело дышащих лошадях. Филиппа увидела, что пони Эдмунда споткнулся, и в мгновение ока оказалась рядом, осадила Дейзи и схватила мальчика еще до того, как пони упал. Эдмунд оказался тяжелее, чем она думала, но Филиппе все же удалось посадить его на спину Дейзи впереди себя.

— Мой пони! — закричал Эдмунд и попытался соскочить, но Филиппа крепко держала его.

— Пони сам вернется в Сент-Эрт. Думай не о нем, а о нас.

Эдмунд умолк. Он прерывисто дышал, его маленькое тельце вздрагивало.

— Твой пони сам вернется домой, — снова сказала Филиппа, на этот раз прямо ему в ухо, надеясь, что он услышит и поймет ее.

Мальчик не отвечал. Его личико побелело.

Филиппа крепче прижала Эдмунда к себе и погнала кобылу быстрее.

Внезапно Эллис пронзительно вскрикнул, и Филиппа увидела, что ему между лопаток глубоко вонзилась стрела. Хватая ртом воздух, Эллис качнулся вперед и повалился на бок, запутавшись в стременах. Некоторое время обезумевшая лошадь тащила за собой мертвого всадника. Филиппа прижала к себе голову Эдмунда, но он все равно увидел, как ноги Эллиса наконец высвободились из стремян и тот, упав, покатился по земле, отчего стрела глубже вошла ему в спину…

Остальные стражники подскакали к Филиппе, и один из них крикнул, чтобы она пригнулась и обняла кобылу за шею, но не успел он договорить, как, пронзенный стрелой в шею, повалился с лошади.

Филиппа знала, что все бесполезно.

— Беги! — крикнула она третьему стражнику, по имени Силкен. — Скачи как можно быстрее! Им нужна я, а не ты. Скачи! Позови на помощь! Позови хозяина!

Силкен смерил ее бешеным взглядом, на полном скаку остановил лошадь и вытащил меч.

— Я не умру смертью труса со стрелой в спине, — яростно сверкнув глазами, сказал он Филиппе. — Скачите, хозяйка! Я задержу их, сколько смогу. Спасайте мальчика.

— Нет, Силкен, нет! — закричал Эдмунд.

Филиппа вдруг поняла, что если она отъедет от Силкена, то не спасет ни его, ни Эдмунда. Она резко остановила Дейзи.

— Держись сзади, Силкен!

— крикнула она стражнику. — И приготовь меч!

Но тут преследователи нагнали их. От взметнувшегося столба пыли Филиппа закашлялась.

— Филиппа! Моя дражайшая кузина, это я, Вальтер! Еду, чтобы спасти тебя! — крикнул один из всадников.

Силкен обернулся к Филиппе, его лицо побелело от гнева, рот искривила гримаса ненависти.

— Аа-а, вот, значит, как! Так это вы, хозяйка? Вы натравили на нас этого ублюдочного щенка? Вы сговорились с ним!

— Найди хозяина, Силкен. И возьми с собой Эдмунда, быстро!

Но Эдмунд не двинулся с места, а лишь затряс головой и вцепился в гриву лошади. Силкен не стал больше ждать, а стремглав поскакал прочь, как только может скакать отчаявшийся человек. Вальтер был поглощен созерцанием своей добычи, и это позволило стражнику выиграть несколько секунд, но де Грассе очнулся и приказал двум своим людям догнать Силкена. Филиппа и Эдмунд про себя молили Бога, чтобы им это не удалось, — Силкен был единственной надеждой пленников. Вскоре силуэт Силкена исчез за холмом; скрылись и два его преследователя…

— Филиппа, моя дорогая девочка, ты спасена! — напыщенно произнес де Грассе, подъезжая ближе.

Филиппа смотрела на кузена Вальтера, которого не видела уже несколько лет. Не красавец, но и уродом не назовешь. Он сильно изменился с тех пор. Она запомнила его высоким и худым, а теперь он был скорее сухопарым и жилистым. Лицо вытянулось, скулы заострились, глаза навыкате. Раньше у него были густые каштановые волосы с модной прядью через весь лоб. Прядь по-прежнему прикрывала лоб, но волосы поредели. Филиппа не помнила цвета его глаз. Они оказались темно-синими, и сейчас в них горело торжество победы. Быстро оценив ситуацию, она взяла себя в руки. Значит, он думает, что спас ее? Что ж, прекрасно…

— Держись спокойно, — прошептала она Эдмунду. — Делай, как я.

Мальчик побелел от страха, но послушно кивнул. Филиппа ободряюще приобняла его.