На четвертый раз везет - Кайса Ингемарсон

Уже почти вскрыв конверт, Паула остановилась. А если там «да»? Она задумалась. Тогда останусь в Швеции, буду учиться и… Паула поколебалась. Перееду к Юхану. По-настоящему. Решусь наконец-то. Может быть, мы даже поженимся. Хотя нет, нет – достаточно просто переехать. Спешить некуда. Паула вскрыла конверт.

– Тебя приняли? Правда? Это же потрясающе! – Опустив вилку и нож, Юхан встал из-за стола. – Ну иди же сюда, я должен тебя обнять! Поздравляю! Потрясающе! – повторял он. – Разве ты не рада?

– Конечно, рада.

– Три семестра ты будешь учиться, затем пройдешь практику, а потом получишь отличную работу! Я уверен!

– Думаешь?

– Абсолютно уверен. В какой-нибудь хорошей гостинице или туристическом бюро. Ты знаешь столько языков…

– Сколько – столько? Немецкий, французский, испанский… не так уж и много.

– Английский!

– Его все знают.

– Итальянский.

– Нет официального подтверждения.

– Думаешь, это волнует итальянских туристов? Ну, чего ты? У тебя будет настоящая работа. Хорошая работа! И приличная зарплата.

Паула пыталась поймать волну радости.

– Да, наверное, все будет хорошо.

– И осенью тебе не придется унижаться перед этой Венделой.

Об этом Паула не думала. Она так сосредоточилась на том, что Судьба решила не отправлять ее в ЮАР, что совершенно забыла об остальных последствиях поступления в школу туризма.

– Но мне надо как-то зарабатывать.

– Кредит на учебу?

– Не могу, пока не сдам тот старый экзамен по политологии…

– Хорошо, но учебное пособие тебе должны выплачивать в любом случае. И вообще, не думай об этом! Все образуется. В крайнем случае будем жить на мою зарплату.

– Я не могу два года жить за твой счет.

– Я буду рассматривать это как инвестицию… – рассмеялся Юхан. – К тому же ты можешь работать летом и на каникулах. – Юхан снова сел за стол. – А что это за второе письмо в прихожей?

– От Джеронимо. Из ЮАР.

– Точно, они собирались управлять гостиницей, ты ведь рассказывала?

– Да.

– Здорово. Один мой приятель, Сиге, бы там в прошлом году. Говорил, что там просто прекрасно. Конечно, если не забредать в трущобы. Может быть, навестим их как-нибудь?

– Конечно.

– Устроим себе длинное путешествие. Может быть. Даже такое романтическое путешествие, в которое отправляются, чтобы отпраздновать нечто особенное… – Юхан подмигнул Пауле.

Та сглотнула: спешить некуда, разве не об этом она договаривалась с Судьбой?

Юхан принялся за еду.

– Ты даже не представляешь, как я рад, – серьезно произнес он. – Я так боялся, что ты снова куда-нибудь уедешь. – Паула опустила взгляд в тарелку. – И не был уверен, что выдержу это еще раз. – Он посмотрел на нее, подчеркивая важность только что сказанного. Но тут же просиял: – Но для начала мы вместе отправимся в отпуск! Впервые – по-настоящему!

Юхан мыл посуду, насвистывая «It’s a long way to Tipparary…»[21] Паула знала, что он хочет секса. Она была не в настроении, но в последний раз они занимались этим почти месяц назад, поэтому она нехотя приняла душ, накинула халат и уселась перед телевизором. Закрыв кран и протерев стол, Юхан вошел в комнату и сел рядом с Паулой.

– Что смотришь?

– Ничего особенного.

– Отлично, тогда я выключу, – произнес он игривым тоном, отнимая у нее пульт. Экран с легким потрескиванием погас. – У меня есть другое предложение, – добавил он, развязывая пояс ее халата.

Паула пыталась привыкнуть к мысли, что осенью начнется учеба. Она представляла себя в электричке, склонившейся над учебником, старалась радоваться будущей работе, ради которой все затевается. Ведь больше не придется заниматься уборкой офисов и тому подобным – но радости что-то не прибавлялось. Пауле не хотелось уходить с телевидения: она привыкла к обстановке, к бешеному темпу, ей нравилась работа. Она даже размышляла, не позвонить ли Андерсу и не рассказать ли все как есть, но передумала. Сдать белый ящичек символизировало бы поражение. Сама не зная почему, Паула спрашивала себя: стала бы она так терзаться, реши она – или, вернее, Судьба, – что вместо учебы надо ехать в ЮАР. И получала неутешительный ответ: вряд ли.

Паула твердила себе, что остальных ее решение радует. Ракель, как и ожидалось, захлопала в ладоши, поздравляя Паулу с тем, что у нее наконец-то появился шанс навести в своей жизни порядок. Отец, тщательно подбирая слова, сказал, дескать, настала пора прекратить «скитания», как он называл путешествия, а курсы – это шанс найти настоящую работу.

Единственным, кто воздержался от ликования, была Анна.

– А как же фильм? А продюсерская фирма? А роли, которые ты мне обещала?

– Роли не будет, – коротко ответила Паула. – Ее получила Ханна Бергдаль.

– Как это?.. Но… ты же ему понравилась. Ты же сказала, что все прошло хорошо! И как он это объяснил?

– Никак. Он не звонил. Я прочитала в газете.

– Вот сволочь! Трус несчастный! Мог бы и позвонить!

– В пробах участвовала куча народу. Не могут же они обзванивать всех подряд. Думаю, так обычно и бывает.

– Все равно погано. Ханна Бергдаль! У нее ролей – завались, зачем ей еще и твоя? К тому же она совсем не в его стиле! Слишком… театральная.

Паула и сама об этом думала, размышляя о странном выборе Ральфа. Он так много говорил о том, как театральные школы портят дарования, как важна естественность перед камерой. А Ханна Бергдаль, какой бы талантливой она ни была, определенно относится к категории Актрис с большой буквы.

– Наверное, она хорошо смотрелась на пробах. Что-то важное для режиссуры… – начала было Паула.

– Ерунда! Он наверняка с ней переспал.

Паула не смогла удержаться от смеха:

– Или со мной – и ему не понравилось.

– Вот уж не поверю – с твоим-то опытом!

– Эй-эй, придержи язык!

– Значит, теперь тебе придется работать в туристическом бюро… – вздохнула Анна.

– Посмотрим, что получится. Сначала надо два года проучиться.

– Два года… надеюсь, ты именно этого хочешь.

– Честно говоря, хочется навести некоторый порядок в жизни. Нельзя же скитаться всю жизнь.

– Ну да… – неуверенно отозвалась Анна. – Если ты рада… Просто неожиданный выбор. Но, с другой стороны, увидев меня с животом, ты тоже удивилась!

– Да уж. Кстати, как Стуре?

– Отлично! Я так люблю его, так рада, что встретила его!

– Вот и славно. – Паула не знала, что еще сказать. Нет ничего труднее, чем разговаривать со счастливыми людьми. – А как живот? – спросила она, чтобы не молчать.