Я - АЛКАШ - Андрей Никулин

- С ним замучаешься ходить?! – мы с Викой недоумённо переглянулись.

- Зато круто! – засмеялся Алик.

Мы стали о чём-то болтать, перебивая друг друга, выпитое наконец-то возымело действие. Шеф стал рассказывать Вике про нашу первую с ним совместную поездку в Вильнюс. Он смеялся, вспоминая, как я таращился на горы импортного барахла, когда в первый раз попал на Горюнай. Потом почему-то переползли на август месяц, и я рассказал в сотый раз, как удивился, когда сидя вечером в ларьке и считая выручку, я услышал за окном киоска вопли вдрызг пьяного мужика – «Ну, всё! Теперь вы все у нас в Сибирь поедите. Буржуи хуевы!». Уезжая рано утром из дома, я даже не знал весь день 17 августа о том, что творилось в Москве. Я понятия не имел о ГКЧП. Мы снова засмеялись, а потом Вика как-то грустно сказала:

- А я, до сих пор вспоминаю, как Горбачёв о своей отставке говорил. Грустный он какой-то был, жалкий.

- Да ну, его, на хрен! Развалил Союз! Теперь не поймешь, в какой стране живём! – отмахнулся Алик.

- В СНГ, - сказал я. - Кстати, а знаете, как уже СНГ расшифровывают? «С Новым Годом!».

- Во, блин! Теперь значит, у нас каждый день праздник будет! – засмеялся шеф.

Где-то через полчаса за нами зашёл водитель шефа, тот самый Серёга, что предлагал свои услуги девочке Вике, и сказал, что «карета» подана и нам пора. Когда мы оделись и уже вышли из офиса, я сделал вид что забыл что-то важное, и попросил, чтобы меня не ждали, что я догоню. Я дождался, когда шеф с Викой сядут в лифт, а потом зашёл в офис, достал из холодильника купленную еще, утром коробку дорогих конфет и сунул её в папку. Потом я вышел из офиса, запер дверь и прошёл в глубь коридора, там, где стоял столик дежурной по этажу. За столиком сидела немолодая уже, но, тем не менее, потрясно выглядевшая женщина. Именно она рассказала Вике о моих ночных похождениях в нашем офисе. За её невинную болтовню я нисколько на неё не обиделся. Мне даже было где-то даже приятно, что такая женщина оценила и моих подружек, и тот азарт с каким они занимаются любовью. Видно было, что и сама эта женщина была далеко не монашкой в молодые годы, да и теперь вполне возможно могла ещё зажечь по-настоящему.

И вот я, немного глупо улыбаясь, подошёл к этой очень приятной даме и вежливо поздоровался.

- Добрый вечер, Екатерина Дмитриевна! С Наступающим вас!

- Ааа! Это вы, хулиган! – дежурная хитро улыбнулась.

- Простите, я больше не буду! – я трагически склонил голову.

- Да, что уж с вами делать!

- Ну, тогда, а можно я и сегодня приду? Не один.

- Офис ваш, как я могу не пустить! – женщина по-прежнему улыбалась, но теперь как-то устало, - Конечно, это не моё дело, но вот я смотрю на все эти фирмы, что снимают у нас офисы и поражаюсь. Вы же совершенно не работаете, у вас постоянно какие-то праздники, гулянки, девушки. Как вы деньги-то зарабатывать умудряетесь?

- А что везде так? - я показал на двери бывших гостиничных номеров, а ныне офисов всевозможных фирм.

- Везде, в том-то и дело! – теперь улыбка у неё была, пожалуй, удивлённой.

- Сочувствую вам, - я вздохнул.

- Кстати, ваша последняя дама мне очень понравилась. Чувствуется порода в женщине, - дежурная погрозила мне пальчиком с прекрасным маникюром.

- Спасибо за комплимент. Вот видите, а вы ещё спрашиваете, зачем нам офис!

- И зачем же?

 «Зачем нам офис?», – мне вдруг захотелось ответить крылатой фразой Алика, на счёт «понтов», да передумал – «Не поймёт, мадам. Обидится ещё, не дай бог!». Я пожал плечами и развёл руками – сам мол, не знаю, зачем. Потом вынул из папки коробку конфет и подал дежурной.

- С Новым годом, вас! – поцеловал её стареющую, но ухоженную руку и побежал к лифту.

«Офис для работы, сказали вы, - ответил бы я сегодняшний. - А кто работал в 91-ом году?! Страна развалилась, всё кругом рушилось к чёртовой матери, все рванули в бизнес, порой, не зная как он, этот самый «бизнес», делается. Горбач отрёкся от власти - умыл руки, так сказать. Профессии, на которые мы учились стали никому не нужны. Но мы были молоды и хотели жить. И это не для красивого словца. Именно «жить»! Любой день для коммерсанта 90-ых мог запросто закончиться пулей в голову, или утюгом на животе. Отсюда и постоянная расслабуха – девочки, вино. И ещё мы пытались «делать деньги». Деньги валялись под ногами, и их нужно было только поднять! А сидя в «офисах» денег не сделаешь! Нужно было крутиться и вертеться, нужно было выживать в конечном итоге. А что «офис»… офис – это так, «дешёвый понт», как говаривал мой шеф».

весна 1992г.

Единственным минусом в моей новой работе стало то, что пития стал гораздо больше. Да-да, как это не странно, денег в кармане, по сравнению с временами мясокомбината, было значительно меньше, а вот количество употребляемого спиртного увеличилось. Такой вот парадокс.

Конечно, я не мог себе позволить гулять в кабаках и казино, как мой дорогой шеф, а Алик тоже стал пить много. Но я почти каждый день бывал пьян и дело порой, доходило до того, что по вечерам, собирая выручку по ларькам, я с трудом мог сосчитать деньги и товар. Алик до поры до времени терпел мои выхлопы, а иногда и сам устраивал в офисе грандиозные пьянки. Грандиозные по количеству выпитого, прежде всего, ибо собутыльниками в большинстве случаев были только я и наша милая Вика. Теперь-то я понимаю, что Алик напивался в основном из-за постоянного страха. Жизнь коммерсанта в начале 90-ых – это каждодневный стресс. Отсюда и спиртное в неимоверных количествах. 

Обычно по утрам, после очередного фуршета, в офисе стоял густой перегарный смог. Бедная наша секретарша, только укоризненно качала головой и открывала форточку, при любой погоде «за бортом». Периодически она готовила шефу кофе, Алик принципиально не опохмелялся, правда, до поры до времени. Меня же от кофе с похмелья ещё с института остались плохие воспоминания, так, что я всячески пытался внедрить в наш обиход процесс опохмеления, и, в конце концов, победил.

 Был приобретен холодильник, который всегда заполнялся бутылками с разноцветными наклейками. А так как я имел свободный вход в офис, в любое время суток, коммерческий директор всё-таки, ни фунт изюма, то я стал наведываться по неотложным «коммерческим делам» (а по каким вы подумали?) и по вечерам, и даже ночью. Помню, произошел забавный случай.

Как-то в воскресенье (шеф сам уехал в Вильнюс – это всегда было радостным событием для всей фирмы) я быстренько собрал денежки по ларькам, отвёз товар на склад и нажрался, по случаю отъезда любимого шефа, с кем и где сейчас уж и не вспомню. Проснулся я дома, часов в 11 вечера, голова как чугун, да в те времена у меня ещё болела голова с перепою. В общем, долго приходил в себя, вспоминая, всё ли я правильно сделал на службе и решил, что вроде всё. От души отлегло, но от головы – нет. Денег, естественно, не было. Что делать? Как что! Вперёд к любимому холодильнику, то бишь в родной офис! Пробормотав что-то жене и матери о том, что мне срочно, ну просто необходимо составить какие-то отчёты, что, мол, послезавтра приезжает шеф и будет скандал, если я их, эти самые отчёты, не сделаю, я с грехом пополам оделся, вывалился на улицу и с великим трудом доплёлся до гостиницы.

Дежурная по этажу, была немного шокирована ни столько моим трудовым рвением, сколько моим видом - по утрам-то я всегда «держал марку», но ключи дала. А я, открыв дверь, ринулся к холодильнику. Но тут меня ждал первый сюрприз, уезжая, шеф, наверное, нехило погулял со своим литовским компаньоном, так, что из всего изобилия осталась отпитая на треть литровая бутылка импортной водки. Ну что ж, альтернативы-то нет, и зная наперёд, что будет страшный пиздёж, я решил, что здоровье важнее. Вот вам яркий пример алкогольного похуизма. Я, для проформы, разложил по столу какие-то бумаги, это одной трясущейся рукой, а другой, ещё более трясущейся, уже плескал в фужер водку. Водка была холодной естественно, неестественно было то, что из закуски, а холодильник периодически пополнялся помимо спиртного и всевозможными деликатесами, присутствовали только засохшие дольки лимона на чайном блюдечке. «Коньяк пили, суки!» - подумал я, правда без особой злобы.

И так первый стакан пошёл. За ним следом корочка. Ничтяяяк! Я бултыхнулся в кресло и стал ждать, когда «пойдёт процесс». Но он явно не торопился с выходом. «Может башкой, где ударился, что-то долго не проходит, - думал я с удивлением, - ладно, сейчас повторим, включу-ка телевизор, дай бог, рассосётся». Сказано – сделано. По телевизору шёл какой-то боевик, тогда во всех гостиницах было модным, так называемое «кабельное телевидение». То есть, в пустом номере предприимчивые ребятишки ставили видеоаппаратуру, подключались ко всем заселённым номерам и, пожалуйста, смотри всю ночь мордобой или эротику, за разумные денежки конечно. И так времечко шло, раскосые рожи мелькали на экране, содержимое бутылки уменьшалось, пропорционально уменьшалась и головная боль.